человеком что-то происходит.
— Если бы отец или Эдвард был моим другом или знакомым, то они вряд ли были бы мне так интересны. Я бы вряд ли задавался вопросом, где они сейчас, и что с ними происходит. Но они — моя семья. Семья, от которой я не хочу отказываться. И не откажусь ни за что на свете.
— Хорошо, что тебе не все равно на них, — с легкой улыбкой говорит Ракель, мягко гладя Терренса по руке, что лежит на столе. — Я считаю, что тебе не стоит наплевательски относиться к этим людям. Да, они не идеальные и совершили кучу ошибок. Но они уже доказали свое сожаление и сумели убедить нас в том, что хотят быть для нас намного лучше.
— Не могу отрицать, — едва заметно улыбается Терренс. — Они оба и правда вели себя достойно.
— Уверена, что очень скоро тебе удастся принять решение насчет этой ситуации.
— И я не сомневаюсь, что Терренс примет верное решение, — с легкой улыбкой уверенно говорит Наталия, похлопав Терренсу по плечу.
— Дать второй шанс человеку очень трудно, но можно. Если преодолеть себя и вспомнить все хорошее, что он для тебя сделал.
— Спасибо большое за поддержку, девчонки, — скромно улыбается Терренс. — Мне приятно, что вы поддерживайте меня.
— Иначе и быть не может, приятель, — дружелюбно отвечает Наталия. — Какое бы решение ты ни принял, мы будем уважать его.
— Спасибо огромное.
Ракель и Наталия скромно улыбаются Терренсу. Из-за чего в воздухе воцаряется еще одна пауза, которая длится две-три секунды.
— Ладно, с МакКлайфом все более-менее ясно, — задумчиво говорит Ракель, начав накручивать прядь волос на палец и локтем оперевшись о поверхность стола. — А что насчет тебя, Наталия? Ты что-то решила для себя?
— Ах, Ракель… — тяжело вздыхает Наталия и медленно откидывается на спинку стула. — Честно говоря, я сомневаюсь во всем, что касается этой ситуации… Я очень много думаю над тем, что буду делать. Но не могу сделать выбор.
— Вот как!
— Да. Знаю, что должна, но не могу ничего поделать. Меня терзают сомнения и страхи. Я… Я не могу…
— Мы можем так или иначе повлиять на наше будущее, совершив правильные поступки в настоящем, — отмечает Терренс. — А прошлое — это прошлое. Нам уже не удастся его изменить. Из него только можно извлекать какие-то уроки. И оно учит нас не наступать на те же грабли в настоящем и будущем.
— Хочешь сказать, что я должна что-то сделать сейчас, чтобы мое будущее было таким, каким мне бы хотелось его видеть?
— Думаю, ты прекрасно знаешь, к чему я сейчас клоню.
— Э-э-э… Что, прости?
— Он прав, подруга, — соглашается Ракель. — Надо действовать, если ты хочешь вернуть в свою жизнь смысл.
— Я…
— Давай будем откровенными, — спокойно говорит Терренс, с грустью во взгляде смотря на Наталию. — Ты такая пессимистичная из-за Эдварда? Это из-за него ты не уверена в своем будущем?
Наталия ничего не говорит и лишь тяжело вздыхает, окидывая взглядом все, что видит перед собой и опустив взгляд на сложенные на столе руки. Ракель же сначала с грустью во взгляде переглядывается с Терренсом, а затем гладит руки своей загрустившей подруги.
— Можешь ничего не говорить, — мягко говорит Ракель. — Мы и так все прекрасно видим.
— Трудно поверить, что все кончено, — слегка дрожащим голосом отвечает Наталия. — Мне очень плохо от мысли, что мы с Эдвардом больше не вместе. Так хочется проснуться и понять, что все это лишь мой ночной кошмар. Но к сожалению, это реальность.
— Думаешь, ты не сможешь полюбить другого парня? — интересуется Терренс. — Не сможешь найти в себе силы позволить кому-то еще завоевать твою любовь?
— Может, и смогу, но мне понадобится очень много времени. Чтобы забыть Эдварда и полюбить другого мужчину намного сильнее. А вы прекрасно знайте, как мне не везло с парнями. Кого ни встречала, всем нужен был лишь секс или отношения без обязательств.
— Только не надо ставить на себе крест, — мягко говорит Ракель. — Если твое расставание с Эдвардом окончательное, то ты найдешь кого-то еще лучше и влюбишься намного сильнее.
— Не знаю… Может случиться такое, что я уже вряд ли когда-нибудь встречу того, за кого могла бы выйти замуж. Если мне и встретятся какие-то парни, то у них может быть только одна цель — поразвлекаться. А я ведь ищу мужчину для серьезных отношений. Я не какая-то проститутка, которая спит со всеми подряд.
— Не надо отчаиваться, Наталия, — с подбадривающей улыбкой отвечает Терренс. — Одна ты не останешься, не бойся. Ты — молодая красивая девчонка, на которую парни обращают внимание. Кто захочет — тот увидит, что с тобой есть о чем поговорить. Что ты не глупая пустышка, у которой в голове одни шмотки и прически. И с которой можно заниматься сексом без обязательств.
— Однако только лишь Эдвард увидел это. Он — единственный, кто был со мной не ради красоты и молодости, а ради комфорта и удовольствия. Ему была не столь важна сексуальная сторона отношений. Этот человек хотел найти кого-то, кто был бы близок ему по духу. С кем можно было бы поговорить обо всем на свете. Кто поддержал бы и утешил его.
— Пока что вы с Эдвардом еще не расстались окончательно, — отмечает Ракель. — Ваши отношения, так сказать, просто поставлены на паузу. Так что у тебя еще есть маленький шанс вернуть этого человека.
— Ох, не знаю, Ракель… — тихо вздыхает Наталия. — С одной стороны, я хочу сделать все, чтобы вернуть все на свои места, воспользоваться еще одним шансом и все-таки дать Эдварду то, чего он не получил от меня в прошлый раз.
— Если бы ты не дала Эдварду того, чего он хотел, вряд ли бы он так привязался к тебе. Ты уже сделала что-то, чтобы порадовать его.
— Может быть… Однако я могла бы дать ему намного больше, если бы из-за своих страхов, появившихся после попытки изнасилования, не испортила абсолютно все. Теперь уже поздно что-то менять, ибо Эдвард бросил меня. Бросил по моей же вине. Я сама разрушила свое счастье и не имею права никого обвинять. Даже его самого.
— Но ведь всегда есть второй шанс. Если бы вы очень захотели, то могли бы стать очень счастливыми.
— К сожалению, теперь это невозможно.
— Почему невозможно?
— Потому что мы с Эдвардом не подходим друг другу. Раз мы расстались, значит, этот человек — не моя судьба. Не тот, кому суждено жениться на мне.
— Почему это вы не подходите друг другу? — округляет глаза Ракель.
— Потому что Эдварду нужна другая девушка, которая точно
