Эн-Сибзаан едва подавил раздражение. Трусость этих головорезов его изводила. Смелые против слабых и равных себе, они превращались в щенков рядом с более сильным противником и даже не могли понять, что этот противник уже давно разлагается изнутри.
Хозяин направился в их сторону.
– Отвяжите его, – указав двоим на наследника, приказал он.
Пора было ставить точку.
Тем временем Хранитель уже осмысленнее вращал головой. Когда же его отмирающий ум понял, что происходящее – не кошмар, Дильмун задёргался. Это напугало наёмников, и те без разрешения пулями отскочили от шатавшегося, осевшего без поддержки на колени старика.
– Ох, да проклятье с вами! – закричал Хозяин.
Он быстро приблизился к Дильмуну и ударом ноги отправил того на пол.
– Займитесь наследником!
Но, заметив, что отряд почти бездействует, Эн-Сибзаан обернулся к парню. Так и есть, тот тоже очнулся. Бывший Советник перехватил полный злости взгляд Эн-уру-гала, но, что понравилось Хозяину, светилось в этом взгляде и немое отчаянье. Эн-Сибзаан ощутил попытки наследника ударить его: короткие касания, не более. Слабый парень не мог даже толкнуть. После нескольких подобных ударов, показавшихся Хозяину касаниями пылинок, голова наследника повисла, тело задрожало от перенапряжения, а может, слёз?
Хозяин вновь рассмеялся.
Столько колкостей вертелось у него на языке, столько эпитетов, которых заслуживал предатель, но бывший Советник надменно сдержался.
– Всё возвращается на круги своя, – только и произнёс он, вернувшись к Хранителю.
– Отвязывайте его! – уже со злостью, добавил он.
Присев возле Дильмуна, Эн-Сибзаан коснулся его тела. От него вились импульсы страдания, источаемые отмирающей плотью и душой.
– Избавлю тебя от боли, – милосердно прошептал он.
Хранитель молчал. Он не мог даже пошевелиться, не то, что что-то предпринять. Убивавшая его внутренняя рана лишила Дильмуна последней энергии. Он и сказать-то сейчас ничего не мог: сила Эн-Сибзаана уже душила его, медленно, но никак не милосердно обрывая жизнь.
– Я не стану ему служить! – неожиданно крикнул Эн-уру-гал.
Хозяин не отвлёкся.
– Слышишь, сволочь! – внезапно окрепшим голосом, заорал наследник. – Я себя убью, но не стану служить твоему Владыке! Гнилая ты мразь!
Эн-Сибзаан хмыкнул, обернулся, но действия своего разума на Хранителя не замедлил.
Он внимательно смотрел на наконец-то отвязанного и закованного в походные оковы наследника. Столько злости, столько бездейственной безысходности, и такой потенциал! Хозяин отвернулся, ближе склонившись к Дильмуну. Он медленно разрывал остатки его умирающей души, наслаждаясь моментом. Эн-уру-гал что-то кричал ему, проклинал, пока не выдохся.
– Мальчик, – обратился к нему Хозяин так, как это бывало когда-то давно, ещё на Цесне. – Мой бедный мальчик…
Их взгляды пересеклись.
– Ты так и не понял? Да?
– Чего? – после затянувшегося молчания, не выдержав, спросил Эн-уру-гал.
– Будешь, – коротко ответил Хозяин. – Ты будешь ему служить, ты служил ему, и служишь даже сейчас. И знаешь, почему?
Наследник отвёл глаза. Ответ он знал, но Хозяин всё равно ему напомнил.
– Потому, что у рабов не бывает другой судьбы, – как-то медленно и тихо подытожил Советник.
Башня онемела, погрузившись в тишину. Только сиплые редкие стоны Хранителя и громкое порывистое дыхание наследника нарушали этот ненастоящий покой. Эн-Сибзаан основательно и методично завершал последний пункт своей сделки.
Эн-уру-гал не мог заставить себя отвернуться. Старик давно не открывал глаз, но парень упорно смотрел ему в лицо, лишь иногда отвлекаясь и нещадно сверля затылок Хозяина. Думал ли последний наследник, что его злобные мысли об отмщении практически ничем не отличались от тех, что всего получасом ранее уже вертелись в голове одного из присутствующих? Вероятно, что нет, но Марсиус его понимал. Понимал, может, даже больше, чем сам скрученный по рукам и ногам наследник.
