Первым делом он подумал о своем дяде, единственном взрослом, которого считал разумным. В том, что касалось компьютеров, дядя Уэйн был настоящим профи. Что еще лучше, он работал в полиции штата и, следовательно, если муж миссис Сандры занимался чем-то незаконным, мог бы арестовать его за это, и муж миссис Сандры исчез бы с горизонта. Очень хорошая идея. Отличный план.
Вот только муж миссис Сандры никуда не делся. Как, собственно, никуда не делся и дядя Уэйн. Мало того, у дядюшки развился внезапный интерес к юношескому баскетболу. По четвергам вечером, из недели в неделю, дядя Уэйн появлялся в школе, после чего он и миссис Сандра удалялись, оставляя его наедине с этой надоедой Ри.
Итана уже начали раздражать четверговые вечера. Проблема взлома чьего-то компьютера не должна стоить того, чтобы обсуждать ее еженедельно на протяжении трех месяцев. Да что там, у него на это ушло бы минут пять, а то и меньше.
А потом его осенило: может, ему и не требуется постороннее вмешательство. Может, требуется всего лишь написать программу, которая запустит «троянского коня». Он мог бы засунуть ее в электронное письмо и послать его миссис Сандре. И тогда, благодаря «трояну», шлюз ее компьютера откроется для него, Итана Гастингса.
Он получит доступ.
Он увидит, чем в действительности занимается муж миссис Сандры.
Он решит проблему.
Вот только прежде писать такую программу Итану не приходилось. Так что сначала придется ее проработать. Потом протестировать. А затем, при необходимости, внести изменения.
Спустя три недели Итан был уже готов к запуску. Он написал миссис Сандре небольшое невинное письмецо, содержащее кое-какие ссылки, которые, на его взгляд, могли оказаться полезными в плане работы с учениками. Затем вставил код и приготовился к ожиданию.
Ей понадобилось два дня, чтобы открыть письмо. Целых два дня! Учителя должны быть более внимательными и отзывчивыми.
Но как только «троян» преодолел ворота, вирус тотчас же залег на жестком диске миссис Сандры. Итан тестировал его на протяжении трех дней и в конечном счете получил-таки доступ к семейному компьютеру Джонсов. Теперь он мог расслабиться и поймать мистера Джонса непосредственно на месте преступления.
Итан разволновался. Еще бы, его пригласят в «48 часов» канала Си-би-эс! Весь эпизод будет посвящен гениальному парню, который «поймал за руку» известного педофила! Сама Лесли Шталь возьмет у него интервью, социальные веб-сайты будут наперебой предлагать ему работу… Он станет командой «альфа» по интернет-безопасности… Он станет современным сетевым спецназовцем…
За первые три ночи Итан действительно кое-что узнал о мистере Джонсе. И даже не кое-что, а немало. Больше, чем ему хотелось бы знать.
На что Итан не рассчитывал, так это на то, что он узнает многое и о миссис Сандре Джонс.
Теперь он влип. Сдав мистера Джонса, он будет вынужден сдать и миссис Сандру, а вместе с ней и дядю Уэйна.
Он знал слишком мало, но в то же время слишком много.
Будучи парнем сообразительным, Итан Гастингс понимал, что оставаться здесь очень опасно.
Взяв айфон матери, он проверил сообщения. Сказал себе, что нужно позвонить 911, и снова отложил айфон в сторону. Может, следует позвонить той блондинке из полиции… Она показалась ему довольно-таки милой. Но опять же, как всегда говорила мать, недоговорка – та же ложь; солгав полиции, он навлечет на себя куда бо́льшие неприятности, чем отстранение от занятий и четырехнедельное лишение компьютерных привилегий.
В тюрьму ему не хотелось.
Но он ужасно беспокоился о миссис Сандре.
Итан снова схватил телефон, проверил почту, тяжело вздохнул. И сделал то единственное, на что смог решиться, – открыл новый почтовый ящик и начал писать: «Дорогой дядя Уэйн…»
В списке добродетелей Уэйна Рейнолдса терпеливость отсутствовала. Сандру Джонс не видели уже несколько дней, и, как сказали судмедэксперты, детективы, занимающиеся этим делом, уже отчаялись ее найти. Черт, он преподнес им Джейсона Джонса практически на блюдечке с голубой каемочкой – и, однако же, судя по пятичасовым новостям, никаких арестов произведено не было.
Вместо этого репортеры вышли на след некоего состоящего на учете насильника, проживающего неподалеку от Сандры. Бледного, странноватого вида паренька с обожженной, в волдырях, головой выловили на улице, а потом – разве что без собак – гнали вплоть до старого, годов пятидесятых, ранчо. «Я этого не делал, – кричал через плечо парнишка. – Спросите у моего надзорного офицера. Да, я встречался с малолеткой. Но на этом всё, всё, всё!»
