В искусстве и литературе русский человек мудр и не кичлив, добр и наивен в своей доброте (помните рассказы В. М. Шукшина!), он — романтик «человечкиной души», искренний и бескорыстный исследователь ее многогранной глубины. Он, если так можно сказать, автопортретист, потому что, изображая своих сограждан, он творит художественные портреты самого себя.
В музыке (эстрадной, классической, народной и даже блатной) он, русский человек, бывает безжалостно нежен и отчаянно груб, лиричен и романтичен, разухабист и беспечен. Путь от былин и русских давних песен к Бортнянскому Д. С, от Глинки М. И. к Шостаковичу, от цыганского романса к чудесным песням советской поры огромен.
И такой же большой и сложный путь русского театра от «комедийных хоромин» царя Алексея Михайловича в селе Преображенском до Большого и Мариинки.
…Это путь поиска себя в мире и мира в себе. Это поиск высших истин добра и справедливости. Это — постоянный восторг перед природой и передача этого душевного состояния в произведениях искусства. Это многозвучная полифония образов, тем, средств и методов самовыражения во всех видах и жанрах искусства и литературы. Это — мировое признание во всех видах искусства и литературы. Это — Золотой век русского искусства и литературы, который продолжается вот уже двести лет.
Я не оговорился. Я считаю, что Золотой век в русской культуре, литературе, в русском искусстве не ограничился теми временными рамками, которые отвели для него специалисты. Во-первых, в Серебряном веке было создано шедевров не меньше, чем в Золотом веке, но были те шедевры (время такое было, первые сорок лет XX века!) меньше по объему, золото в россыпь, в росинках, но росы золотой, повторюсь, было очень много. В годы советские русские мастера тоже сработали прекрасно. Многих недругов верных строителей коммунизма коробит от всего советского, от того социального романтизма, который обаял, очаровал, околдовал всех в Стране Советов. Практически всех! Они работали на идею, им казалось, что человечество в их лице наконец-то нашло то, что так долго искало, то есть общество высшей справедливости. Некоторые из них вскоре поняли, что идея эта ложная. Но отказываться от нее было поздно и смертельно опасно. Это — история советского времени. Это — жизнь десятков и сотен миллионов людей. Жизнь, которая требует самого пристального и внимательного изучения. Не с позиций правых и левых, красных и белых, виноватых и невинных, а с позиции историологической сути состоявшегося эксперимента. Я не собираюсь в данной книге заниматься данным исследованием. Я говорю сейчас об искусстве советской поры. Я считаю, что русские и советские мастера искусства в 1917–1985 годах в целом справлялись со своей историологической задачей! Не буду кривить душой. Скажу честно: не все произведения искусства и литературы, театра и кино, созданные в те годы, нравились и нравятся мне. Далеко не все. Но… искусство живет тогда, когда люди не разучились и не расхотели искать. В жестких рамках советского периода искать было чрезвычайно сложно. Но люди искали! И находили. И никакие лидеры ЦК КПСС остановить это движение творчески одаренных людей не могли. Между прочим, я говорю не о диссидентствующих писателях, артистах, музыкантах, ученых. А о тех, кто искал и находил свои средства и формы выражения, не выходя из советского духовного и душевного пространства. Многие диссидентствующие (не все, не все!) делали себе на этом поприще (диссидентстве) имя. Но высоких произведений они не создали. За редким исключением. Те же, кто оставался в духовном и душевном пространстве советской идеи, а попросту говоря, с советским народом, сотворили гораздо больше интересных произведений. Особенно это касается советских композиторов, мастеров кино, писателей, хотя, повторюсь, работать им было чрезвычайно сложно.
Сколько света, тепла, радости, мудрости в мелодиях песен советских композиторов! Вот уже как минимум пятнадцать лет новые русские композиторы-«песенники» не могут даже приблизиться к ним, хотя звона, гама, шума, звуков они выжимают из своих музыкантов на концертах много. Дрыгают они ножками на сценах, закатывают красиво подведенные глаза, охают, стонут, орут, а мелодии нет, а если мелодии нет, то никакие спецэффекты не помогут. Недаром некоторые мастера песни стали обращаться к произведениям советских мастеров, в том числе и ныне здравствующих.
Это не значит, что «новые русские песенники» загубят песню совсем — нет! Они же тоже ищут новые пути. Их много. Как и молодых писателей, артистов, художников и так далее. Они обязательно найдут нечто своё. Я в этом уверен. Но речь в данном случае идет не о них, а о Золотом русском веке в творчестве, который продолжался двести лет, дал людям очень много шедевров во всех видах творчества. Этот процесс генерации творческих идей, их воплощения в совершенно разных произведениях искусства, культуры, науки, инженерии, на мой взгляд, уникален для земного шара образца XIX–XX веков нашей эры.
