Мокриц не спеша поднялся на ноги. Это было не свойственное богам поведение.
– А вы кто? – спросил он. И добавил, осмелев от отсутствия молний: – И что вы делаете на моем Почтамте?
– Мы платим за аренду, – сказала фигура. – Господину Грошу.
– Он мне ничего о вас не рассказывал.
– Тут ничем не можем помочь, – сказала фигура посередине. – Да и вообще, мы вернулись только забрать оставшиеся вещи. Сочувствуем насчет пожара. Это не мы.
– Вы – это?.. – спросил Мокриц.
– Я Безумный Ал, это Разумный Алекс, а вот он Адриан, говорит, не безумен, но доказать нечем.
– Зачем вы снимаете крышу?
Троица переглянулась.
– Голуби? – предположил Адриан.
– Точно, голубей мы разводим, – сказала скрытая тенью фигура Разумного Алекса.
– Но ведь тут темно, – сказал Мокриц.
Они приняли это к сведению и задумались.
– Летучие мыши, – сказал Безумный Ал. – Мы выводим ручных летучих мышей.
– Сомневаюсь, что у летучих мышей есть домашний инстинкт, – сказал Мокриц.
– В этом-то и трагедия, – ответил Алекс.
– Приду сюда ночью, посмотрю на их пустые жердочки, и того и гляди разревусь, – добавил Неопределенный Адриан.
Мокриц поднял глаза на маленькую башенку. Она была раз в пять выше человеческого роста, с рычагами на блестящей консоли внизу. Казалось, ею часто пользовались, и пользовались профессионалы. И она была компактной.
– Не думаю, что вы здесь птиц разводите, – сказал Мокриц.
– Летучие мыши – млекопитающие, – сказал Разумный Алекс. Мокриц покачал головой.
– Вы прячетесь по крышам, у вас собственная клик-башня… вы Дымящиеся Гну…
– О, понятно, почему ты начальник Гроша, с такой-то головой на плечах, – сказал Разумный Алекс. – Так как насчет чаю?
Безумный Ал выудил из кружки голубиное перышко. Голубятня была полна размеренным, удушливым запахом застарелого помета.
– Нужно очень любить птиц, чтобы здесь жить, – сказал он, щелчком запустив перо в бороду Разумного Алекса.
– Тогда повезло, что вы их любите, – сказал Мокриц.
– Я этого не говорил. Да мы и не живем здесь. Просто крыша у вас хорошая.
В голубятне, откуда самих голубей давно прогнали, было тесно. Но всегда найдется один такой голубь, который прокусит любые проволочные сетки. Этот голубь смотрел на них из угла бешеными мелкими глазками, генетической памятью припоминая то время, когда он был гигантской рептилией, которая одним махом могла разгромить этих мартышкиных детей. Повсюду были разбросаны детали разобранных механизмов.
– Госпожа Ласска рассказывала вам обо мне? – спросил Мокриц.
– Она сказала, что ты не последняя скотина, – ответил Неопределенный Адриан.
– Для нее это комплимент, – пояснил Разумный Алекс.
– Еще она сказала, ты такой проныра, что того и гляди не вынырнешь, – добавил Неопределенный Адриан. – Но сказала с улыбкой.
– Это еще ничего не значит, – сказал Мокриц. – Откуда вы ее знаете?
– Мы работали с ее братом, – сказал Безумный Ал. – На башне Точка-2.
Мокриц слушал. Совершенно новый мир открывался перед ним.
Разумный Алекс и Безумный Ал были ветеранами семафорного дела – они занимались этим почти четыре года. А потом синдикат встал у руля, и их вышвырнули за порог «Гранд Магистрали» в тот самый день, когда Неопределенного Адриана вышвырнуло из трубы Гильдии Алхимиков, – их за то, что высказались вслух о новом правлении, а его за то, что не успел вовремя убежать, когда пробирка начала пузыриться.
Все трое в итоге стали работать над Второй Магистралью. Они даже вложили в нее свои деньги. И не только они. Многое они собирались усовершенствовать и сделать дешевле в использовании, и все было бы в ажуре, в ситце и прочих замечательных текстильных материалах. А потом Джон Ласска, который всегда использовал страховочный трос, упал в капустное поле, и на том Второй Магистрали пришел конец.
Троица работала на любой работе, куда их, отвыкших от мира вокруг, соглашались взять, но каждую ночь высоко над головой мелькали клики на башнях. Так близко, так заманчиво, так… доступно. Все знали – в общих чертах, без подробностей, – что Гранд Магистраль была украдена, пусть бумаги и говорили обратное. Магистраль принадлежала врагу.
И они неофициально запустили собственное мелкое предприятие и использовали Магистраль без ведома самой Магистрали.
