нем только боксеры. И тут я решаю взглянуть на себя и понимаю, что я стою в одном нижнем белье. Черт!
Аарон протягивает мне свою футболку.
Я, ничего не говоря, забираю ее. Гулять по чужому дому в нижнем белье – не лучшая идея. Пока я надеваю футболку, хоккеист открывает дверь, и мы вместе спускаемся на первый этаж.
– Как ты себя чувствуешь?
Мы тихо проходим мимо комнат Ноа и Мелани. Я замечаю, что дверь в спальню подруги приоткрыта, а сама она сладко спит в кровати.
– Уже намного лучше.
Мы проходим в столовую, и я сразу же направляюсь к холодильнику.
– Ты помнишь что-то?
– Отрывками.
Мне чертовски хочется есть. И урчание в желудке только доказывает это.
– Мелани знала, что ты захочешь есть, так что заказала тебе доставку из Taco Bell.
Я нахожу пакет и вижу в нем тако и начос.
– Я не уверен, что оно все еще вкусное, так как пролежало в холодильнике часов семь-восемь.
Но я не обращаю внимания на его предположение и, быстро разорвав фольгу, откусываю большой кусок тако. Черт! Это потрясающе! То, что мне сейчас нужно. Удовлетворенно хмыкнув, я хватаю пакет с еще одним тако и начос и располагаюсь за столом. Аарон садится напротив.
– Оно божественно, – пытаюсь выговорить я с набитым ртом.
Бэйкер усмехается. Я замечаю, как он, не отрывая взгляда, наблюдает за мной. Но сейчас я не способна на многозадачность. Поэтому перед тем, как начать забрасывать его вопросами, я доедаю тако и уминаю половину упаковки начос.
– Может, газировки? – смеется надо мной Аарон, видя, как яростно я закидываю в себя еду.
– Угу, – киваю я.
Запив все стаканом содовой, я понимаю, что хочу залезть обратно под одеяло и проспать до самого утра. Но сейчас передо мной сидит Бэйкер, по глазам которого я понимаю, что без разговора не обойтись. Что-то тревожит его, и это что-то – мое состояние.
Наверное, он пытается подобрать слова, чтобы начать разговор. Я облегчаю ему задачу и задаю вопрос первая:
– Ты расскажешь, что произошло? Я не помню абсолютно ничего.
Хоккеист запускает руку в волосы и с трудом подбирает слова:
– Ты потеряла сознание на сцене. Говорила о каком-то писке, который сводил тебя с ума. Мы хотели вызвать скорую, но ты пришла в сознание, и… – Аарон нервничает. Я замечаю, как он трясет ногой. Видимо, он сам это понимает и останавливается. – Ты повторяла одно и то же, а еще говорила о каких-то таблетках. Алекса отправила нас за ними в вашу комнату в общаге. Но мы ничего не нашли. А когда вернулись, увидели тебя с девочками напротив бара.
Я изучаю лицо Бэйкера. Почему-то мне кажется, что он недоговаривает. Слишком уж он переживает. Неужели так сильно волнуется за меня?
– Мы привезли тебя сюда. Вот и все.
Я понятия не имею, почему мой организм решил дать сбой, и очень надеюсь, что у него на это действительно серьезные причины. Иначе почему я целый день провалялась без сознания?
– Это лето было непростым. Скорее всего, это из-за усталости, которая накопилась во мне. И из-за нервов, так как я все еще не дописала альбом.
Хоккеист кивает. Я вижу, что он с трудом верит мне. Но других объяснений у меня нет, поэтому ему придется принять это объяснение.
Я съедаю еще парочку начос и убираю все обратно в холодильник. Аарон по-прежнему сидит за столом. Он подпирает подбородок рукой и снова трясет ногой.
Да что не так? Я подхожу и кладу руку ему на плечо. Бэйкер тут же поднимает голову. Он встает со стула и целует меня до того, как я успеваю задать ему хотя бы один вопрос. В его глазах читается боль. Но из-за чего? С этим мне еще предстоит разобраться.
– Аарон? – спрашиваю я, прерывая поцелуй. – Что не так?
– Что не так?
Я отступаю на шаг. Не хочу играть в игры. Если дело во мне и наших отношениях, то пусть говорит сразу. Лучше услышать это от него лично, а не случайно в чьих-то перешептываниях.
– Что-то не так, я же вижу это.
Бэйкер молчит. И мне ничего не остается, как принять это на свой счет.
Понимая, что Аарон не собирается мне отвечать, я прохожу мимо него и направляюсь на второй этаж. Найдя в темноте его комнату, я включаю свет и нахожу свою одежду.
Если я сейчас же не уберусь отсюда, моя уверенность в себе может пропасть. И я вновь окажусь рядом с Бэйкером, и мы вновь будем пробовать все сначала.
А этот бесконечный круг меня совсем не устраивает.
Быстро одевшись и взяв свои вещи, я спускаюсь вниз. Но из-за угла выходит Аарон. Я вскрикиваю от испуга и прикрываю рот рукой, осознав, что могу разбудить Ноа и Мелани.
– Ты напугал меня! – восклицаю я и обхожу его.
Мне так и хочется назвать его кретином, но я оставляю это при себе.
Кретин.
– Эмма, стой…
Я останавливаюсь. Меня бесит то, как он влияет на меня. Сейчас меня раздражает в нем абсолютно все. И в особенности его чарующий голос.
– Наши отношения – не ошибка, просто… Начнись они немного раньше, все было бы по-другому.
Его глаза. Глаза, полные боли и сожаления. Он сожалеет о нас? О прошлом? Или о чертовом будущем? И почему он вообще о чем-то сожалеет, если сейчас даже не препятствует моему уходу?
– Мы просто оказались не в то время и не в том месте. Точнее, ты. Я не думал, что все так получится. Я не хотел всего этого… для нас.
– Что ты несешь, Аарон?
Перед глазами вновь начинает все кружиться. Я опираюсь на стену, стараясь не выдавать своего состояния. Но он сейчас ничего не замечает, кроме картинок, которые, видимо, проносятся у него в голове.
– Я просто прошу быть честной со мной, – тихо произношу я. К глазам подступают слезы. – Неужели так сложно сказать мне всю правду? Ведь ты что-то скрываешь от меня, Аарон. Что это? Что такого ужасного ты не хочешь мне говорить?
Он делает шаг назад и садится на ступени лестницы, которая ведет на второй этаж. Бэйкер запускает пальцы в волосы и упирается локтями в колени. Видя его состояние, я сдаюсь. И в очередной раз запускаю все по кругу. Заново, по чертовому замкнутому кругу.
Я присаживаюсь рядом на ту же ступеньку и прикладываю голову к стене.
Имеет ли этот дом свой голос? Если да, то какой он? Как часто ему разбивали сердце? И как много
