Неловкое молчание.
Граф Халоут положил на плечо друга руку в знак помощи, хоть на время — психологической.
— Не беда, выгоним барона с насиженного места и оккупируем новые владения! Отстроим с десяток замков! Верно, говорю, мужики!
Довольные и предвкушенные гримасы. Еще бы!
— Господин граф! Господин… — женский голос долетел из раскрытых створ шатра.
О Аллон, графиня Ламийская! О ней все забыли!
— Заходите, госпожа, не стойте на морозе! — По-хозяйски подскочил к юной даме граф. — Прошу вас! Извините у нас совещание…
— Я утомилась одна сидеть в этой затхлой и мрачной палатке! — Вредливо пожаловалась девица, сморщив от недовольства носик.
Увидев столпившихся у походного стола мужчин, слегка смутилась, но, увидев на их лицах приветливые улыбочки, оттаяла.
— Добрый вечер, господа!
— Добрый…
— Добрый… — полетело со всех сторон.
— Здравствуйте граф! — Она поприветствовала Халоута, чуть склонившись в поклоне, граф ответил ей тем же.
— А где архимаг Кольтан? — Неожиданно спросила сударыня.
Халоут удивлено открыл рот, собираясь как-то ответить, но тут же его захлопнул. Вспомнив, что полдня провел в разведке. На помощь пришел Земан.
— В медчасти. Осматривает пострадавших. Сейчас помощь нужна всем. Остался в живых командир караула артефактной. Он нам поведал довольно интересную ситуацию…
— Он видел кого-нибудь?
Земан утвердительно качнул головой, под его пристальным взором напряглись даже те, кто знал подробнейшую правду событий.
— Кто это, Земан, не томи?
— Лейтенант Брехт и маг второй степени Чуйз.
Халоут оторопело уставился на друга, будто ожидал, какого угодно ответа, но не этого.
— Чудеса, — сквозь зубы протянул майор Вольжин.
— Мы имеем все основания теперь подозревать любого офицера и солдата в части, а также… — сир Сольчик, набравшись духу для весомых слов в начале речи, в конце сдался и запнулся.
— Да, и даже собственных друзей, — несколько кисло констатировал факт Земан.
Халоут криво ухмыльнулся.
— Логично, но, сколько мы потеряем времени на проверку? Враг не спит, он делает расчеты и шаги к нашему поражению. Хорвут в любой момент может оказаться у нас под носом.
— Я не могу рисковать, Халоут! В стане может окопаться целый взвод предателей, а мы будем их величать своими друзьями! А наутро проснемся с перерезанными глотками! Я не могу теперь довериться никому! — воскликнул Земан.
— И даже мне? — взбесился партнер.
Их взгляды — лезвия сабель.
— Не знаю, — осторожно отвел взор Земан. — Но меня предал доверенный человек.
— Это Брехт?
— Да Брехт.
— Сукин сын!
Он не постеснялся присутствия женщины.
Повисла неловкая пауза. Военные офицеры отводили глаза, графиня Ламийская смущено стояла в стороне. Может ей действительно не место среди разгневанных, озадаченных мужчин? Но уйти еще не ловчее, чем было прийти.
— Что вы разведали? — Перевел на другую тему разговора вельможа.
— Корнелий утверждает, что на равнине Мильф базируются войска неприятеля.
— Где именно? Покажи на карте? — Земан потянул друга к столу и разложенным бумагам.
Офицеры Королевской армии озабочено разошлись перед графами, пропуская обоих вельмож к топографическим схемам, майор Вольжин остановился за спинами полковников. Сир Сольчик хмуро следил за аристократами исподлоба, наверняка сие обстоятельство рушило его планы.
Остановившись у стола, Халоут рассеяно прошелся по карте глазами. Карту то он, конечно, видел неоднократно, но что говорить о точности расположения сил неприятеля? Ничего!
Увидев столь странное поведение друга, Земан удивлено переспросил:
— Так вы видели дозоры? Посты? Конные разъезды? Шатры?..
— Постой, дружище, предположения Корнелия сугубо… — Халоут запнулся, подбирая удачное для фразы слово. Ни чего не шло в голову.
— Внутреннее, — проговорил в голос чародей, отступая от входа и подходя к собравшимся штабистам. — Я почувствовал магические потоки. Кто-то очень умело строил глубокие арканы и прикрывал их защитными щитами.
Лицо Земана вмиг вытянулось, вывод чародея для Земана — это внутренняя борьба с самим собой и кое-кто это хорошо знал, придирчиво относился к суждениям магов. Благо нет в шатре главмейстера Корхия — не миновать перепалок!
— То есть вы не видели тех самых врагов, а только — магию? — Вступил в разговор генерал Королевской армии.
Корнелий повернулся к нему лицом.
Халоут уже догадывался, кто из них одержит словесную победу.
— Следы! В подлеске столько следов, что…
— В передовых отрядах мы отправим егерей, пускай по маршруту прочесывают каждый куст, — генерал оставил мага в глубоком недоумении. — Стрелки, что пойдут за ними, будут подчищать особо опасные участки. Не думаю, что враг успел зайти нам в тыл? Вряд ли Хорвут так быстро перебросил свои силы в равнину? Как никак больше ста миль пути, зимой и в холод, скорее всего — артефактная, — это его основной маневр, граф?
Граф Земан плодотворно думал, Халоут уже видел с логикой у сира Сольчика все в порядке, полковники в случае чего поддержат. Вступать в перепалку даже не было смысла.
Маг Корнелий возмущенный и красный до корней волос, выскочил вон из шатра. Кто его знает, может искать той же поддержки, только у более сильного господина. Например, у архимага Кольтана? Его прямого начальника.
Капитан графиня Сиэла Ламийская ждала ответа и решения графа Земана, с той же сосредоточенностью, что и все.
Мильф!
Равнина Мильф!
Значит, равнина Мильф?
— Хорошо, — одними губами промолвил согласие хозяин Хартовой долины…
* * *
В который раз ему снился один и тот же сон…
Нет не яростная схватка с колдуном Грэтемом и его подручными, а бесшабашный спуск по веревке в Ущелье Ворона. Путешествие к Оракулу. Встреча с сильфидами. И, конечно же, сама встреча с гигантским кроваво-алым цветком с длинными и крепкими лианами. Один и тот же сон, в итоге превращающийся в сумасшедший кошмар.
Кошмар с таинственными и нераскрытыми секретами. С предназначениями пророческого характера. Можно ли заглянуть в будущее и увидеть свою судьбу, если настоящее окружено мрачной и бесполезной реальностью?
Войчек был готов к любым поворотам судьбы, но только не к этим. Гибель храма Хизельмаш сломали его уверенность в себе, сломали поставленные цели на будущее. Он жил ради выживших ребят, ради призрачной надежды в возрождение каких-нибудь надежд, он жил ради данных им предсмертных клятв воеводе Хесаму. Теперь, когда от храма остались развалины, а его враг погребен вместе с защитниками крепости, на Войчека обрушилась душевная апатия. Безразличие к себе и окружающему его миру. На что он еще реагировал, так это на скупые разговоры с подмастерьем, на визиты Мальры, на бесцеремонное шаловство Рихтора, и естественно, на постоянный, каждую ночь повторяющийся, ночной кошмар в своем сознании…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