Когда в башне всё завертелось и заладилось, про вора подзабыли, и он уже какое-то время жался в сырой тёмный угол, немного отгороженный от помещения каким-то хламом. Тело его немело от страха, предчувствия, что вот-вот, и его судьба решится. И что-то подсказывало ему, что умирающему сейчас Хранителю повезёт куда больше, чем ему. Возможно, постоянный страх и нервозность, а быть может, так надоевшая ему горделивость в осанке Хозяина, но что-то стало подталкивающим фактором для Марсиуса, что хоть как-то присмирило его трусость. Сам вор того ещё не замечал. Да и решимость его была уязвимее попавшей на открытую кожу снежинки. Стоило Хозяину только обернуться и взглянуть на него, даже что-то сказать, нарушить тишину, и эта решимость растаяла бы. Но Эн-Сибзаан молчал, полностью погрузившись в процесс.
Марсиус не заметил, как его левая ступня немного подалась вперёд. Самый сложный шаг – первый, был сделан. Не понял наёмник, и как так вышло, что половина пути к Хозяину уже пройдена. Он механически двигался, ничего не видя и не замечая, кроме этой ненавистной спины. Рука его ощущала приятную тяжёлую твёрдость припрятанной в полах накидки рукоятки от валявшегося в том углу старинного меча. В былые дни Марсиус истёк бы слюнками от одного только украшающего эфес оружия уцелевшего в веках рубина, но в эти секунды наёмник даже не взглянул на редкий, стоящий целого корабля самоцвет. Он всё сильнее сжимал меч.
Наёмнику показалось, что его кто-то окликнул. Для него происходящее превратилось в замедленный сон. Вероятно, кто-то даже побежал к нему, но Марсиус уже не боялся. Какое-то мгновение он действительно перестал быть трусом. И этого момента хватило, чтобы короткий огрызок меча по самую рукоять мягко, с припасённой ненавистью, вошёл в спину его нанимателя. Оружие плавно вонзилось в верхний позвонок, немного наискось, разрезая костный мозг, издало странный скользящий свист и замерло внутри плоти. А вместе с ним замер и Марсиус.
Стоило его руке соскользнуть со старого эфеса, как ненадолго покорённый страх вернулся, да ещё и в таком объёме, что вор даже задохнулся, настолько сильно оскома свела его лёгкие.
Однако, ещё ужаснее стало, когда Марсиус наконец-то хоть что-то расслышал. На него орали подельники. Возможно, били. Наёмник ничего не чувствовал. Страх оказался хорошей анестезией, но он не защитил воришку от своего источника: ненавистный силуэт всё ещё не падал, гордая спина не поникла. А когда к клинку потянулась и холёная рука, Марсиус словно очнулся, визгливо закричав.
Хозяин медленно вытащил окровавленное оружие и ещё медленнее повернулся к удерживаемому наёмниками вору. Тот не переставал голосить, но бывшему Советнику достаточно было и взгляда.
Марсиус не вырывался, он просто телепался между зажавшими его громилами. Осознав совершённое, наёмник, кажется, ещё больше повредился в уме. Его визг мог расколоть стекло, но он и близко не мог передать того, что творилось в перепуганной голове наёмника. Сколько это продолжалось, никто не понял, как и мало кто вовремя заметил, что к этому поросячьему верещанию примешался ещё один звук: глухой, объёмный, стальной.
Вор почти обомлел от ужаса и, неожиданно лишившись опоры, тут же оказался на полу. Марсиус и дальше бы продолжал кричать, если бы не упал лицом вниз и не расшиб нос. Острая боль немного растормошила наёмника. С замиранием он начал прислушиваться: башня вовсе не молчала. Только теперь орал не он, а его подельники.
Наёмник не поверил собственным ушам, решившись оторвать голову от пола. Немного приподнявшись, первое, что он заметил, были внутренности. Тонкие, разодранные кишки валялись всего в паре сантиметров от него и источали пышущее жаром зловоние. Марсиус дёрнулся в сторону, но поскользнулся. Пол был влажным, окровавленным. Так много крови. Наёмник беспомощно заёрзал, стараясь отползти, спрятаться. Голосов же становилось всё меньше. Крики стихали.
Марсиус враскорячку пятился к оставленному углу, натыкаясь на предметы, путаясь в одежде. Но чаще он натыкался на трупы, части тел. Мозг воришки достиг точки кипения и теперь точно ничего не соображал, но глазёнки вертелись быстро и вряд ли сильно понимали, что видели. Оттого, когда перед Марсиусом возникла какая-то движущаяся огромная чёрная масса, когда на ней загорелись два ярких желтоватых света, а под ними проступили поблёскивающие клинки, даже тогда наёмник ещё не до конца понял, перед кем находится.
Масса разразилась гулким рыком, пары которого чуть не повалили вора. Марсиус интуитивно закрылся руками.
– Нет! Хватит!
