скорбный вой. Банг протянул руку к рычагу, открывающему люк.
Но прежде чем он успел его дёрнуть, огромная дверь в дальнем конце зала содрогнулась от мощного удара. Люди повернулись – и в то же мгновение дверь распахнулась.
В тёмном проёме стоял расщепок. Джаннер узнал его сутулую фигуру. В зал волной хлынула вонь. Лощинцы с криками бросились врассыпную, зажимая носы и толкаясь в давке.
– Уходи! – закричал Кальмар. – Уходи!
Расщепок помедлил, стоя в темноте, а потом шагнул в зал, на свет. Он был ростом с человека, но сильно горбился. Свалявшийся бурый мех рос на нём клочьями, в проплешинах виднелась серая бугристая кожа, как будто все мышцы располагались не там, где положено. Морда напоминала звериную – точнее, медвежью, догадался Джаннер. Пасть расщепка была разинута, с чёрных губ свисали нити слюны. На голове торчали маленькие полукруглые уши, глубоко посаженные глаза крылись в тени лба. Передние и задние лапы словно исковеркала какая-то чудовищная сила, поэтому существо двигалось с трудом, хромая, дёргаясь, подскакивая и ворча на каждом шагу. Плечи, широкие и мускулистые, были одно ниже другого, и левая лапа волочилась по полу. Существо остановилось и, увидев на помосте Нию и Кальмара, склонило голову набок.
– Мама? – произнёс тонкий голосок.
Джаннеру на мгновение показалось, что это заговорил расщепок, но он тут же заметил, что чудовище кого-то держит в лапах.
– Мама? – повторил голосок, и из шерсти зверя выглянуло детские личико.
– Бонни! – закричала Фрева и бросилась сквозь ошеломлённую толпу.
Расщепок вновь заворчал и наклонился, ослабив хватку, и девочка привстала, держась за его плечо. Теперь все её видели.
– Он схватил ребёнка! – закричал мужской голос, нарушив тишину, и зал наполнили вопли гнева и ужаса.
Чудовище протянуло Бонни Фреве, и на его морде появилась жуткая улыбка. Бонни с радостным писком бросилась в объятия матери, и тут кто-то крикнул:
– Стреляйте!
Стрелы вонзились расщепку в спину и плечи; он с трудом сделал шаг вперёд и рухнул на колени. Кальмар пытался высвободиться и неразборчиво выл, больше беспокоясь о расщепке, чем о петле у себя на шее. Мужчины и женщины, похватав стоящее у стен оружие, двинулись к чудовищу. Фрева съёжилась у корней огромного дерева и крепко прижала к себе дочь. Расщепок упал ничком и замер. Вооружённые люди стояли вокруг, готовые разить, если чудовище шевельнётся.
– Ниббик Банг, – произнесла Ния, – девочка жива. Оснований для казни больше нет. Сними верёвку с шеи моего сына.
Банг посмотрел на Нию и Кальмара, на совет, на расщепка…
– Сними немедленно, – приказала Ния.
Банг покорно снял петли с обоих. Кальмар с рыданиями скорчился на полу. Джаннер и Подо взобрались на помост и со связанными руками, как могли, обняли Кальмара и Нию.
– Стыдись, Банг! – крикнула Олумфия. – Ты собирался повесить дочь лощин за убийство, которое её сын не совершал! Ты годишься в Хозяева не больше, чем эта мёртвая тварь!
– С самого начала во всём был виноват расщепок! – подхватил наставник Тумак. – Ниббик Банг – единственный здесь, кто виновен в покушении на убийство!
Остальные жители лощин громко выразили ему своё одобрение. Банг словно во сне перерезал верёвки на руках у Нии. Без единого слова он спустился с помоста, сел на землю рядом с Григором и закрыл лицо руками. Семеро вождей смотрели в пол. В свете унижения Банга кража домашнего скота уже ничего не значила.
Ния сошла с помоста и взглянула на собравшихся:
– Жители лощин! С тех пор как мы ступили на вашу землю, нас преследуют подозрения и ненависть.
Люди ёжились, как будто она обращалась к каждому в отдельности.
– Вы гордитесь тем, что Зелёные лощины много лет противостоят Нагу Безымянному. Но я говорю вам: он победил вас, победил точно так же, как победил и Сияющий Остров! Страх перед Нагом отравил ваши души, и вы утратили способность видеть сердцем. Пусть ваши границы надёжно защищены, патрульные безжалостны, а драгоценные фрукты целы, но вы пропитаны страхом не меньше, чем это чудовище. Мы пришли к вам в поисках пристанища! Мы пришли потому, что нам некуда было больше идти! А вы хотели повесить нас без единой улики, даже не задумавшись – не потратив ни дня на то, чтобы узнать правду! Говорю вам – сегодня вы отреклись от своего хвалёного правдолюбия и поддались страху!
– Воистину, – произнёс кто-то.
В зал, опираясь на трость, вошёл Бонифер Сквун. Он снял цилиндр и вытер пот со лба. Щёки у него раскраснелись. Старик тяжело дышал.
– Прекрасная речь, ваше величество. Приятно видеть, что совет одумался. Не знаю, что бы я делал, если бы вас повесили.
– Спасибо, Бонифер, – сказала Ния. – Я так рада, что хоть кто-то здесь не лишился рассудка.
– Не за что, ваше величество, не за что! О, – произнёс Бонифер, увидев лежавшего посреди зала расщепка. – Тварь! Я вижу, за время моего отсутствия многое произошло.
– Да, – ответила Ния. – Пропавшая девочка вернулась к матери. Бонни украл расщепок.
Бонифер хихикнул:
– Правда? – И рассмеялся так, что сложился пополам. Он хохотал, сипел и кашлял. В зале стояла тишина. Наконец Бонифер надел цилиндр и вытер глаза. Окончательно успокоившись, он похлопал себя по животу и сложил руки на рукоятке трости. – Расщепок, говорите? – переспросил он, поблёскивая глазами.
– Да, – ответила Ния. – Простите, но я не понимаю, что тут смешного.
– Я смеюсь, ваше величество, потому что бедный зверь всего лишь случайно нашёл девочку. Похитил её не он.
– Тогда кто же? – спросил Джаннер.
Бонифер поклонился:
– Я.
50. Воздаяние и спасение
– Ты такая же испорченная, как тот мальчишка, – прошипел Надзиратель на ухо Саре. От него пахло луком; ладонь, зажимающая девочке рот, была потной. – Поэтому сгниёшь заживо в темнице.
Он потащил Сару по тёмному коридору. Она сопротивлялась, но хватка у Надзирателя была железная.
– Горностранника так просто не свяжешь, – послышался где-то рядом голос Мобрика, когда Надзиратель волок девочку по каменным ступеням.
В голове у Сары опустело от ужаса. Она лягалась, пока у неё не заболели ноги.
Вспыхнула спичка, и Мобрик зажёг факел на стене. Увидев два длинных железных ящика, лежащих на каменных плитах, Сара завопила.
– Я знаю, как призвать инструменты к повиновению, – прорычал Надзиратель, подталкивая её к одному из гробов. – Если избавиться от зачинщика, то беспорядкам конец. – Он ухмыльнулся, обнажив жёлтые зубы. – Полезай.
Сара сопротивлялась изо всех сил.
– Держи её за ноги! – крикнул Надзиратель Мобрику.
Сара отчаянно задрыгала ногами, словно бежала по воздуху. Один удар пришёлся Мобрику по лицу. Горностранник отлетел к стене и сполз на пол.
Надзиратель злобно рыкнул и подтащил
