− Кто этот человек? – сужаю глаза.
− Я не могу сказать, − мотает головой Адаль. Ники раздражённо вздыхает.
Пару минут я молча смотрю на гостью. Та, сжав губы и упрямо подняв подбородок, смотрит на меня. Пожалуй, я понимаю, почему у них с моей женой завязались такие близкие отношения. Характерами сошлись.
− Что ж… это ваше право, Адаль. Моё приглашение остаётся в силе. Вы наша с Николь гостья и можете оставаться в Босварии столько, сколько пожелаете.
Мне совершенно очевидно, что сейчас эта девушка больше ничего не расскажет о своём прошлом. Не пытать же её. Ладно. Пусть пока хранит свои секреты. Никто не мешает мне самому разведать, что случилось с моим старым преподавателем и его семьёй. Просто для более чёткого понимания, чего нам ожидать, скрывая от всех эту девицу.
На этом наш разговор, по сути, и заканчивается. Выслушав ещё один поток благодарностей, я вызываю слугу, чтобы сопроводил гостя в его покои. Ники тем временем возвращает на место свою иллюзию, превращая дочь Альдаро Гардоса в юного изобретателя Адаля Мартэго с внешностью типичного Босвари.
Что ж. Этот непростой день начался гораздо лучше, чем я мог надеяться. Пожалуй, к подруге свою жену я действительно ревновать буду значительно меньше, чем к смазливому другу.
− Убедился? – с победными нотками в голосе спрашивает Ники, когда мы остаёмся одни. И мне даже не нужно спрашивать, что именно она имеет в виду.
− Смотря в чём, − делаю загадочное лицо.
− То есть как? – ожидаемо взвивается моя драгоценная.
Ну и как тут удержаться, чтобы не поддразнить её немножко?
− В чём ты ещё не убедился? – в карамельных глазах золотом вспыхивают искры возмущения. – Адаль девушка и никак не может быть твоим соперником. Разве это не очевидно?
− В этом я не сомневаюсь. Но меня теперь интересует другой немаловажный вопрос, − задумчиво поджимаю губы.
− Какой? – подозрительно смотрит на меня Ники.
− Ты сознательно создала для Адаль образ, столь похожий на меня, или это вышло неосознанно, как следствие твоих нереализованных желаний?
− Что? Похож на тебя? Нет, − ошарашенно качает головой жена. Хмурится недоумённо.
А потом её глаза постепенно всё больше и больше округляются, по мере осознания моей правоты.
− Ой, действительно похож, − шепчет потрясённо. – А я даже не поняла этого.
− Неужели так скучала по мне, малышка? – склоняю голову набок. Уже не сколько поддразнивая, сколько просто наслаждаясь осознанием того, что она действительно любит меня. И больше не отрицает этого.
Мне до сих пор сложно поверить, что последняя неделя случилась наяву, а не в моих бредовых снах. Что Ники не только примчалась в Босварию, но и простила меня за всё. Что сама захотела стать моей женой, наплевав на все риски и моё шаткое социальное положение. Больше того, буквально требовала этого. Разве мог я мечтать о таком ещё несколько недель назад, когда пределом моих мечтаний было добиться хоть какого-то её согласия?
С момента появления Николь в доме моего дяди, где я, отчаявшись, догорал в своём тоскливом одиночестве, моя картина мира уже во второй раз в моей жизни полностью перевернулась с ног на голову. И снова благодаря ей.
Как тогда, три года назад, когда пятнадцатилетняя девчонка посмела не только дерзко ответить мне, принцу Босварии, но и попрекнуть тем, что я руководствуюсь чужим мнением, вместо того, чтобы иметь своё собственное.
Тогда, наблюдая за юной сэйнарской принцессой, я вновь и вновь спрашивал себя, почему её слова так сильно меня зацепили. Почему меня вдруг начало волновать мнение какой-то девчонки? И почему мысль о том, чтобы заполучить эту дерзкую особу в свои руки вдруг стала для меня такой привлекательной.
Сейчас я уже прекрасно понимаю, что именно она стала главной причиной изменений в моих взглядах и стремлениях. Решив для себя однажды, что хочу видеть своей женой Николь Сэйнар, и только её, я в корне перевернул своё отношение к Сэйнарам в общем. Прекрасно понимая, что иначе меня даже рассматривать, как возможного кандидата в её мужья, не будут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сблизился с дядиной женой, известной своими близкими отношениями с семьёй Ники, и внезапно открыл для себя, что мне нравится общаться с этой странной, по моим меркам, женщиной. И что мне – подумать только – импонирует её сила духа и характер. Тренировки с Камэли заставили меня пересмотреть много моих устарелых убеждений.