Это было немного похоже на воровство. Это было совсем как воровство. Это на самом деле было воровство. Но против него не было закона, поскольку никто не знал о существовании такого преступления, – ну и настоящее ли это воровство, если украденного никто не хватился? Воровство ли это, если крадешь у воров? Как говорится, вся собственность – воровство, кроме моей.
– И теперь вы, как это… крякеры? – сказал Мокриц.
– Точно, – ответил Безумный Ал. – Потому что мы можем крякнуть их систему.
– Не слишком ли громкое название, если вы просто лампы зажигаете?
– Слово «зажигалки» было уже занято, – сказал Разумный Алекс.
– Допустим, но почему «Дымящийся Гну»? – спросил Мокриц.
– Это наш профессиональный жаргон, значит кольцевую трансляцию по линии, – гордо объяснил Разумный Алекс.
Мокриц обмозговал это.
– Логично, – сказал он. – Если бы я был командой из трех человек, чьи имена начинаются на одну букву, именно такое название я бы и выбрал.
Они нашли способ влезть в семафорную систему, и способ был такой: в ночи все щелкающие баши невидимы. Видны только огни. И даже если ты превосходно ориентируешься на местности, единственный способ понять, от кого поступает сообщение, – это его код.
Инженеры знали много кодов. Очень много.
– Вы можете посылать клики бесплатно? – спросил Мокриц. – И никто не замечает?
Они самодовольно заулыбались.
– Это просто, – сказал Безумный Ал. – Если знать как.
– Как вы узнали, что башня должна была сломаться?
– Мы ее и сломали, – сказал Разумный Алекс. – Разладили дифференциальный барабан. На починку уходит несколько часов, потому что операторам нужно…
Мокриц пропустил остальное мимо ушей. Невинные слова кружились в объяснениях, как щепки в водовороте, иногда выскакивая на поверхность и отчаянно зовя на помощь, пока их не утягивало обратно. Он несколько раз уловил «из», пока оно не утонуло, и даже «соединение» и «цепь», но кипучие технические многосложные термины нахлынули и поглотили их с головой.
– …и на это уходит полдня, не меньше, – закончил Разумный Алекс.
Мокриц беспомощно посмотрел на остальных.
– И что все это значит? – спросил он.
– Если знать, что посылать, кликом можно сломать механизм, – объяснил Безумный Ал.
– Всю Магистраль?
– Теоретически да, – сказал Разумный Алекс, – потому что код выполнения…
Мокриц расслабился, когда волна нахлынула снова. Его не интересовала механика. Для него гаечный ключ был предметом, за который держится кто-то другой. Лучше всего было улыбнуться и переждать. Как это типично для техников: они все любят объяснять. Тебе оставалось ждать, пока они не достигнут твоего уровня понимания, даже если для этого им придется прилечь.
– …уже все равно не можем этого делать, потому что они меняют…
Мокриц уставился на голубя, пока вновь не воцарилась тишина. А! Безумный Ал договорил, и, судя по всему, закончил он не на веселой ноте.
– Значит, не можете, – сказал Мокриц, упав духом.
– Не сейчас. Господин Пони, может, и ведет себя как старая баба, но если он сядет, то докопается до проблемы. Он весь день коды менял! Мы слышали от товарища, что у каждого сигнальщика отныне будет свой персональный код. Осторожничают. Знаю, госпожа Дора Гая надеялась, что мы сможем помочь тебе, но эта скотина Позолот все гайки закрутил. Он боится, что ты можешь выиграть.
– Ха! – отозвался Мокриц.
– Через недельку-другую мы найдем выход, – сказал Неопределенный Адриан. – Не сможешь отложить до тех пор?
– Не думаю.
– Жаль, – сказал Неопределенный Адриан. Он вертел в руках небольшую красную трубку, которая светилась красным светом. Когда он поворачивал ее, она начинала светиться желтым.
– Что это? – спросил Мокриц.
– Прототип, – сказал Неопределенный Адриан. – Это могло бы ускорить ночную трансляцию до трех раз. Тут использованы перпендикулярные молекулы. Но Магистраль слышать не хочет о новых идеях.
– Может, это потому, что они взрываются, если их уронить? – спросил Разумный Алекс.
– Не всегда же.
– Я бы не отказался подышать свежим воздухом, – сказал Мокриц.
Они вышли под ночное небо. В отдалении продолжала мигать башня Тумп, и пара городских башен работала в своих районах.
– Чья это? – спросил Мокриц, указывая пальцем на башню, как на созвездие.
– Гильдии Воров, – сказал Неопределенный Адриан. – Общие сигналы для членов гильдии. Я не могу их прочитать.
