— Ладно, тогда вам лучше зайти, — предложила она, заметив, как толстые пальцы преподобного Бойбла нетерпеливо барабанят по требнику.
— Бог подождет, добрый человек, — произнес Нуньо и фыркнул.
Пальцы прекратили выбивать дробь, и священник застыл от неожиданности, широко раскрыв рот.
— Послушайте, Нуньо, — сказала Элен, и в ее глазах засверкал отблеск осенившей ее мысли. — Сделайте мне одолжение.
Когда Нуньо вел Элен за руку к мужчине, который через несколько минут должен был стать ее мужем, она огромным усилием стряхнула с себя мысли о Рамоне и собственную нерешительность. Она сосредоточилась на Артуре, вспомнила его доброту и то, как он ее обожает, и ее разум очистился от сомнений. «Я буду достойна тебя», — подумала она, когда его влажная рука нашла ее ладонь и он радостно ей улыбнулся. Его глаза сказали ей, что она выглядит прекрасно, и она вернула ему улыбку от всего сердца.
Нуньо подошел к своему месту рядом с дочерью и тут же услышал приглушенные взвизгивания Молли и Эстер, которые, сидя в следующем ряду, раскачивались туда-сюда, как два часовых маятника.
— Жизнь бьет ключом, — рассеянно заметила Ингрид, с укоризной качая головой.
— Это что, сейчас так принято качаться, да? — спросил он усаживаясь.
— Ну что ты, па. Они ведь еще дети, — ответила она, открывая программку службы.
— Нет, моя дорогая, они твои дети, и, если они будут продолжать визжать, как пара фермерских поросят, я попрошу тебя отослать их отсюда вон, — фыркнул он, торжественно задирая подбородок и полностью переключая свое внимание на свадебную церемонию.
Служба была долгой за счет обильности речей преподобного Бойбла, обожавшего слушать, как звук его голоса, вдохновляемого самим Господом, эхом отражается от каменных стен церкви. Это было гораздо лучше, чем распевать гимны в ванной комнате. Взгляды присутствующих были прикованы к нему, и все жаждали услышать его слова, благословляющие их на узкой тропе, ведущей к Богу. Свадьбы относились к разряду его излюбленных служб, поэтому он старался затянуть брачную церемонию подольше, не только для себя лично, но и на благо счастливых пар и их друзей, собравшихся, чтобы послушать его. Священник был настолько захвачен остроумием и интеллектуальностью своей речи, что пропустил момент, когда глаза собравшихся наполнились скукой, а атмосферу службы стал нарушать барабанный бой, нервозно осуществляемый пальцами прихожан, которым оставалось только гадать, когда это все закончится.
Когда все наконец закончилось, гости стали торопливо выходить из церкви, за исключением Артура, который покинул храм с важным видом победившего в тяжелом бою гладиатора.
— Моя дорогая жена, — напыщенно произнес он, целуя ее бледную щеку. — Моя дорогая, любимая жена. Отныне мы принадлежим друг другу навеки.
— Да, — ответила она, подавляя неприятный комок сомнений, которые вновь охватили ее сердце. — Навсегда, — повторила она, не желая в данный момент особо задумываться над тем, что это означает.
Попозировав с улыбками для фотографий Джулиана, они забрались в запряженную лошадьми карету и медленно отправились домой на праздничную вечеринку. Теплый осенний свет окрашивал небо в цвет пламени, по мере того как на землю опускался вечер, а солнце приступило к своему извечному спуску над западной линией горизонта.
— Ты так прекрасна, Элен, — сказал Артур, взяв ее за руку. — Я самый счастливый из мужчин.
Элен, внезапно захваченная прелестью уходящего дня и любовью, мелькнувшей в глазах ее нового мужа, сжала его руку.
— Я счастлива, что ты у меня есть, — искренне ответила она, вглядываясь в мягкие черты его лица, обещавшие ей жизнь в довольстве и любви. — В знак благодарности тебе я заявляю, что начинаю новую жизнь и собираюсь бросить курить. Я действительно очень счастлива, что ты захотел связать со мной свою жизнь.
— Нет, моя дорогая. Это мне необычайно повезло, и я думаю об этом каждое мгновение. — Он склонил голову и поцеловал ее. Элен закрыла глаза и отдалась во власть ощущения безопасности, которое вызывало у нее его присутствие. Это успокоило ее нервы и еще раз напомнило обо всех тех причинах, по которым она выбрала в мужья этого человека.
Когда стали прибывать гости, жаждавшие подкрепиться, Полли засновала между кухней и навесом, который соорудили в саду, с тарелками, наполненными лепешками и сэндвичами, а Тоби позаботился, чтобы у всех были наполнены бокалы с шампанским.
Эстер и Молли обнаружили Федерику сидевшей в одиночестве в своей спальне.
