мой прием пищи был вчера. Или позавчера? Я уже не помню, когда нормально ела в последний раз. Поэтому перекусить – действительно неплохая идея. Я устремляюсь вслед за подругами, но буквально всей спиной чувствую, как меня прожигают взглядом.
Не оборачивайся, Эмма. Ни в коем случае не оборачивайся.
Пока мы ели в каком-то кафетерии, Алекса попросила Коннора занять нам места подальше от них. Сказать честно, я удивлена, насколько подальше Коннор забронировал нам место на поляне. Я совсем не видела парней. И это поднимало мне настроение.
Расставив наши вещи, мы уселись на раскладные стулья, которые также захватили с собой, и стали ждать открытия фестиваля. Вокруг становилось все больше народу. А звуки со сцены указывали на то, что все вот-вот начнется.
– Я собираюсь сходить в фудтрак за водой. Вам что-то взять? – спрашиваю я у подруг.
Мы позаботились абсолютно обо всем, кроме воды.
– Да, возьми пару бутылок обычной воды без газа, – просит Хлоя.
Я киваю и направляюсь в сторону огромной очереди. Стоило бы подумать об этом раньше, но мы напрочь забыли. Мы не забыли про снеки, а о том, что за шесть часов на фестивале мы захотим пить, совсем не подумали.
Я занимаю очередь за какой-то девушкой и достаю из кармана телефон. В обед я написала родителям сообщение с поздравлением, но они так на него и не ответили. Странно. Подожду еще немного и все-таки наберу маму, спрошу, все ли у них в порядке.
Очередь движется со скоростью улитки. Можно легко понять, кто покупает готовое, а кто заказывает хот-доги, бургеры или еще что-то. За мной уже успела образоваться такая же колонна, которую я вижу перед собой. Надеюсь, я простою здесь не больше двадцати минут, иначе просто умру от обезвоживания.
На удивление, через четверть часа я уже была пятой в очереди и с надеждой ожидала вопроса от продавца, когда услышала знакомый голос:
– Десять бутылок воды объемом двадцать унций [16], пожалуйста.
Для того чтобы убедиться, не обманывают ли меня мои уши, я выглядываю из очереди. И нет, меня никто и ничто не обманывает. Аарон забирает пакет с товаром и расплачивается картой.
– Спасибо, – благодарит он кассира и поворачивается в тот момент, когда я смотрю на него.
Я прячусь за девушкой и делаю вид, будто активно ищу что-то в телефоне. Но, стараясь незаметно поднять взгляд, замечаю, что он никуда не собирается уходить. Бэйкер стоит с другой стороны от фудтрака и открыто смотрит на меня. Но тут наконец-то подходит моя очередь делать заказ.
– Мне, пожалуйста, галлон [17]холодной воды без газа. И четыре бутылки охлажденной колы объемом двадцать унций.
Пока парень собирает мой заказ, я снова бросаю взгляд на Аарона и приподнимаю бровь в немом вопросе.
Что ему еще нужно? Расплатившись, я забираю свой заказ. Пакет оказывается довольно тяжелым. Черт!
– Давай помогу.
Он забирает у меня пакет.
Я молча отдаю его и так же молча направляюсь к нашему с девчонками месту. Аарон идет следом за мной. Я слышу это по шуршанию пакетов. Но в какой-то момент он останавливается.
– Эмма…
Я столбенею.
– Я не хотел тебя обижать, правда…
Прошу, Аарон, давай только не здесь и не сейчас.
– Нет, я не хочу ничего обсуждать. Просто помоги мне донести пакет, и все.
– Подожди.
Я разворачиваюсь и встречаюсь с его взглядом. Уверенным и настойчивым.
– Давай поговорим, пожалуйста.
Я задумываюсь. Что-то изменится, если мы поговорим? Да, изменится. В какую сторону? Тут я не знаю. Все, может, образуется, а может, совсем скатится в пропасть. И чего мне сейчас хочется больше, я даже не знаю. Быть друзьями мы вряд ли теперь сможем. Будет проще не общаться совсем.
– Хорошо, но не долго. Я хочу успеть к началу фестиваля.
– Я не займу у тебя много времени.
Он кивает мне в сторону парка, и я устремляюсь вслед за ним в надежде, что его объяснения будут действительно чего-то стоить, а не окажутся чем-то вроде «проблема не в тебе, проблема во мне».
– Присядешь? – указывает он на скамейку.
Я сажусь как можно дальше от него. Я еще не успеваю собраться с мыслями, как Аарон начинает свой монолог. Он начинает издалека, и мне приходится вдумываться в каждое слово. Потому что все они в итоге сложатся в картину, которая либо излечит, либо разобьет.
– Я никогда не спешил заводить отношения. Еще в школе девчонки вешались на хоккеистов. И многие на это велись. Но не я. Я был хуже. В какой-то степени. Я всегда заранее устанавливал границы, всегда говорил только правду. Всегда твердил всем об одном и том же. Что в школе, что здесь. И именно из-за этого моя репутация чище, чем у многих ребят. Я всегда говорил, что меня интересует только секс на одну ночь. И многих это устраивало. А если нет, они могли с легкостью развернуться и уйти. Я никому ничего не обещал, и никто никогда не питал в отношении меня надежд.
Никто? Никогда? И скольким же девочкам ты разбил сердца, Аарон, даже не подозревая об этом?
– Но, как чертов снег в мае, свалилась на голову ты. Со своими принципами и правилами. Не буду скрывать, ты меня заинтересовала. Но я обещал себе не крутить никаких романов и сфокусироваться на учебе и хоккее. Однако в тот злополучный вечер все пошло не по плану.
О каком из вечеров он говорит? Наш первый поцелуй? Или о том дне, когда мы переспали?
– Я уже тогда ловил себя на мысли, что пялюсь на тебя. Что я не должен этого делать. Что это не продлится долго. Максимум неделю или полторы. Но прошел месяц, потом еще две недели, и тогда я сдался. Я убедил себя, что так будет лучше, и совсем забыл о том, что решается не моя, а твоя жизнь.
– Аарон, я не понимаю, о чем ты говоришь, – прерываю его я. – Я правда ничего не понимаю. И я уже жалею, что согласилась на это. Твои слова… Боже, я не могу. Прости, но мне нужно идти.
Я встаю со скамейки и хватаю свой пакет, но не успеваю сделать и шага, как Бэйкер произносит то, что заставляет меня замереть:
– Я воспользовался тобой…
Глава 27
Еще секунду назад все вокруг было наполнено какофонией звуков, но в этот момент все вдруг застыло. Я не слышала ни пения птиц, ни звуков с поляны, ни голосов со сцены. Будто
