Сказал бы честно: стало жаль разлитого пива.
«Проверка» была недолгой. Получив пару ударов в затеянной ими потасовке, гномы успокоились. Я же всегда придерживался правила, что мир лучше ссоры, а если пришлось прибегнуть к силовому противодействию, то оно должно быть минимальным. Вот так началось наше знакомство. Мог ли я предположить, что оно выльется в крепкую дружбу? Странно, но за три года путешествий по империи я не смог завести себе друзей. Приятелей – да, сколько угодно. Но не тех, на кого я мог бы полностью положиться. А вот с гномами совершенно особая история. Привязался я к этим коротышкам и уже не могу их просто так оставить, как не оставляют дом, когда в него приходит беда.
Мохнатые быки мерно тащили фургоны по тракту, всадникам приходилось сдерживать коней и ехать шагом. Дорога была пустынна, редкие поселки, что встречались нам на пути, были невелики. Подумав, я решил выслать дозор. Кто знает, на кого можно натолкнуться в этой малонаселенной местности.
– Сонъер, возьмешь с собой трех-четырех курьеров, выдвиньтесь вперед, посмотрите, что к чему.
Сонъер недовольно поморщился:
– Может, я лучше с охотниками поеду? Манга и Лесли помогут.
– Ехать нам не один день, придет и их черед.
– Он боится, что отстанет от курьеров! – поддел Сонъера Нимли.
– Отстанет, не отстанет… Это не гонки, здесь внимание необходимо и наблюдательность, – пробурчал Сонъер.
– Вот и поучишь заодно молодежь, – закончил я спор.
Сонъера я понимал, с охотниками он быстрее найдет общий язык. Но их у нас всего трое – мало для постоянной разведки. Придется высылать смешанные патрули.
Нимли отрядил троих гномов, и они, гордо взглянув на своих товарищей, взяли на изготовку арбалеты и поспешили следом за Сонъером.
Эх, молодежь! Представляют, что враг ждет их за следующим поворотом. Может, и ждет, но не за поворотом, а через несколько дней пути. Никаких разбойников здесь вообще может не оказаться, а если и окажутся, то могут не решиться напасть на такой большой караван. Сонъер прав, в патрулировании скорее нужна выдержка. Ничего, пооботрутся, пообомнутся, выйдут и из этих молодых гномов хорошие дозорные.
Малонаселенность этих земель и бедность деревень не слишком располагают соседние империю и Абудаг присоединить их к своей территории. Возможно, пройдут десятилетия, и разросшееся население того или другого государства начнет подыскивать новые места для жизни. Пока же эти земли не нужны никому, кроме горстки крестьян. На всей дороге нам встретилась лишь пара небольших трактиров, которые не смогли прокормить всю нашу экспедицию.
Будь наш отряд больше, возможно, нам приходилось бы рассчитывать на то продовольствие, что мы везли с собой. Но чуть более сотни ртов вполне могли найти себе пропитание, меняя его на кузнечные изделия. Лемеха и косы шли на ура. У заезжих торговцев цены были дороже. Золота на такой торговле не заработаешь, но по крайней мере не приходилось тратиться на продукты.
Через полторы недели марша мы въехали на территорию, принадлежащую государству Абудаг. Никакого указателя, извещающего о том, не было. Узнали мы о пересечении границы не совсем обычно.
Поселок, повстречавшийся на пути, был чуть больше, чем деревушки, которые нам попадались в последнее время. Играющая у небольшого деревянного мостка ребятня припустила в сторону поселка, крича на ходу, как стая галок.
Пока наш обоз медленно выползал из-за поворота, у моста собралось с десяток людей, вооруженных мечами. Вот так раз! Ничего похожего до сей поры не происходило. Эта разномастная толпа о чем-то оживленно переговаривалась. Броня была лишь у двоих представителей населения поселка, остальные предпочли ограничиться широкими куртками. Правда, двуручными мечами они размахивали довольно проворно, пытаясь произвести на нас впечатление. Это они зря. Произвести впечатление мы и сами можем, да такое, что этим блюстителям моста и не снилось. Разогнать этих молодцев ничего не стоило, несмотря на то что к ним постепенно подтягивалось подкрепление, – к тому моменту, когда мы поравнялись с мостом, их было уже более двух десятков. Смять этот небольшой заслон не представлялось проблемой – полностью бронированные гномы даже не заметили бы такого противника, с ходу опрокинув его в реку. Но к конфронтации прибегать решительно не хотелось – это прямой путь к множеству проблем. Так заманчиво решить вопрос быстро – один удар бронированной пехоты – и мы едем дальше. Но не все то правильно, что заманчиво. Не хватало нам еще партизанских действий в тылу… Да и вообще, я человек мирный, берусь за меч только тогда, когда нет другого выхода, а бывает такое нечасто. К тому же я неленив и всегда готов искать пути решения проблемы, вместо того чтобы с ходу прибегать к силе.