Извращенец заперся в доме, и ушлые репортеры сделали с полдюжины снимков закрытой двери и занавешенных окон. Вот уж смеху…
Зато в драку вступил отец Сандры, выставивший Джейсона Джонса как чрезвычайно опасного манипулятора, изолировавшего красивую молодую женщину от родной семьи. Дедушка требовал опеки над Ри и уже добился права посещать ребенка – соответствующее постановление вступало в силу со дня на день. Старик хотел правосудия для своей дочери и защиты для внучки.
СМИ с готовностью внимали ему. И опять – никаких арестов!
Уэйн этого не понимал. Муж – всегда главное заинтересованное лицо, и на роль подозреваемого Джейсон Джонс подходил идеально. Само отсутствие заслуживающих доверия сведений о его прошлом уже выглядело примечательно. Плюс высказанные собственной женой подозрения в сомнительной онлайн-активности. Временами надолго исчезает по ночам, занимаясь работой, не дающей твердого алиби. Чего еще, черт возьми, ждет сержант Уоррен – красивой упаковки с бантиком?
Джейсон должен быть арестован. Лишь тогда Уэйн Рейнолдс смог бы спокойно спать по ночам. Одному богу известно, сколько времени за последние дни он провел, занимаясь очисткой своего ПК и «Трео». Ну не смешно ли? Уж он-то знает: электронные девайсы никогда не очистить на сто процентов. Ему следовало бы купить новый жесткий диск для компьютера и «потерять» «Трео», лучше всего – пройтись по нему газонокосилкой. Или переехать машиной? Или утопить где-нибудь в заливе?
Забавно, люди со стороны всегда полагают, что у работников правоохранительных органов есть преимущество – они работают в этой системе, а значит, точно знают, какой именно неверный шаг может стоить им свободы. Но в этом и заключалась проблема. Уэйн как никто другой знал, сколь трудно скрыть электронные следы, и, осознавая это, понимал, что его собственные действия будут рассмотрены самым пристальным образом.
Три месяца Уэйн прогуливался с Сандрой Джонс – ни больше ни меньше, но не будь он осторожен, на него бы уже навесили ярлык ее любовника и отправили в административный отпуск. Им занялась бы служба внутреннего расследования. А уж если бы эксперт-компьютерщик «потерял» свой «Трео» или «заменил» домашний компьютер… Такую карту просто не разыграть.
Что возвращало его к следующему вопросу: почему бостонский департамент полиции до сих пор не «прочитал» компьютер Джонсов. Тот почти сутки находился у них. Часов пять-шесть уходит на изготовление достоверной копии, потом запуск «Инкейс»…
Еще денек-другой, решил Уэйн и вздохнул. Выдержат ли его нервы еще сутки или двое? Вряд ли.
А что за это время может случиться с Сэнди…
Он старался не думать об этом. Переключиться на дела, над которыми работал раньше, на фотографии с мест преступлений, на которые приходилось выезжать по долгу службы. Что тут у них? Асфиксия? Колотые раны? Огнестрельное ранение в голову?
А ведь он пытался предупредить Сэнди, говорил, что ей не следует брать тот февральский отпуск…
Уэйн тяжело вздохнул. Еще раз взглянул на часы. Решил задержаться в лаборатории на полчасика, еще чуточку поработать. Но тут его «Трео» издал характерный звук. Он посмотрел на смартфон и обнаружил сообщение, пришедшее с электронного ящика сестры.
Нахмурившись, Уэйн кликнул по иконке.
Часы показывали без четверти шесть вечера, когда он прочел признание племянника.
Прочел – и покрылся испариной.
В шесть вечера Максвелл Блэк сидел за покрытым белой льняной скатертью угловым столом в ресторане отеля «Ритц». Только что подали утку, приготовленную с компотом из диких ягод, и он с наслаждением потягивал восхитительное «Орегон Пино Нуар». Превосходная пища, отличное вино, великолепное обслуживание. Чего еще можно желать? Живи и наслаждайся жизнью.
Не получалось. После разговора с детективами судья вернулся в отель и тотчас же позвонил в Джорджию своему секретарю, попросив того провести для него кое-какие правовые изыскания. К несчастью, то, что удалось обнаружить секретарю в прецедентном праве, звучало не слишком многообещающе.
Большинство судов по семейным делам – в том числе и массачусетский – в спорах об опеке над ребенком полагались на мнение родных отца и матери как главных опекунов. Естественно, вследствие того, что суд поддерживал решение родителей по данному вопросу, бабушки и дедушки не начинали процесс, не заручившись гарантиями.
