Седьмой час художник маялся в собственной студии. Маялся, мрачнея с каждой минутой. Бирюзово-зеленые водопады, текущие задом наперед, сюрреалистичные калейдоскопы, облака с чеширской улыбкой – всё это стояло у творца перед глазами, но стоило прикоснуться к глине, как руки превращались в две бесполезные плети, а голова – в пустой шар. Сказать, что Коль был обескуражен, значит, не сказать ничего. Никогда, ни разу за всю жизнь с ним не случалось подобного. Нет, можно всё списать на растянувшийся на целый день квадрат пустоты и уныния, но обычно в это время у Коля просто пропадало желание творить, сейчас же он не был способен на это физически.
Щелкнуло. Наручник показал, что настало время свободного реагирования. Коль схватился за глину и… ничего. Совсем ничего. Он с минуту смотрел в никуда, затем вымыл руки, надел пиджак, долго стряхивал с него рыжие шерстинки, еще раз помыл руки и вышел в вечернюю прохладу.
– Похоже, ваше время вышло, – всё та же медсестра-колобочек рассматривала слайды времени.
– Что?
– Время, отведенное на творчество, закончилось.
– Но как же? Вы говорили, что со мной всё в порядке!
– Я сказала, что в порядке локальные – ежедневные – тайм-квадраты. И это хорошо – ничего не угрожает вашему здоровью и психическому состоянию. В поле глобальных квадратов был резкий всплеск. Но к чему он относился, невозможно было понять, пока…
– Не угрожает здоровью и психике? Да я жить не смогу без лепки! Почему ее время вышло именно сейчас?!!
Медсестра пожала плечами.
– Из-за незапланированного землетрясения в общем поле Времени произошла серьезная встряска. Разумеется, это отразилось на людях. Но вам повезло – в вашем поле был всего один всплеск, значит, квадрат любви остался на месте. Квадрат семьи и отношений – тоже.
Художник ее практически не слышал. В голове очумелой птицей бился один лишь вопрос: «Как? Как? КАК???»
– Коль? Любимый, ты здесь? А меня уже выписали!
– Мне сказали, что я больше не смогу лепить, – растерянно пробормотал он.
– Правда? Значит, прекратятся твои дурацкие разъезды? Мы чаще будем вместе. Мы будем вместе всё время! Как я рада! Дорогой! – Она бросилась ему на шею.
Коль бродил по старому парку. Он не помнил, как вышел из Центра, как добрался до окраины города. Последнее, что запомнилось, – озабоченное лицо медсестры. А еще, кажется, там была Тиса. Тиса… Она появилась в его жизни как-то незаметно и заявила, что будет любить его всегда. Бродила за ним тенью, готовила для него причудливые блюда с труднопроизносимыми названиями, заботилась о том, чтобы у него был зонтик в дождь, шарфик в стужу и шлем-охладитель в жару. Она ревновала его к собственной тени и впадала в жуткую депрессию каждый раз, когда он уезжал в турне со своими полотнами.
Она была Человеком. И никак не могла смириться с тем, что он – Творец.
Друзья завидовали ему. Говорили, что такая любовь выпадает раз на три жизни. Что лучшей жены, чем Тиса, ему не найти, и вообще, будет Коль последним недоумком, если упустит женщину, которая влюблена в него НАСТОЛЬКО! Ведь квадраты любви и отношений, как и любые другие, – не вечны.
В общем, он сделал ей предложение.
Тиса была вне себя от счастья. А у него тут же родилась идея мрачного полотна на свадебную тему.
Худенькая темноволосая девушка бросала камни в озеро. Один за другим. Бульк. Она не пыталась метнуть их «жабками» – просто бросала плашмя, топила один за другим. Бульк, бульк, бульк. При этом лицо у нее было такое… Будто каждый из этих камушков открывал ей величайшую тайну. Бульк. Коля так захватило это зрелище, что он на миг позабыл и про Тису, и про потерянный талант.
– Что вы делаете?
Незнакомка обернулась, посмотрела на него спокойным взглядом.
– Слушаю и стараюсь запомнить. Смотрите.
Она подняла с травы миниатюрную арфу, быстро-быстро пробежала пальцами по струнам, нежная мелодия взмыла вверх, помчалась над парком.
– Похоже? – Девушка отложила арфу, взглянула на Коля.
– На что?
– На бульканье камушков.
– Э… Если честно, не особо. Но красиво. Очень.
– Нет, вы не поняли! Когда камушек падает в воду, люди почему-то слышат лишь монотонное «буль», я же – целую симфонию.
– А я полотна лепил, – брякнул Коль.
– Постойте. Вы – панэ Броловски! Коль Броловски! А почему – «лепил»?
– Потому что… Знаете, мне пора, – он развернулся и зашагал по парку. Странная девушка. Как и все Творцы. Тем и хороша. И почему Тиса не такая? Тиса, Тиса… Она его любит, разве не это главное? Из века в век мудрецы и менестрели талдычат, как заведенные – любовь и семья важнее всего. Спаривайтесь, и будет вам счастье. И недаром же квадрат любви стараются прожить ВСЕ. Тогда как время, отведенное на другое, часто протекает впустую. Благо, в отличие от локальных, глобальные тайм-квадраты необязательны к исполнению. Но, видимо, в качестве платы за свободу выбора, никто не знает, где край у того или иного глобального квадрата. Можно лишь примерно определить – на пике ли твоя, к примеру, карьера, на подъеме или на спаде.
Не потому ли Тиса так торопится? Не успеешь выйти замуж до истечения времени любви – потом сложнее будет определиться со спутником. Без возвышенных-то чувств. Да и вообще скажешь – зачем он сдался тот «замуж». А окружающие не поймут. За Творца примут.
Коль вздохнул и пошел к городу.
Из Центра тайм-коррекции Коль, ее любимый Коль, выбежал так, будто ему ведро помоев на голову вылили. И, прежде чем Тиса успела опомниться, исчез в неизвестном направлении. Даже обручальный браслет отключил, не говоря уже о веб-фоне.
А она… Что она не так сделала? Всю нежность, всю теплоту – ему! Когда он рядом, у Тисы будто вулкан в душе взрывается. На период квадратов грусти и прочего уныния приходится держаться от него подальше. Собственно, перед землетрясением недоревела потому, что уже предвкушала встречу с НИМ.
Кто сказал, что квадрат любви однажды закончится? Квадрат пусть заканчивается, любовь останется!
Тиса задумчиво перемешала мясное чиндаретто – любимое блюдо жениха. Покосилась на наручник: виртуальный оракул показывал, что сейчас еще время свободного реагирования, а через пятнадцать минут начнется время радости. Как же радоваться, когда Коля нет? Перед этим квадрат слёз был, в этот раз с ним проблем не возникло! От души наревелась.
Говорила же мама – не влюбляйся в Творцов, им всё человеческое чуждо. С другой стороны, бабушка Пуся любила повторять: нет такого Творца, из которого нельзя сделать Человека! И странно как-то косился на нее дед, в свое время забросивший иголку, канву и пяльцы.
И всё же, вдруг Коль ее бросит, так и не очеловечившись? В последнее время он словно чужой. А сегодня и вовсе сбежал, как от чумы. А может, у него что-то случилось? Похоже на то… Случилось нечто, во что он не хочет ее втягивать. Бедный Коль! Почему, почему он не поделится своими бедами? Они ведь почти муж и жена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
