прежде чем подняться на ноги. На лице его застыла торжествующая улыбка Ганнибала Лектера и Джокера в одном флаконе.
В прихожей вдруг раздались сначала шаги, а затем женский вскрик. В гостиную, оттолкнув сначала одного штурмовика, затем другого, ворвалась Зоя.
Глава 22. Есть только причины и следствия
Она стояла в дверях, одетая в белое подвенечное платье с длинной кружевной юбкой и высоким воротником фасона начала двадцатого века, черные волосы разметались по плечам и спине, облепили длинные рукава. За ее спиной – темные фигуры штурмовиков. Она бросилась к Мелеку и обняла, спрятав лицо у него на груди.
– Что ты здесь делаешь? Что вообще происходит?
Штурмовики ввалились обратно в гостиную и, целясь, обступили их кругом.
Некоторое время Зоя и Мелек стояли обнявшись. Он привлек ее к себе, то ли прячась от дул винтовок, то ли в порыве неожиданной нежности. Сначала Вере было не разглядеть их за фигурой одного из спецназовцев, стоявшего с винтовкой на изготовку, но тот шагнул вперед, и Вере наконец открылась удивительно трогательная картина.
Мелек обнимал Зою, уткнувшись носом в ее волосы на макушке. Зоя, ниже него на голову, в белом платье невесты, крепко обвила его руками, прижималась бледными, без помады, губами к груди. Лицо Мелека действительно преобразилось с ее появлением, разгладилось, стало человечнее, он больше не скалился, в глазах сквозило неподдельное чувство.
– Я все знаю, Франсуа, я все знаю… – шептала Зоя. – Чувствовала, что между нами есть некая космическая связь. Я – та, которую ты так долго искал… Я пойду за тобой до конца!
– Прости меня, Зоя, но я уже пришел к своему финишу, кажется… – Он грустно кивнул на направленные на них дула.
– Нет, мы оба пришли. Мы отправимся туда, взявшись за руки. Мы одно целое, нас не разлучат, это невозможно, это не под силу ни одному богу.
– Зоя, ты еще можешь выздороветь… Если бы я встретил тебя раньше… я бы всю свою жизнь посвятил тому, чтобы вылечить тебя, все бы отдал, чтобы ты перестала страдать. Но слишком поздно, я наворотил дел. Слишком поздно. – Взяв за плечи, он попытался оттянуть ее от себя, но Зоя не хотела расцеплять пальцев.
– Нет, нет, нет, пожалуйста, это все бессмысленно. Бессмысленно! Они тебя убьют, и я не смогу жить дальше, я не смогу покончить с собой. Забери меня!
– Зоя, отойди от него, – не выдержал Эмиль и шагнул вперед, но Кристоф выпростал руку, преграждая ему путь.
– Что ты наделал? – Зоя развернулась к брату и закрыла Мелека спиной. – Я люблю его!
Ее лицо исказилось злобой и слезами.
– Уберите оружие! – гневно прокричала она. – Опустите пушки. Есть ли у вас хоть капля человечности?
– Зоя, он опасен, – вновь рванулся Эмиль. – Он убьет тебя!
– Это все, чего я хочу! – завизжала она так, будто ее резали, и топнула ногой. Мелек дернулся, подставил руки, чтобы не дать ей упасть. Штурмовики сомкнули круг, Вера опять ничего не видела, кроме черных спин и белых надписей «BRI» на рукавах и спинах.
– Уберите оружие! – продолжала кричать Зоя. – Кристоф, прикажи им отойти, или я за себя не отвечаю!
Кристоф сделал знак, и черные фигуры послушно отодвинулись, но винтовки продолжали держать на изготовку.
– Опустить оружие, – глухо скомандовал Кристоф.
Некоторое время все молчали, только Зоя громко всхлипывала, продолжая закрывать собой маньяка.
– Зоя, что ты хочешь? Чтобы этот человек остался на свободе? – заговорил Кристоф довольно мягко для комиссара в бронежилете. Все-таки полицейские очень лицемерные психологи. А как иначе?
Зоя не ответила. Внезапно она потянулась рукой к подолу платья, полуприсела и, не отрывая дикого, затравленного взгляда от Кристофа, стала тянуть юбку вверх, обнажая большие черные ботинки, украшенные цепями. На лицо свисали черные лохматые пряди. Она была похожа на ведьму, которую загнали в угол инквизиторы. В правый ботинок был воткнут нож. Она резко его выхватила и приставила лезвие к своему горлу.
– Позволь нам уйти вместе.
– Куда? – В голосе Кристофа послышалась мольба.
– Мы умрем вместе. Сейчас.
Другой рукой она сжала ладонь Мелека и потянула ее к своему подбородку, вложила нож ему в пальцы, и те тотчас сжались на черной ручке. Она обхватила его запястье и приставила нож обратно к горлу.
– Дай нам уйти, – повторила она.
– Зоя… – Мелек не знал, что делать с ножом. Он растерялся, совершенно не ожидая, что его спасет, потом ему же помешает, а потом вновь подарит шанс на спасение сумасшедшая подружка, к которой у него действительно были чувства. Об этом кричали его глаза и потерянный вид.
Он мог бы сейчас взять ее в заложницы, спуститься и уйти от преследования. Но он замер, держа нож не слишком высоко – на уровне ее плеча, и не зная, на что решиться.
– Зоя, – вновь с сожалением повторил он.
Все ждали, что он будет делать.
Несколько раз Мелек моргнул, будто пытаясь проснуться, потом все-таки решительно прижал девушку к себе, а нож к ее горлу.
– Зоя, вот чего ты добилась! – Эмиль опять дернулся, но сам себя остановил, сжав кулаки и шагнув назад. Кристоф поднял руку, давая понять команде спецназа, чтобы они не двигались.
– А чего добился ты? – прокричала Зоя, высоко держа подбородок. Лезвие блестело у ее горла. – Ты захлопнул дверь перед его носом, когда он пришел к тебе за помощью! Эмиль, он болен… – Ее голос упал. – Ты же сам знаешь, что у него мать на глазах расстреляли. Ему нужна была психологическая помощь. Ты мог бы его взять без всего этого спектакля, устроить, чтобы его отправили на лечение… Мы оба умрем сегодня! Нам уже не помочь. И ты не помешаешь!
Мелек стал медленно продвигаться к дверям вместе с Зоей. Штурмовики с винтовками, смотрящими дулами в пол, расступились перед ним, не решаясь без приказа взять на мушку. Встав спиной к дверям, Мелек остановился, прижимая Зою к себе.
Все ждали его действий. Кристоф готовился дать команду. Он не хотел рисковать жизнью взбалмошной племянницы.
Лезвие стало медленно опускаться, на глазах Мелека выступили слезы. Зоя вцепилась в руку, в которой он держал нож, и направила кончик лезвия к яремной впадине, надавив. На белом воротничке распустился кровавый цветок. Если не знать, что это кровь, можно было бы подумать, что платье украшено рубиновой брошью. Мелек отдернул руку, но далеко нож отвести не смог – Зоя держала его крепко.
– Любимый, пожалуйста, – прошептала она. По щекам струились слезы. – Давай, ты сможешь… Ты же столько раз это делал! Давай, я хочу
