– Может, и так. А я вот вчера поговорил там с ребятами. Они говорят, что свалили одного «дровосека». И знаешь, как? Одним выстрелом из бронебойной винтовки. Прямо под фонарь ему целились.
– Из бронебойной? Из такой, как «Лайза»?
– Именно из «Лайзы».
Мы примолкли. И оба думали, видимо, об одном и том же. О старшине, который ушел с Грошером. И всем маркам оружия предпочел тяжелую и неповоротливую бронебойную «Лайзу». Да неужели ж он знал, в кого из нее придется стрелять? Знал – и не сказал?
Но если и там, в другом конце города, встречаются эти чудища – значит, они везде? Это уже мало походило на овеществленные выдумки.
Картина, которую тут же нарисовала моя фантазия, оптимизмом не радовала. Шагающие сквозь руины отряды «дровосеков», шныряющие тут и там своры «ежей» с их лучевым оружием, жалкие людишки, пытающиеся защититься от всего этого с помощью своих убогих самострелов… А мы еще надеемся на какие-то там электрические поля. Прямо как дети малые.
И на секунду показалось, что измышления об инопланетной агрессии не так уж наивны. Впрочем, я эти мысли тут же погнал прочь. Бред!
Ах да, еще паук-обходчик. Как-то он не очень похож на плод случайной человеческой мысли или эмоции. Слишком технологичен. И деятельность его выглядит рациональной. Это вам не вопящий «огрызок», ползущий в произвольном направлении…
Как-то стало не по себе. Вновь под кожей потянулись холодные ниточки страха.
– Полковник, – сказал я. – А ведь ты не из спецназа.
Он напрягся.
– Ну-у, кое-какую подготовочку проходил.
– Кое-какую – может быть, – согласился я.
– Вообще-то я – начштаба службы дистанционно-технического управления, – негромко признался он.
– Ясно. Войну только на мониторах видел.
– Ну, не только…
– Да ладно, не пыжься. Я-то – вообще гражданский специалист. А вот скажи лучше, за что тебя сюда сослали?
– Да было дело… – вздохнул он.
– Напился и упал на ракетный пульт?
– Хуже. Изделие мы одно уронили. Дорогое. Очень.
– Как это – уронили? Несли и уронили?
– Да нет. Я руководил беспилотными полетами. Аппаратик один в точке «А» с полосы подняли, а до точки «Б» не довели. Испытательный образец нового ракетоносца.
– Подумаешь, фигня какая… – фыркнул я.
– Фигня, – кивнул он. – Если б он не упал на ангар. Где стояли еще пять подобных образцов.
– Забойный салют получился, наверно. И что, теперь у тебя за эти образцы из зарплаты вычитают?
– Моей пожизненной зарплаты там даже на подлокотник пилотского кресла не хватит. Нет, все проще. Командующий сказал: «Все начальство списать в пехоту». Ну и списали. И вот я здесь.
– Лихо.
– А ты как здесь оказался?
– Это такая долгая история и такая неинтересная… – махнул я рукой. – Да еще и грустная. Как-нибудь расскажу, когда совсем уж нечего будет делать.
Я вздохнул и стал смотреть вокруг. Дома здесь стояли погуще, появились даже признаки городской архитектуры – какие-то красивые заборчики, скверики – а все равно Лавансаль казался самым унылым местом во Вселенной. Не потому, что был полузаброшен, а потому, что человеческого тепла в него было вложено лишь самую малость. Он так и остался необжитой стройплощадкой. Люди ушли под землю, к теплу, оставив дома, улицы и кварталы ветшать и осыпаться на ледяном ветру. Этот город умер, еще толком не родившись. А теперь он переживал вторую смерть, и еще неизвестно, какая из них более ужасна.
– Приехали, – услышал я вдруг голос полковника.
– Куда? – не понял я.
– Никуда. Вон, смотри…
Дальше пути не было. Улицу перекрывала какая-то темная бесформенная глыба, вклинившаяся между домами.
– Отправь бойцов посмотреть, что это, – посоветовал я.
Сологуб кивнул, и через полминуты двое добровольцев отправились на разведку. Вернулись они скоро, но ничего толкового сказать не смогли. С их слов, на нашем пути лежало нечто «мокрое, скользкое, блестящее и вонючее. Как гнилые кишки».
Вот тебе и безопасный маршрут. Какая-то мерзость выросла прямо над волноводом, напрочь перегородив улицу.
– Значит, идем в обход, – пожал плечами Сологуб и уже начал разворачивать транспортер.
– Подожди, – хмуро сказал я. – Не так быстро. Сначала высади людей.
– Ты думаешь, что…
– Да. Я думаю, если шарахнет по машине, остальные успеют разбежаться. Всегда надо учитывать опыт предшественников.
– Хм… а я, выходит, разбежаться могу и не успеть?
– Боишься – посади в кабину любого бойца. Только здесь наперед неизвестно, кому повезет.
– Ладно, сам поведу.
Парни высыпали из фургона, я тоже вышел и занял позицию в задних рядах. Ситуация мне совсем не нравилась. Буквально вчера мы так же сместились с прямого пути всего на квартал и тут же попали в адскую свистопляску, в которой потеряли человека. Все повторялось в точности. Для полноты картины не хватало только адской свистопляски…
Мы очень медленно и осторожно, приглядываясь и прислушиваясь к каждой мелочи, двигались между домами. Грузовичок тихо урчал сзади. Сологуб поминутно нервировал всех бормотанием по рации: «Ну, как там? Ну, что там?» и так далее. Очень хотелось попросить его заткнуться, но я не мог сделать это перед его бойцами.
Мы прошли переулок и свернули на параллельную улицу. Все увидели, что «гнилые кишки» тут тоже имеются, причем в немалом количестве. Правда, здесь они не заткнули проход, а просто расползлись по дороге и стенам, словно плющ.
И вдруг я увидел, что у бойца, идущего первым, дымится ранец!
– Э, стой! Остановись, говорю! Двенадцатый, стоять! – дошло наконец до меня. – Ты что, глухой?
Двенадцатый, услышав свой позывной, с недоумением обернулся.
– Назад, быстро! – крикнул я.
Он поспешно отступил.
– Все отходим! – Я отщелкнул замок его ранца и увидел, что там дымится смарт-планшет. Он не просто дымился, а уже начал плавиться.
– Рация не работает, – сказал вдруг «двенадцатый».
– Твою мать, начинается! – процедил я. И, повернувшись к машине, крикнул полковнику: – Вырубай все. Всю электронику глуши к едрене фене, понял?!
Он ничего, конечно, не понял, но послушался.
– Что делать будем? – встревоженно спросил меня кто-то из бойцов.
– Не знаю, ребята, не знаю! У кого еще что сгорело или работать перестало – проверяйте. Все выключайте, пока последнего не лишились. Техника горит, значит, что-то здесь происходит. Что-то сейчас будет…
Я лихорадочно соображал. Мне нужно было хотя бы приблизительно понять, откуда ждать проблем, с какой стороны.
Итак, во-первых, почему здесь в воздухе такое напряжение, что дымится наша аппаратура? По логике, это стоило бы связать с разросшимися «кишками». Но почему они разрослись именно на пути волновода – там, где для них вообще должна быть, по нашей теории, мертвая зона? И чего они тут вспухли, как какой-то чертов синяк на ровном месте?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
