– Чему там портиться? Химия же голимая, – усмехнулся Климов. – Вы, кстати, в школе водку с «инвайтом» не мешали? Нет? А мы мешали. Ничё так вставляло.
– Слушай, ещё же какой-то концентрат был? Как его... «Зуко»?
– Что-то типа того. Но он дорогой был, у нас на него денег не хватало. – Клим толкнул своим стаканчиком мой. – Давай...
Мы выпили – я только пригубил – и закусили одним на двоих бутербродом с селёдкой. Водка – гадость. Стопудово палёная. Правильно сделал, что залпом не замахнул. А селёдка очень даже ничего. Попробовать «инвайтом», что ли, запить? Или не стоит так горячиться?
– Ты, кстати, насчёт китайцев всё понятно объяснил, а главное доступно. – Я положил на тарелку обкусанный бутерброд. – Что у вас там с ними случилось?
– Слышал, мы им учебку продали?
– Ну и?
– А этого мало? Я ж грандмастера на хрен послать не могу, приходится на этих отрываться. – Клим грустно улыбнулся. – Так вот живёшь, обустраиваешься, планируешь что-то. А к тебе приходят и говорят: а ну выметывайся отсюда. Козлы!
– Слушай, мне кто-то говорил, у Триады к Братству претензии появились? – Из-за столика выползла-вывалилась компания парней и направилась к выходу. – Присядем?
– Они отлить пошли. – Клим налил водки себе и освежил мне. – Давай ещё по одной.
– Не, мне хватит, – попытался остановить его я.
– Да перестань ты. И так раз во сколько лет видимся, – отмахнулся он. – А насчёт Триады... Да сами они по большому счёту лоханулись. У нас под зданием учебки подземная речка текла. Зимой нормально всё, а как потеплеет – караул! Сколько мы сил на это дело угрохали! Китайцам само собой при продаже никто ничего не сказал. Ну не спрашивали они, мы-то чего лезть будем? Вот. Недели три назад одно крыло и обвалилось. Просто – хлоп! – и под землю ушло. А эти, странные, пришли к нам деньги обратно требовать. Наивняк такой. Угадай с трёх раз, куда их послали?
– Да мне и одной попытки хватит. – Я задумчиво помял стакан с водкой. – Тебя в Туманный переводить не собираются?
– Давай не будем о грустном, а?
– А что такое?
– У меня этот проект века уже вот где сидит! – Клим выпил водку и провёл ребром ладони поперёк горла. – Вывезли людей в чистое поле. Как хотите, так и обустраивайтесь! Да, дома стоят, да, коммуникации проведены. А про то, сколько сил и средств надо вбухать, чтобы всё это заработало, никто не подумал. И что кушать людям надо хотя бы раз в день, тоже для многих новостью оказалось. Туда бабла ещё просто немерено вбухать надо.
– То есть вы в Форте надолго зависли?
– Да как тебе сказать? Получается, что так. В Туманный финансирование идёт, должны до середины сентября уложиться, но там проект до ума ещё доводить и доводить. Линия обороны внешняя, линия обороны внутренняя, огневые точки, установки сглаживания магического поля... Там же основное пока в оборону вкладывается. Как зимовать будем – непонятно. Я вот только одного понять не могу – кому этот заснеженный кусок земли сдался? Стратеги, блин...
– А меня Гадес с морга выгнал, – не знаю к чему, вспомнилось вдруг мне.
– Забей. Ты ж радоваться должен. Сколько у тебя на квартплату улетало? Половина жалованья, больше? Даже за треть приличную комнату снять – не проблема.
– Нравилось мне там, – вздохнул я. – Ты чего квасишь-то?
– Говорю же – футбол.
– Я серьёзно.
– Рому зарезали, – на глазах помрачнел Климов.
– Чего?! – не сразу переварил я услышанное.
– Того.
– Когда?
– С неделю уже. Он с командой в последнее время частенько за стену мотался, вот в последний раз и привезли холодного. Давай за него, чтоб земля пухом...
Выпили не чокаясь. Водка показалась ещё омерзительней, чем раньше. Но по такому поводу коньяк, вино или пиво пить не будешь. Тут водке альтернативы нет.
– И знаешь, мы же в последнее время с ним вообще не общались. Как его в выездную группу перевели, так и расплевались, – глядя мимо меня, продолжил Клим. – Теперь вот и думаю: ну чего мне стоило попробовать замириться? Блин, да казалось, что времени впереди полно, какие наши годы! Уж с кем с кем, а с нами ничего случиться не может. С кем угодно, только не с нами. А тут раз – и ножом по горлу. Так только и начинаешь понимать, что жизнь-то мимо прошла и с друзьями ты хрен знает когда в последний раз общался. Всё время как белка в колесе: на службу – спать, на службу – спать, на службу – нажраться с кем придётся – спать...
Я слушал его молча. Только кивал и поддакивал в нужных местах. Ясно ведь, что парню выговориться надо. Мы с Ромой большими друзьями никогда не были, и то меня зацепило. Вот уж точно: «с нами ничего такого случиться не может». И ведь даже когда на моих глазах Макса застрелили, не проняло. Не до того было. Да и кто такой Макс? Новичок. Мы-то ветераны. Мы-то о-го-го! Уж с нами – ничего такого да никогда! А то, что парни из патрулей постоянно не возвращаются и с каждым днём лиц незнакомых вокруг всё больше, как-то на заднем плане остаётся. Пока тебя самого жизнь по голове крепенько не приложит...
И ведь разумом понимаешь, что каждый божий день по лезвию ножа ходишь, ан нет, всё туда же – упорно себя бессмертным считаешь. А чтобы мыслишки всякие, от которых жить тошно и страшно до судорог становится, в голову не лезли – водкой их, водкой. С похмелья жизнь, конечно, тоже не сахар, но тут уж не до раздумий о смысле и бренности существования. Тут бы найти, чем и с кем опохмелиться. А что людей, с кем посидеть и даже не поговорить, просто помолчать можно, с каждым днём всё меньше становится – это ерунда. Главное на сегодня собутыльника найти.
Всё верно. Главное – сегодня. Завтра – иллюзия. Нет у нас завтра. Всегда – только сегодня. Это мне ещё Селин на пальцах объяснил.
Вздрогнув от раздавшегося в кармане куртки жужжания, Клим запихал в рот остатки бутерброда, вытер руки о штанину и вытащил амулет в виде сложившего крылья ворона.
– Ну что ещё такое? – возмутился он. – Лёд, я до Пентагона и сразу обратно. Ты меня здесь подожди.
Климов пулей вылетел из подвала. Надо же, мигом весь хмель выветрился. И что, ждать его? Ага, делать больше нечего? Если у них аврал, то тут и до завтра куковать можно.
Переглянувшись с продавщицей – она махнула рукой и сказала, что Клим сам расплатится, – вышел из подвала на улицу. Ты смотри, уже сумерки. Скоро стемнеет окончательно. Вот тебе и короткие летние ночи. Пора в «Гавань» возвращаться.
Я дошёл до перекрёстка Южного бульвара с Красным проспектом и, глубоко вздохнув, остановился. Что-то меня чересчур сильно мотает. И живот режет. Да, вставило как-то не по-детски. Из чего они эту гадость гонят, из автомобильных покрышек, что ли? А не траванулся ли я?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