И до недавнего времени я даже не подозревал, как сильно мне хотелось найти в отношениях со своей женщиной такую же близость и духовное родство, какие я наблюдал между дядей и его супругой.
Следующее, что я сделал на пути к достижению своей цели, это начал ездить в Сэйнар с дипломатическими поездками. Всё чаще и чаще, вызывался представлять Босварию в переговорах с королём Яргардом, хотя до этого всячески избегал подобных миссий, предпочитая иметь дело с другими странами. Любыми, кроме Сэйнара. Теперь же сознательно стремился туда. Изучал, делал выводы. И чем дальше, тем больше убеждался, насколько предвзятым был мой отец, и я сам, под его влиянием.
Немало этому помогло и полное разоблачение деяний принца Гедаша. Он полностью потерял доверие в моих глазах. Хуже того, он разрушил мою уверенность в собственных суждениях и в самом себе. Узнав всю правду, я не знал, кого больше ненавижу – его, или себя. Ведь я его слушался. Я делал то, что он от меня требовал. Я закрывал глаза на очевидные вещи. Это ли не хуже, когда ты даже не задумываешься, насколько слеп и глух? Когда ты подобно тупому барану идёшь туда, куда тебя ведут. При этом ещё и умудряясь мнить себя выше за других.
Прозрение мне дорого далось.
Но оно того стоило.
Я так долго чувствовал себя разрушенным и оторванным от всего. Одиноким. Не живым.
Но Ники собрала меня по кусочкам. И вдохнула жизнь. Дала надежду и якорь. Стала моим сердцем, за которое я готов умереть, если понадобится. Но что ещё важнее, ради неё я готов жить и бороться.
− Иди сюда, − зову смутившуюся жену.
Вскинув удивлённо брови, она тем не менее поднимается с кресла. И неспешно направляется ко мне. Завораживая каждым шагом. Пленяя золотом своих глаз.
Моя восхитительная, драгоценная девочка. Любимая.
− Ты хочешь что-то мне сказать? – мурлычет, оказавшись рядом. Смотрит в глаза, кусая пухлую нижнюю губу.
М-м-м-м, так и съел бы.
− Да, − взяв её за руку, я тяну Ники к себе. Пока не устраиваю её у себя на коленях. Удовлетворённо вздохнув, прижимаю жену к груди. – Я люблю тебя.
− М-м-м, а я тебя, − извернувшись в моих объятиях, она поднимает голову и смотрит мне в глаза. – Что-то случилось?
− Нет, просто в который раз осознал, какое сокровище мне досталось, − улыбаюсь, склоняясь к её сладким губам. Уже представляя, как усажу свою соблазнительную жену на стол, разведу эти дивные ножки и толкнусь в медовую пещерку…
И словно в насмешку надо мной, в дверь внезапно стучат.
− Ваше высочество, ваше высочество, беда, − громко причитает кто-то с другой стороны.
Зарычав, отпускаю свою сладкую добычу и взмахом руки открываю магический замок. В кабинет вваливается Хамши, старший над слугами.
Увидев меня падает на колени, кланяясь до пола.
− Что случилось? – рявкаю, поднимаясь с кресла.
− Ваша матушка. Она исчезла.
− Как исчезла? – вскипаю окончательно.
− Принцессы Тамиры нет в её покоях. Охрана и слуги обыскивают дворец, но пока безрезультатно.
Мама не могла никуда деться из дворца. Я позаботился об этом ещё позавчера, как только доставил её из Сагиля. Значит, она где-то на территории. Надо её найти немедленно.
Но уже направляясь к двери, вдруг слышу как меня окликает Николь. Обернувшись, встречаюсь с её потрясённым взглядом.
− Мама? Она здесь, в этом дворце? – спрашивает, хмуря брови.
Бесы. Некрасиво получилось. Очень некрасиво.
− Да, − киваю. Вздохнув, нетерпеливым жестом прогоняю прочь слугу. Тот поспешно удаляется, пятясь и прикрыв за собой дверь.
