Дювуа разглядел на экране фотографическое изображение храма среди густых зарослей. Архитектурное чудо, которое не удалось сжевать даже всесильным джунглям. Интересно, наверное, увидеть такое с самолета. Леса, горы — и вдруг каменная громада… Дювуа вздрогнул, возвращаясь к записям.
«Любопытство, наверное, сродни болезни. Гложет и поднимает температуру. Впрочем, и тонизирует в отличие от тех же болезней. Фредерико де Вальдек был человеком любопытным. Он прожил до ста девяти лет и погиб под колесами шального экипажа, засмотревшись на смазливую парижанку. До самых последних дней он писал пейзажи тех мест, где побывал. Два года этот счастливчик прожил в одном их храмов майя. Честное слово, я завидую ему! Отчаянно завидую… Самое страшное на земле — глупость и равнодушие. Одно взаимодополняет и укрепляет другое. Дурак — чаще всего равнодушен, а равнодушные обречены на умственную косность — даже при наличии недюжинных способностей. И та же глупость вполне исправима, если присутствует любопытство. Слова «что», «когда» и «почему» — лучшие из существующих стимулов. Дерзай и обязательно узнаешь. Хоть что-то из того, что нам позволено узнать. А все и про все ведают лишь законченные тупицы. Только они одни…
И все-таки — что увело древних индейцев от берегов Усумасинты на северный Юкатан, от великолепных дворцов Паленке в Ушмаль? И кто в действительности построил «Пирамиду Волшебника»?.. Может, и впрямь непобедимый сын колдуньи?.. Неужто были они раньше?.. Господи! Почему я здесь, а не там и не вижу все собственными глазами?..»
— Елки зеленые! Да вот же оно самое!.. Ответ, который мы ищем!..
Дювуа возбужденно поднялся, зашагал по комнатке взад-вперед. Сердце его колотилось, он лихорадочно размышлял. Не сразу рука его прикоснулась к рации на груди.
— Лик, подойди сюда. Я хочу с тобой переговорить. Срочно…
* * *
Голос Макса звучал оживленно и бодро.
— В общем, эти субчики развернули здесь целое мини-фэбээр! Нам удалось навестить их резиденцию в Мадриде, и знаете, что нам удалось обнаружить? Бездну интереснейших документов…
— Ты еще не сказал, что нас там чуть было не прикончили, — вмешался Штольц. Одна рука его была перебинтована и висела на перевязи. — С нами воевали какие-то индейцы, представляете?
— Точно! Каким-то образом эти ребята вычислили нас еще на подходе. Ни одного из них так и не удалось взять живым. Дрались они отчаянно.
— Самое странное, — снова вмешался Штольц, — что там не было ни одного испанца!
— Ты уже говорил об этом!.. — отмахнулся Макс. — Это ладно, но какие любопытные бумажки мы там обнаружили! Эти ребятишки готовили покушение на Колумба! Да-да — того самого! Целый список имен и фамилий! И все — люди, подлежащие уничтожению.
— Судя по всему, кое-кого они успели уже отправить на тот свет, — добавил капрал. — И денег там было три или четыре мешка. Откуда столько?..
— Так вы забрали документацию? Где эти списки? — Дювуа лихорадочно выхватил у капрала пухлый пакет. — Это все?
— А тебе мало? Есть еще кое-что здесь. — Штольц придвинул к историку пухлую сумку. — Полюбуйся, полюбуйся… Там есть чертовски важные бумажки. Практически вся их сеть — с явками и даже подобием паролей. Бельгия, Португалия, Франция… Рюма мы шлепнули, испанское гнездышко разорили, но сдается мне, мои дорогие, что это лишь надводная часть айсберга. Самое важное — добраться до самого Гершвина, а он, чую, сшивается где-то здесь, в Италии. Возьмем второго — он все нам выложит: и про хозяина, и про то, чем именно не понравились им эти синдбады-мореходы. По крайней мере про этого второго мы уже кое-что знаем. Например, что зовут его Бонго и при Черном Кардинале он был первым вельможей.
— Вот и надо его брать на крюк!
— Возьмем!.. А там и Гершвина нащупаем. Это уж как пить дать! — Если бы это было так, — вздохнул Лик.
— Что? Что ты говоришь?
— Я говорю… То есть нам кажется… В общем, Гершвина здесь нет.
— Не понял… Как это нет? А где же он, черт возьми? Помер, что ли?
— Да нет же! Вот, Дювуа вам скажет… Мы с ним весь вечер обсуждали…
— Да что обсуждали-то? Что?
— Ага! Вот оно! — Дювуа не слушал спорящих. Внимательно просматривая принесенные Максом бумаги, он все шире растягивал губы в улыбке. — Так я и думал!
— Что ты думал? — Макс недоуменно глядел на него. — Чего ты так трясешься? Успокойся!..
— Гершвина здесь нет! — громко и с некоторой даже театральностью объявил историк. — И если вчера с Ликом мы только предполагали это, то теперь об этом можно говорить с уверенностью. Он в Америке. Да-да, в Америке! Ясно вам, господа хорошие? И эти двое опять сыграли роль отвлекающей приманки. Как Кадудаль во Франции, как сенатор Клеман.
— Постой, постой! О чем ты говоришь? Какая-такая Америка? Насколько я знаю, Соединенных Штатов и нет еще. Или ты забыл?
— Правильно! Но Соединенные Штаты нашего милого Гершвина и не интересовали никогда. Судя по всему, он попытался обосноваться на территориях будущей Бразилии и Мексики.
— Но зачем? Что он там забыл?
— А что забыл там Колумб? Обрати внимание на черный список: Кортес, Далмейд, да Гамма… Все эти люди так или иначе должны были проторить дорогу к Америке. И Штольц правильно заметил: в Мадриде вы дрались не с европейцами, вы скрестили шпаги с ацтеками.
— Ацтеками?
— Точно! И прибыли они сюда по указке Гершвина, из чего следует малообнадеживающий вывод: наш оппонент уже на месте и вовсю действует. Потому что именно ацтеки заселяли в средние века территорию Южной Америки. И цель Гершвина исключительно проста: перерезать морские пути и тем самым оградить американские земли от нашествия испано-португальских колонизаторов.
— Стоп! — Макс пристукнул рукой по столу. — Давай-ка по порядку, господин ученый. Почему он там, а эти двое здесь? На кой вообще ляд ему сдались эти ацтеки?..
— Хорошо. Но для начала я хотел бы просмотреть эти документы. Так сказать, для более убедительного отчета. А если кратко, то, судя по всему, этих самых ацтеков Гершвин всерьез вознамерился спасти. Почему?.. — Дювуа пожал плечами. — Чужая душа потемки. Человек прорывается на пожар и спасает из пламени ребенка. Зачем?.. Да ни за чем. Человеколюбивый порыв.
— Ничего себе — человеколюбивый! Что у тебя в руках-то, человеколюб? Не имена ли людей, предназначенных к списанию?
— Иной раз, спасая, приходится убивать. — Дювуа вздохнул. — Уж вам-то это известно лучше, чем мне. Вот и он, вероятно, действует таким образом. Уничтожая испанских мореплавателей, пытается спасти американских индейцев. Устраивает такая версия?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
