Внезапно Риан обнаружил, что стоит на коленях на пустых лакированных доспехах, а вокруг валяются наручи и наколенники. Один из монахов изумленно охнул, поднял пустую перчатку и стал с недоверием рассматривать.
Риан заглянул в шлем. Он тоже был пуст. Риан обменялся взглядом с тем монахом, который подал ему сири.
— Такое здесь часто случается? — спросил он.
Той же ночью, но позднее, Маскелль расхаживала по балкону, рассеянно заплетая волосы в косички в ожидании Риана, Хираны и других, отправившихся в дом Марады. Они должны были допросить слуг и уничтожить второе Колесо. Маскелль знала, что Риану очень хочется найти указания на истинное происхождение Марады и ее замыслы, но это была не самая важная задача. В первую очередь нужно было разрушить второе Колесо.
Маскелль все еще чувствовала, как напряжены у нее мышцы шеи и плеч, и мысль о том, что сейчас заканчиваются последние приготовления к Обряду, только усиливала напряжение. Из Марай доносились голоса жрецов, монахов и монахинь, начавших первое песнопение Великого Открытия, которое должно было закончиться завтра, когда Обряд достигнет своей высшей точки. Должно быть, храмовые танцовщицы уже заполнили внешний двор, совершая древний ритуал, а на стенах собрались сотни зрителей.
События этой ночи разбудили в конце концов дворец, и Маскелль воспользовалась неожиданной услужливостью слуг, чтобы приказать приготовить ей ванну. Надев свою мейдунскую мантию, она теперь чувствовала себя чистой, хотя спокойствие к ней так и не пришло. Старая Мали тоже никак не могла успокоиться; она сновала по покоям, как наседка, потерявшая цыплят, наводя порядок и ворча себе под нос.
Хирана прислала из Баран Дира отряд храмовой стражи и двух жрецов седьмого ранга, чтобы обеспечить безопасность Маскелль, но та знала, что больше этой ночью ей бояться нечего. Ее покои заполнили посланцы придворных и чиновников — от секретарей императора до смотрителя дворцовых лестниц, которые желали знать, что случилось. Храмовая стража не пропускала их, за исключением очень уж высокопоставленных; этих отсылала сама Маскелль, не преминув едко пожаловаться на опасности, подстерегающие гостей Небесного Чертога. Она очень надеялась, что слуги донесут о случившемся Райфу, и гадала, как он воспримет известие о том, чем занималась его фаворитка Марада.
Охранявшие дворец гвардейцы не смогли прийти на помощь из-за невидимой преграды, окружившей покои Маскелль. Маскелль усомнилась бы в правдивости гвардейцев, если бы сама не убедилась, насколько могущественна была Марада. Монах, побежавший за помощью, тоже столкнулся с этим невидимым препятствием: попасть обратно он не мог. Теперь, конечно, гвардейцы стояли под каждым деревом в саду.
«Ясное дело — когда они уже не нужны», — раздраженно подумала Маскелль.
Марада не должна была бы оказаться способна послать одну из своих тварей в Небесный Чертог — не говоря уже о Марай.
«Ах, если бы я только знала, что она такое, чего хотела, откуда явилась, кто ее послал, — тогда все было бы в порядке!»
Один из монахов, защищавших Маскелль, был убит, и мысль об этом заставила ее пожалеть, что Марада уже мертва.
«Нужно было приказать духу-птице убивать ее медленно», — подумала Маскелль, завязывая последнюю косичку и перебрасывая ее через плечо.
С площадки лестницы донеслись громкие голоса, и Маскелль в нетерпеливом ожидании вернулась в комнату. Часовые у двери отступили в сторону, пропуская Риана.
Маскелль повелительно махнула рукой кошанской целительнице, которая уже давно терпеливо дожидалась в углу. Женщина направилась к Риану, на ходу открывая деревянный ящичек со снадобьями.
Заметив ее, Риан буркнул:
— Мне ничего не нужно…
— Пусть она тебя осмотрит, — возразила Маскелль. — Монахи сказали мне, что ты пострадал в схватке.
— Ну ладно, ладно. — Риан снял рубашку. По всей правой стороне груди у него растекся огромный черный синяк. Риан сел на подушку, целительница опустилась перед ним на колени и, цокая языком, принялась осторожно ощупывать пострадавшее место. Риан не поморщился, но и Маскелль, и целительница видели, как ему больно. Наконец женщина отпустила его и стала рыться в своем ящичке. Не обращая на нее внимания, Риан сказал Маскелль:
— Колеса там не было.
— Не было? — Маскелль в растерянности опустилась на подушки и закрыла лицо руками. «До чего же я устала ошибаться!» — подумала она. — Но оно должно быть там!
— Я знаю, и все-таки его там не было. — Тон Риана был деловым, но Маскелль видела, что он так же расстроен, как и она сама. — Ни песка, ни чего-то еще, из чего можно его сделать. Должно быть, они прячут его где-то в другом месте. — Риан осторожно подвигал плечом и поморщился. — Мы поймали всех, кого Марада привезла с собой, — четырех женщин и семерых воинов. Все они отказываются говорить.
Маскелль потрясла головой, пытаясь заставить себя думать… Налив из кувшина на столе в кубок пальмового вина, она протянула кубок Риану.
— Они все еще притворяются, что не понимают по-кушоритски?
Риан покачал головой.
— Я не смог понять, притворяются они или нет. Каруда и кошанские жрецы тоже ничего не могут сказать. — Он осушил кубок и попытался пожать плечами, но тут же скривился от боли, которую вызвало неосторожное движение. Маскелль, подняв брови, вопросительно посмотрела на него; Риан ответил ей недовольным взглядом.
— Не думаю, что жрецы сумели определить, были ли среди слуг такие же существа, как сама Марада, — пробормотала Маскелль.
— Для этого-то ты им и нужна. — Целительница достала бинты и начала туго бинтовать грудь Риана. Он поднял руку, чтобы облегчить ей дело, но все еще выглядел недовольным.
— Я не могла понять, что такое Марада, пока она не выдала себя, сказала Маскелль. «Неужели они ничего не могут сделать сами? — раздраженно подумала она. — Как же они обходились, пока меня не было?» — Жрецы не нашли ничего?
Риан покачал головой.
— Они все еще обыскивают дом. Я принес с собой эту круглую штуку, но она больше не светится. — Целительница кончила бинтовать Риана; тот пожаловался: — Повязка слишком тугая.
— Так и надо, — решительно заявила целительница.
Маскелль поднялась на ноги. Предки шептали ей, что ничего хорошего из ее затеи не выйдет, — ну да они всегда только это и делали.
— Где они?
Спутников Марады заперли в помещении стражи Небесного Чертога. Это был длинный каменный барак на южном берегу рва, отделенный от дворцовых садов густой порослью бамбука и хлебными деревьями. Казарма имела собственную пристань, к которой и причалила лодка, на которой привезли пленников. Они находились теперь в большой общей комнате, окруженные гвардейцами и жрецами. В одной из стен помещения были сделаны арки, выходящие во двор и затененные ветвями деревьев, но все равно воздух был горячим и влажным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