— Мы тебя уже больше часа ищем, — сообщила Эстер, присаживаясь рядом с ней на кровать.
— С тобой все в порядке? — спросила Молли. — Ты выглядишь подавленной.
— Я не хочу уезжать из Польперро, — несчастным голосом произнесла Федерика и зашмыгала носом.
— Мы тоже не хотим, чтобы ты уезжала, — сказала Эстер.
— Мне не нравится Артур, — сообщила она, скрещивая перед собой ноги. — Теперь он стал моим отчимом. Жуть.
— Он не такой плохой, — заметила Молли.
— Но он — это не папа.
— Ну конечно, куда ему до Рамона, — согласилась Молли и захихикала. — Никто не может сравниться с таким красавчиком, как твой отец.
— Но он не приехал, — констатировала Федерика, опуская глаза. — А я была уверена, что он сразу же примчится сюда.
— Может быть, он не получил твое письмо, — высказала предположение Эстер, обнимая подругу.
— Возможно.
— Я знаю способ, как тебя взбодрить! — Молли подмигнула сестре и запустила руку в свой карман.
— Отличная идея, — поддержала ее Эстер, причмокивая губами.
— А что это? — заинтересовалась Федерика.
— Одна из особых сигарет Сэма. Мы ее не докурили, — нервно хохотнула Эстер. — Нас ведь никто здесь не найдет, правда?
— Эстер, это называется «травка», и никто, никто не собирается нас здесь искать, — заверила Молли, щелкая зажигалкой. — Это надо курить как сигарету, — уточнила она.
— Я никогда не курила сигарету.
— Хорошо, тогда сегодня ты научишься кое-чему новому, — сказала Молли, закуривая. — Открой окно, Эстер. — Девочка широко распахнула окно, и в комнату ворвались негромкие звуки музыки, заглушавшие низкий гомон голосов.
— Похоже, что они неплохо проводят время, — заметила Молли, передавая сигарету Федерике. — А теперь глубоко вдохни в себя, задержи дым на несколько секунд и выдыхай. — Только ради бога, постарайся обойтись без этих приступов кашля, как у малолеток.
Федерика была решительно настроена не кашлять. Она сунула сигарету в рот и вздохнула так глубоко, как могла. Обе сестры в изумлении наблюдали, как ее лицо побагровело, пока она старательно задерживала дыхание.
— Классно сделано, — одобрила Молли, забирая сигарету и передавая ее Эстер.
Федерика быстро выдохнула и стала жадно глотать воздух.
— Как оно, чувствуется? — спросила Молли.
— Оʼкей, — сказала Федерика, которая вообще ничего не ощутила.
— Сделаем еще один заход, — скомандовала Молли, делая затяжку, прежде чем передать косяк Федерике.
Спустя несколько минут Молли и Эстер неудержимо хохотали, как парочка гиен, а Федерика исступленно рыдала, не в силах остановиться.
— Я люблю Сэма, — стонала она. — Я правда его люблю. Я ничего не могу с этим поделать. Но он никогда даже не смотрит на меня. Я слишком мала для него, да к тому же уродлива. Я совсем не такая, как та модель, которую он притащил с собой сегодня. Думаю, это была его девушка? — спросила она.
Эстер и Молли засмеялись еще громче.
— У тебя не может быть любви с Сэмом, он уже взрослый мужчина! — компетентно заявила Молли. — В любом случае, его интересует только одно. Все они одинаковы.
— И то, что его интересует, — вовсе не поэзия, — ухмыльнулась Эстер.
— Эстер, это так умно.
— Правда?
— Ты сейчас сказала нечто очень смешное.
— Ладно, так это его подруга? — всхлипнула Федерика.
— На данный момент — да, но бьюсь об заклад, что уже через неделю он заменит ее очередным экземпляром. У него каждую неделю новая пассия. Недельная доза Сэма, — пояснила Молли. — Лично меня не интересуют мужчины, которым нужен только секс. Мне необходим умный человек.
— Сэм — умный человек.
— Да, верно, Феде, но его ум в данный момент расположен на вполне определенном участке тела, — заметила Молли, и они с Эстер просто попадали от смеха.
Федерика стала всхлипывать еще сильнее.
Наконец до Молли дошло, что от «травки» Федерике становится только хуже, и, опасаясь, что она может покончить с собой в приступе отчаяния, Молли попросила Эстер, чтобы та быстренько нашла Тоби или Джулиана.
— Не расстраивайся, Феде, в конце концов ты со временем забудешь о Сэме. Тебе не нужен кто-то, кто гораздо старше тебя. Боже мой, когда тебе будет двадцать, ему будет уже двадцать девять. И, кроме того, ты ведь не намерена стать Федерикой Эплби?
