только одна — бессмертие.
Свои пояснения он начал издалека, рассказывая, как однажды ему в руки попалась книга, в которой рассказывалось о загадочном, исчезнувшем с лица земли много веков назад народе Ши.
По легендам Ши жили в самых дремучих лесах, питаясь исключительно фруктами и растениями. Но всех волновала вовсе не диета пропавшего народа, а то, что Ши жили намного дольше других людей.
Так ли это, никто точно не знал, но слухи ходили. А потом кто-то сказал, что плоть Ши может даровать бессмертие. Началась охота. Ши исчезли. То ли действительно ушли, то ли их просто истребили.
Герцог признавался, что после прочтения книги не придал старой легенде никакого значения. Да и с чего бы ему думать, что когда-то похищенный мальчик может быть далеким потомком тех самых Ши?
Но много времени спустя кое-что стало проясняться.
Дело в том, что герцогу не нравилась Медея. Он искал способ исцелить себя без ее вмешательства. Из-за этого ему пришлось погрузиться в изучение зелий и ритуалистики. И то и другое, в конце концов, могло ему помочь.
И вот тогда, роясь в разных старых текстах, он нашел еще нечто интересное.
Во времена, когда охота на Ши шла полным ходом, несколько черных ведьм придумали ритуал, который должен был передать бессмертную силу волшебного народа, таящуюся в крови.
«Я подозреваю, Медея искренне считает, что мальчик — далекий потомок народа Ши. Ритуал, придуманный ведьмами, настолько черен, насколько это только возможно. Даже я, человек, убивший в своей жизни достаточно людей, содрогаюсь от мысли, что кто-то способен без всякой жалости съесть сердце своего ребенка. Мальчишке не повезло. Его судьба — стать простым донором, который умрет сразу, как только его сын появится на свет».
Эйдена едва не вывернуло от мысли о том, какая судьба его ждала. Теперь стало понятно, зачем отц… Гелиосу требовалась его кровь. Он поил ею Медею, которая должна была в скором времени стать матерью его ребенка!
Судя по всему, ведьмы, придумавшие ритуал, считали, что таким образом они переливают бессмертную силу Ши в тело матери. Она должна была накапливаться в их чреве, чтобы после сконцентрироваться в плоде.
Захлопнув дневник, Эйден оперся о стол локтями и закрыл лицо руками. Он не мог поверить в реальность прочитанного.
Некоторое время он сидел неподвижно, а потом резко поднялся. Ему срочно нужно было выпустить это из себя. Сделать что-то, иначе он просто сойдет с ума!
Собрав бумаги, он забрал их с собой и торопливо покинул замок, который превратился из пусть и не слишком любимого дома в тюрьму, каждый камень которой сочился удушающей кровью.
Дождь все еще бушевал, но Эйдену было плевать. Он пытался сопоставить нынешнюю реальность с той, в которой жил еще вчера. И понятия не имел, что ему теперь делать.
Он очнулся, только когда его замершая рука тянулась к мокрой от дождя ручке. Перед взглядом болтался знак, оповещающий всех, что лавка закрыта.
Как и в первый раз, Эйден проигнорировал его и открыл дверь. В лицо ударили тепло и запах выпечки. Он остановился на пороге, вдыхая уютные ароматы, перебиваемые лишь горьковатым запахом трав.
— Ты стоишь на пороге, — услышал он голос. Подняв голову, Эйден увидел Виолу. Она стояла на верху лестницы и вытирала руки о полотенце. — Что такое? — спросила она встревоженно. — Ты бледный. Все в порядке?
После этих слов Виола сбежала вниз и приблизилась к нему. Эйден некоторое время стоял безмолвно, а потом наклонился вперед и уперся лбом ей в плечо.
Глава 22
— Так, еще раз, — попросила Виола, хмуро глядя на Эйдена, сидящего с ней за кухонным столом. Между ними стояла полная корзина свежеиспеченных булочек, а рядом по кружке давно остывшего чая. — Король Гелиос не твой отец?
— Да.
— Он твой дядя — незаконнорожденный сын короля Честертона, который когда-то завоевал это королевство и посадил своего предполагаемого бастарда наместником, но после его смерти была еще одна война, и наследник Честертона — друг Гелиоса, король Райден, твой настоящий отец — отдал это королевство своему другу-брату. А тот вместо благодарности вместе с ведьмой похитил тебя. И эта ведьма теперь должна стать твоей женой, чтобы оба заговорщика могли обрести бессмертие путем ритуального поедания сердца твоего еще не рожденного сына. Я ничего не упустила? — задала она новый вопрос, выглядя несколько ошарашенной.
— Ничего, — кивнул Эйден, глядя на остывший чай так, будто в нем можно было узнать какие-то тайны вселенной.
— Э-э-э, — протянула Виолетта, не зная, что сказать. — Вот ублюдки, — выдала она в конце концов, решив, что будет сердиться. Ситуация была такой странной, что она не сразу собралась. — Мы должны это запить. Ребекка!
— Да, госпожа, — служанка почти материализовалась рядом со столом и услужливо поставила на него бутылку.
— О, — Виола удивленно моргнула. — Спасибо. Ты очень догадлива, — она улыбнулась девушке. — Хочешь с нами?
— Нет, спасибо, я выпью чая, — отказалась Ребекка. Особенное тело не позволяло ей напиться, а раз так, зачем переводить продукт?
Виолетта не стала настаивать. Она достала глиняные кружки, поставила их на стол и сразу принялась разливать напиток. Эйден угрюмо посмотрел перед собой и без всякого энтузиазма пододвинул кружку ближе.
С момента, как он прочел документы, его разум находился в какой-то прострации. Он не знал, что ему думать и что делать. Хотелось пойти к Барлоу и вытрясти из него признание, что он лишь подделал бумаги и ничего подобного король не замышлял. Но Эйден не был наивен, поэтому понимал, что отрицание — не выход.
К Барлоу он обязательно еще спустится, но точно не сейчас. Видеть человека, который помогал королю и ведьме достигнуть своей цели ради собственного благополучия, не хотелось.
Отхлебнув из кружки, Эйден выдохнул и посмотрел на Виолу. Она сидела напротив него, глядя встревоженно и все еще несколько растерянно.
— Так, значит, народ Ши? — спросила она, явно не зная, что еще сказать. — Они и правда были бессмертными?
— Понятия не имею, — признался Эйден. — По словам Барлоу, в мифах говорится именно так.
— Нет, ну какие мерзавцы! — возмутилась снова Виола, на этот раз более твердо. — Мы должны написать твоему настоящему отцу!
— И что мы ему скажем? — слова Эйдена прозвучали скептически. — Прошло больше двадцати лет. Он даже меня не узнает.
— Тогда нам надо… Э-э-э, у вас тут, случайно, нет никакого теста на отцовство?
— Теста? — Эйден допил напиток и, заметив, что кружка Виолы тоже пуста, разлил еще. — О чем ты?
— Что-нибудь, что могло бы подсказать, что вы с королем Райденом действительно отец
