Я прочла отчеты полиции, патологоанатомов и токсикологов, детально изучила все записи детективов, проанализировала каждую мелочь о жизни и смерти жертв. Меня не оставляло чувство, что этого недостаточно.
Я слышала, как вокруг разговаривают, ходят, отпускают шуточки детективы, но не придавала их шуткам и словам ни малейшего значения. Когда я наконец закрыла папки и подняла голову, было уже начало шестого. Райан наблюдал за мной. Все остальные, по-видимому, уже разошлись по домам.
— Хотите взглянуть на цыган?
— Что?
— Я слышал, вам нравится джаз.
— Да, но фестиваль уже закончился, Райан.
От кого он это слышал? Когда? И неужели решил куда-то меня пригласить?
— Верно, но городская жизнь продолжает кипеть. В старом порту, например, постоянно играет одна отличная группа.
— Райан, идея кажется мне не вполне удачной.
Я лгала. Она казалась мне удачной. Поэтому-то я и намеревалась ответить ему отказом.
«Не сейчас, только не сейчас, — простучало у меня в голове. — Сначала надо закончить расследование. Выловить этого зверя».
— Ладно, понял. Тогда пойдемте куда-нибудь и просто поужинаем.
Я представила, что если не приму его приглашение, то опять буду вынуждена есть полуфабрикаты в одиночестве.
— Гм…
— Поглощая пиццу, мы смогли бы порассуждать о новых идеях, родившихся в вашей голове.
— То есть это будет деловой ужин?
— Конечно.
Я задумалась. Хотела ли я делиться с кем бы то ни было своими идеями? Да, хотела. В двух добавленных к общему заданию делах что-то сильно меня смущало. К тому же за этим ужином я могла выяснить какие-нибудь подробности о создании спецгруппы и о реальном положении дел.
«Не тяни с ответом», — подсказал мне внутренний голос.
— Ладно, Райан. Куда предлагаете поехать?
Он пожал плечами:
— Может, в «Анжелу»?
Ресторанчик располагался рядом с моим домом. Я вспомнила вдруг, как в прошлом месяце позвонила Райану в четыре утра. Он был у подруги.
«Не дури, Бреннан! — тут же выругала я себя. — Парень всего-навсего хочет пиццы».
— Для вас это удобно?
— Как раз по пути.
«По пути куда?» — промелькнуло в моем мозгу.
— Отлично. Встретимся в «Анжеле» в… — Я посмотрела на часы. — Минут через тридцать?
Я приехала домой, покормила Верди. Поклялась себе держаться подальше от зеркал. Никаких причесок, никакого макияжа. Дело есть дело.
В половине седьмого Райан уже потягивал пиво, а я — диетическую колу, ожидая, когда принесут наши заказы.
Мы поговорили о разных пустяках и плавно перевели разговор в обычное русло.
— Расскажите мне о тех двух случаях. Почему именно Питр и Готье?
— Патино заставил меня поднять все нераскрытые дела СК об убийствах с восемьдесят пятого года. В основном схожих с последними пятью преступлениями. Клодель проделал то же самое с архивами КУМа, другие полицейские отделения занялись тем же на местах. Вот мы и отобрали эти два дела.
— В расчет принимались только преступления, совершенные в Монреале и его окрестностях?
— Не совсем так.
Мы замолчали, увидев приближающуюся официантку. Она поставила на стол дощечку с пиццей, разрезала ее на куски. Райан заказал еще пива. Я немного ему позавидовала.
— Только попробуйте прикоснуться к моей половине пиццы, — сказала я шутливо.
— Не бойтесь: мне ваша половина совсем не нравится.
— Что вы имели в виду, сказав «не совсем так»? — вернулась я к незаконченному разговору.
— Сначала Патино приказал проверить только монреальские дела. А потом отправил распоряжение и в Квебек.
— И?..
— Там ничего не нашли. Похоже, наш мальчик — местный.
Некоторое время мы молча ели.
— Что вы думаете по поводу этих двух дел? — наконец спросил Райан.
Я ответила не сразу.
— Я занималась их изучением всего три часа, но, думаю, они не вписываются в общую картину.
— Потому что обе эти женщины — шлюхи?
— И поэтому тоже. Главное же, что меня смущает… Убиты обе жертвы с особой жестокостью, спора нет, однако…
Всю вторую половину дня я старательно пыталась облечь свое ощущение в правильное слово, но все никак не могла его подобрать. Опустив кусок пиццы на тарелку, я проследила, как нарезанные помидоры и артишоки сползают с его края вниз.
— Мне кажется, эти два преступления слишком грязные…
— Грязные?
— Да.
