купец при молодом месяце, чтобы прибыток в новом доме рос также, как и его серебряный лик. Как раз поспел Пленко к свадьбе, ввел в новый дом новую хозяйку. И дом выделялся своим светлым, еще не успевшим потемнеть деревом, среди приземистых, дубовых клетей запасливого купца, нарядный, словно невеста. Стоял он в глубине двора и от ворот к нему вела мостовая, вымощенная крепкими плахами. Заканчивалась она у неширокой лестницы с резными перилами. Лестница вела наверх, на решетчатые сени, которые поддерживали высокие столбы. Отсюда был виден весь двор, ворота и часть улицы за частоколом.
Сейчас в усадьбе Пленко было немноголюдно. Всю челядь купец забрал с собой в Киев. Только старого Ахти с его женой оставил дома. Какой прок от старика в пути? А здесь и за двором приглядит, и хозяйке поможет. Много лет прошло с тех пор, как отец Пленко, тогда еще молодой
Данислав, привел Ахти с полоном. Прижился корел в Ладоге, тут и остался, женился, свою избу поставил на хозяйском дворе. Только вот детей у него не было. Когда же у Данислава родился первенец, привязался Ахти к хозяйскому сыну, как к родному. А когда вошел Пленко в возраст и поставил собственную усадьбу, старый Ахти поселился у него. Пленко доверял старику, как себе. Вот и оставил ему на попечение самое дорогое – молодую жену. Был Ахти в хозяйстве сведущ, да и помочь мог не только советом. Как и все корелы знал он слово заветное, звериное, потому вся скотина на купеческом подворье была на нем. Вот и сейчас он не сидел без дела, а ворошил сено, хоть было оно и без того сухим. Огромный, лохматый пес Черныш, весело прыгал вокруг хозяина. Начинало смеркаться. Черныш вдруг остановился и настороженно повернувшись к воротам, глухо зарычал.
– Что, Мусти, чужого учуял? – ласково потрепал его по загривку старик. Опершись на вилы, он повернулся в сторону ворот. Там стоял юноша в белой холщовой рубахе, вышитой по вороту. Ахти узнал его. Это был Вадим, сын князя Ратибора.
– Здрав будь, добрый человек, – поздоровался он со стариком.
– И ты здравствуй, княжий сын, – ответил Ахти невозмутимо. – Али потерял чего? – поинтересовался он. – Княжий двор-то в другой стороне, а уж темнеет.
– Да нет, ничего не потерял, – замялся Вадим. – К хозяйке вот твоей пришел.
– Ай, ай, ай, – покачал головой корел и хитро улыбнулся. – Не лучшее время ты выбрал ходить в гости. Хозяина нет дома, а он сильно не любит, когда без него гости приходят к хозяйке.
– Так ведь я не к Улите, – смутился юноша, – я к Бориславе.
– А-а, – старый Ахти сделал вид, что наконец понял. – Вон и моя хозяйка, и ее гостья, – он показал Вадиму на сени.
Девушки уже давно его заметили и о чем-то оживленно перешептывались. Вадим глубоко вздохнул и решительно зашагал к лестнице, ведущей на сени. Пока он шел через двор, до него долетело: «…пусть уходит… да ты хоть выслушай его!» Вадим быстро вбежал по крутой лестнице, но увидев заплаканное лицо Гориславы, остановился на последней ступеньке. Вся его решительность исчезла и он чувствовал себя мальчишкой, пойманным в чужом саду.
– С чем пожаловал к нам гость дорогой? – смешливо, но ободряюще начала Улита. – Чем потешишь, что скажешь? Говори скорей, а то поздно уже, да и дела у меня.
– Мне бы, Улита Гостомысловна, с Гориславой поговорить, – при этих словах Горислава судорожно уцепилась одной рукой за сестру. В другой у нее мелко дрожал ковшик с водой.
– Нет, не уходи, – умоляюще посмотрела она на Улиту. – Не о чем нам с ним говорить!
– Гориславушка, выслушай… – начал было Вадим.
– Слышать ничего не хочу, – резко оборвала его Горислава. – Я сама все видела!
– Ну выслушай ты его, – тихо уговаривала ее Улита, ласково гладя по руке. – Может все и не так было, – за спиной сестры она кивнула Вадиму, чтобы он подошел поближе.
– Не так? – всхлипнула Горислава. – А может и браслет он Зарянке не дарил? И не целовал ее?
– Гориславушка, так то же я ей от Ратши передал, – переступил Вадим последнюю ступеньку. Теперь он стоял прямо перед Гориславой. – И не целовал я ее вовсе, – сказал он оправдываясь, но потом поправился, – вернее поцеловал, да только в щеку.
– В щеку! – взвилась Горислава и выплеснула полный ковш в лицо Вадима. – В щеку! – она хотела еще что-то добавить, не увидев как побледнел Вадим, как гневно он сдвинул брови, растерялась.
– Спасибо вам за привет, за ласку, хозяйки дорогие, – криво усмехнулся юноша, видя как Горислава испуганно юркнула за спину сестры.
– Что же ты так быстро засобирался? – Улита растерялась не меньше Гориславы и не знала что сказать. – Может посидишь еще? – предложила она первое, что пришло ей в голову. – Поговорим…
– Нет уж, – повернулся он к ним спиной, – хватит, наговорился, – и не задерживаясь пошел прочь со двора.
– Вадимушка! – бросилась было за ним Горислава, но остановилась на краю лестницы. Вадим даже не обернулся.
– Что же делать-то теперь? – зарыдала Горислава, уткнувшись в грудь Улите.
– Пойдем-ка спать, утро вечера мудреней, – повела ее в дом старшая сестра. – Если любит, никуда он не денется, сам придет. Ахти, – обратилась она к старому корелу, – ты ворота на ночь запри, да пусти Черныша во двор.
– Все сделаю, хозяйка, – отозвался старик.
Когда Ахти управился с сеном и закрыл ворота на тяжелый дубовый засов, уже совсем стемнело. Жена Ахти, старая Сеунн, давно приготовила ему постель. Он еще немного постоял справа от дома Пленко. Посмотрел на звезды, на выкованный небесным кузнецом Илмайллине серебряный серп месяца. Повздыхал, поскреб за ушами у вертевшего рядом Черныша и отправился спать. В этот вечер Ахти долго не мог заснуть. Кряхтел, ворочался, устраиваясь поудобнее, вставал, подходил к кадке с водой, долго пил, ложился снова, но сон не шел. Поэтому когда Черныш громко залаял во дворе, а потом кто-то застучал в ворота, Ахти не удивился. И проворчал больше для порядка:
– Кого там принесло посреди ночи?
Он хотел было прихватить рогатину, стоявшую у двери, но потом передумал и вышел во двор с зажженной лучиной. Черныш метался около ворот и громко лаял на кого-то. Ахти подозвал собаку к себе. В ворота снова застучали.
– Кого там несет, когда все честные люди давно спят? – недовольно крикнул старик через частокол.
– Открывай, – ответил из-за тына молодой голос. – Мне нужно видеть Гориславу!
– Это ты, княжий сын? – спросил Ахти и наставительно продолжал. – Негоже тебе по ночам таскаться по чужим дворам. Дурной пример ты показываешь всем. Иди домой, а если у тебя