Я знаком остановил обоз, не доезжая до моста метров двадцать. Полсотни мечников-гномов разделились, как и было заранее оговорено, – три десятка построились за моей спиной плотным строем, остальные прикрывали фланги и тыл, рассыпавшись редкой цепью. Той смене, что отдыхала в фургонах, была отдана команда без распоряжения не показываться. На то было несколько причин. Да и не стоит демонстрировать раньше времени все свои силы.
Неспешным шагом я тронул коня, направившись к мосту. Нимли и Раста поехали со мной, все остальные остались на месте. Остановившись в шаге от деревянного настила, я молча прищурился.
Выждав минут пять (за это время шум, издаваемый толпой, изрядно усилился), я приступил к переговорам.
– И как это понимать?! Почему мешаете проезду мирных торговцев и путешественников?! – прокричал я тоном, уличающим пойманного воришку.
Крики стихли, – видимо, народ такого никак не ожидал. Наконец от толпы отделился один человек в неплохой кольчуге и сдвинутой на затылок шапке.
– Мы не препятствуем проезду, наоборот, мы блюдем мост и границу славного Абудага.
Вот оно что! Как говорится, добро пожаловать!
– Блюдете от врагов, как я понимаю. Но при чем здесь добропорядочные путешественники?
Абудагец оглядел ощетинившихся железом гномов и удивленно хмыкнул:
– Пошлину неплохо бы заплатить за пересечение границы.
Увы, я ничего не знал о местных порядках. Слышал, что проезд из империи в Абудаг всадников свободный. Распространяется ли это на караваны, идущие через границу с ничейными землями?
Неправильно поступить здесь крайне нежелательно. Если в Абудаге такой порядок, то лучше пошлину заплатить и беспрепятственно проехать дальше, а если это самодеятельность местных жителей, то пошлину лучше не платить – ни к чему создавать прецедент, ездить нам здесь, возможно, придется еще не раз.
Эти размышления за несколько секунд пронеслись у меня в голове, и в поисках ответа я задал наводящий вопрос:
– Надо ли? Может быть, мы в вашем поселке торговать и не собираемся, проедем до города, там и пошлину заплатим.
Буяны недовольно зашумели, такой вариант был им не слишком по вкусу.
– Граница проходит здесь, – наконец ответил старший из абудагцев, – здесь и пошлину надобно платить.
– Э, как ты горяч. Так вы всех купцов распугаете.
– Всех не распугаем, – хитро улыбнулся абудагец.
– Но купец купцу рознь. Такие товары, как у нас, не каждый предложит.
– Все так говорят.
– Но не все такое делают. – Я постучал себя кулаком в панцирь.
Доспех на мне был ручной ковки, многократной закалки. Мастер Солта расстарался и преподнес-таки мне подарок – панцирь и меч. Меч был по размеру такой же, как у меня ранее, – полуторный, длинный и узкий. Разница в том, что оружие, подаренное Солтой, было не в пример лучшего качества. Намеренно металлы гномы не легировали, но был у них один рудник, сталь из которого выплавлялась отменная. Плюс тщательность ковки, сложная процедура закалки. Хороший меч сделать непросто. Солта клинок сделал на славу. Панцирь тоже был хорош, пробить его можно было разве что из станкового арбалета в упор. Кстати, об арбалете. Заряжалась эта машина одновременно тремя болтами среднего размера (которые метались с небольшим рассеиванием) или одним крупным болтом размером с небольшое копье. Из-за значительной массы и для удобства прицеливания устанавливался такой арбалет на треногу.
Мастер, сконструировавший это оружие, вышиб крупным болтом тилукменского всадника из седла за добрых четыре сотни шагов во время битвы за долину. Талантливый был старик, он пал в той же битве, защищая бастион от штурма спешившихся степняков.
Разумеется, все качества моего доспеха не были написаны на нем крупными буквами, но наше полностью бронированное небольшое войско должно было производить впечатление – панцирь в Абудаге мог себе позволить далеко не каждый.