— Черт возьми, Бреннан! А чего вы хотели? Вы видели, как выглядела после убийства квартирка Адкинс? Или Моризет-Шанпу?
— Я говорю не о количестве крови. Я о том, что убийства Питр и Готье выглядят… — я опять споткнулась, ища наи более точные слова, — неорганизованными. Плохо спла нированными. Остальные пять преступлений совершены как будто бы очень последовательно. Создается впечатление, что во всех тех случаях убийца точно знал, что делает: он каким-то образом проникал в дома своих жертв, расправлялся с ними при помощи принесенных с собой орудий, потом эти орудия уносил.
Райан кивнул:
— А на месте убийства Готье обнаружили нож.
— Зато не нашли отпечатков пальцев. Это тоже можно рассматривать как результат предварительной подготовки преступника.
— Дело было зимой. Возможно, он работал в перчатках.
Я поболтала банку с колой.
— Мне показалось, что трупы этих двух проституток просто бросили. Питр лежала на боку, в разорванной одежде, в спущенных до лодыжек трусах. Тела же Адкинс и Моризет-Шанпу нашли в определенных позах — на спине, с разведенными ногами, трусы спущены до колен. Черт побери! Адкинс с заведенными за голову руками вообще напомнила мне выполняющую пируэт танцовщицу. Их одежда была не порвана, а аккуратно расстегнута или задрана, словно этот гад хотел показать нам, насколько он искусен.
Райан ничего не ответил. Вновь появившаяся официантка спросила, все ли в порядке и не желаем ли мы чего-нибудь еще.
— Когда я рассматривала сегодня содержимое этих двух папок, у меня возникло именно такое ощущение. Вполне возможно, что я и ошибаюсь, — добавила я после ухода официантки.
— Мы обязаны выяснить, ошибаетесь вы или нет.
Райан оплатил чек; подняв руку, он дал мне понять, что спорить бессмысленно:
— Сегодня плачу я. В следующий раз — вы.
Я хотела было воспротивиться, но он протянул руку и легонько прижал к моей нижней губе палец. Потом медленно сдвинул его к уголку моего рта, отвел на некоторое расстояние и с шутливо-строгим видом пригрозил.
Даже если бы мои губы искусали рыжие муравьи, они, наверное, горели бы не так сильно.
Я приехала домой, обнаружила, что Гэбби нет, и даже не удивилась. Моя тревога за нее возрастала, и я отчаянно надеялась, что скоро она все же появится. Конечно, я тут же велела бы ей собирать вещи и уматывать.
Пройдя в гостиную, я легла на диван и включила телевизор. Игра «Экспоса».
Я смотрела на экран до тех пор, пока голос комментатора не заглушил мысли в моей голове. Не обманывает ли меня интуиция с Питр и Готье?
Питр принадлежала к племени индейцев-могавков. Все остальные из семи убитых женщин были белыми.
Четыре года назад индейцы забаррикадировали мост Мер сье, устроив жителям пригорода настоящую пытку. С тех пор отношения между коренным населением и его соседями оставались более чем недружелюбными. Имеет ли это какое-то отношение к совершенному в Кахнаваке убийству?
Готье и Питр были проститутками. Питр несколько раз арестовывали. О других жертвах ничего подобного не упоминалось. Но имело ли это мое наблюдение какое-нибудь значение? Если преступник выбирал жертвы не по определенным характеристикам, две из них вполне могли оказаться шлюхами.
Действительно ли сцены убийств Адкинс и Моризет-Шанпу выглядели настолько продуманными? Или, убеждая Райана, я и сама себя убедила?
А религия? Имеет ли она отношение к этому делу?
Измученная думами, я не заметила, как погрузилась в неспокойный сон. Я была в Мейне. Гэбби манила меня рукой из окна верхнего этажа какого-то полуразрушенного отеля. Комнату, в которой она находилась, освещало тусклое сияние. Я видела очертания двигающихся за ее спиной фигур. Я хотела перейти улицу и подняться к ней, но, как только делала шаг, женщины, выстроившиеся в ряд перед отелем, бросали в меня камни. В их глазах горела злоба. Я увидела, что к Гэбби кто-то приблизился. Я узнала ее. Констанция Питр. Она принялась надевать на Гэбби какое-то платье или сорочку, та усиленно сопротивлялась и все суетнее и неистовее махала мне руками.
Мне в желудок влетел камень, и я раскрыла глаза. На моем животе стоял, внимательно меня разглядывая, Верди.
— Спасибо.
Я убрала его и села.
— Что все это значило, Верд?
Вообще-то, мои сны никогда не были замысловатыми. Подсознание перерабатывает последние из происшедших со мной событий и повторно выдает их, зачастую в довольно загадочной форме.