ЖЕМЧУГОВА (КОВАЛЕВА) ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА
Она родилась в семье крепостного крестьянина в 1768 году, когда в России взошла звезда Екатерины II Великой, а скончалась в 1803 году, когда в Европе бушевали страсти наполеоновских войн, которые к ее судьбе не имели никакого отношения. 35 лет прожила эта чудная женщина, отмеченная Богом актриса, певица. О ней писали немало и до сих пор пишут серьезные вдохновенные труды ученые, писатели, исследователи женской души, хотя далеко не все авторы появившихся в настоящее время в изобилии сборников «женских историй» включают в свои труды ее биографию. Почему? Неужто она недостойна пера любого исследователя женской линии в российской истории, а если недостойна, то почему?
Потомственных графинь, княгинь, герцогинь, принцесс, царевен, приближенных ко двору, к телам таких породистых высокопоставленных особ эти авторы и авторитессы пишут с большой охотой, с частыми томными придыханиями, наделяя своих героинь качествами прямо-таки божественными. Может быть, они действительно обладали этим качествами; наверняка обладали, зачем обижать женщин! Но почему уважаемые дамы, авторы женских сборников, частенько забывают о Ковалёвой-Жемчуговой?! Правы ли они? Да, правы, если смотреть на жизнь по-женски строго.
Дело в том, что Прасковья Ивановна Ковалева (Жемчугова) родилась Золушкой в тот период российской истории, когда Золушки ей, России, были не нужны, может быть, и вредны. Крепостное право к тому времени окончательно оформилось, стало своего рода доминантой государственного строя, и любое отклонение от него, естественно вызывало крайне отрицательную реакцию у всех власть имущих. Реакцию объяснимую и вполне понятную…
Параша Ковалёва попала в дом Петра Борисовича Шереметева совсем юной девушкой. Она должна была стать актрисой уже известного на всю Москву театра в усадьбе Кусково.
Как «подмосковная» боярина Василия Андреевича Шереметева усадьба упоминается еще в XVI веке. В следующем столетии ею владел Петр Васильевич Шереметев, получивший от современников имя Большой за удачи в военных делах во славу Отечества, а также за властную руку в воеводстве. Имение Кусково, живописное, но малопригодное для хозяйственных дел, было использовано Шереметевым Большим для «охотных забав». Сюда не раз приезжал царь Алексей Михайлович. В 1715 году Кусково перешло к Борису Петровичу Шереметеву, государственному деятелю и полководцу, наиболее крупному из этого славного рода. Выдающийся сподвижник Петра Великого перенес сюда свою резиденцию и стал активно облагораживать Кусково. Его сын Петр Борисович превратил имение в роскошный «летний загородный увеселительный дом». Женившись в 1743 году на самой богатой невесте России Варваре Алексеевне Черкасской, удвоив свое состояние, он выделил на благоустройство Кусково огромные средства, собрал сотни крепостных и наемных мастеров, и они в 1750-е годы построили чудесный комплекс, замечательный образец усадебно-паркового искусства. Работы, впрочем, продолжались еще двадцать лет после завершения основного строительства. Мы не будем описывать многочисленные шедевры русских и заграничных мастеров, трудившихся здесь. Об этом лучше прочесть в специальной литературе. Скажем лишь одно: основой уклада жизни Кусково стали во времена Петра Борисовича театральность и зрелищность. На карнавалах в Кусково бывало до 25 тысяч человек.
В 1787 году А. Миронов построил здесь Новый театр, который отвечал самым современным техническим и эстетическим требованиям той поры (до этого здесь был театр небольшой). Играли в нем крепостные актеры. Лучшими из них были Прасковья Ивановна Ковалева (Жемчугова) и ее подруга Т. В. Шлыкова (по сцене Гранатова). Через год после окончания строительства театра Пётр Борисович Шереметев умер.
К этому времени любовь графа Н. П. Шереметева и лучшей крепостной актрисы знаменитого театра полыхала ярким, страстным пламенем. Внук сподвижника Петра Великого, представитель древнего российского боярского рода влюбился в крепостную, безродную актрису, у которой — дело-то между ними приключилось не в сказке! — была лишь Богом даренная ей красота тела и чудесность души. Маловато для счастья влюблённых.
