возле телефона на столе в вашей комнате, сэр.
Десять минут спустя Хоук, принявший душ, выбритый и сильно освеженный, стоял спиной к огню в библиотеке восемнадцатого века. В комнате было около трех тысяч томов. Два шара, небесный и земной, стояли по обе стороны от очага, а из потолочного выступа над головой Алекса смотрели мраморные бюсты авторов-классиков. В детстве, свернувшись калачиком и читая приключенческие рассказы зимним днем, Алексу всегда казалось, что они яростно критикуют его привычки к чтению.
Все трое мужчин держали в руках информационные документы, готовясь к встрече сразу после ужина. За часы их отсутствия был достигнут некоторый прогресс, но ночь обещала быть долгой.
«Посмотрите сюда. Прошло семь дней с момента последнего дипломатического убийства», — сказал Конгрив. Он сделал паузу и сделал глоток виски. «Перерыв. Этот бин Вазир готовится к чему-то большому».
«К сожалению, это не совсем так, старший инспектор», — тихо сказал Паттерсон. Помолчав, Паттерсон допил бурбон и торжественно посмотрел на двух своих друзей.
«На самом деле мы потеряли еще одного посла», — тихо сказал он, уголки его глаз блестели в свете костра. «Только сегодня утром».
«Боже, мне очень жаль, Текс», — сказала Алекс. «Я знал, что что-то не так. Что случилось сейчас?»
В этот момент в библиотеку вошел Пелэм. — Ужин подан, милорд.
«Я расскажу тебе за ужином. Это чертовски ужасно, вот что это такое», — сказал Паттерсон, заметно потрясенный. «Худший.»
Глава тридцать первая
Майами
С ТОКЛИ ДЖОНС ПРИШЕЛ СОЗНАНИЕ В ОДНОЙ из самых красивых комнат, которые он когда-либо видел. Сидя в пухлом кресле с мягкой обивкой, которое, казалось, было сделано из золота, он был слегка обеспокоен, поскольку его чувства постепенно возвращались, что это может быть рай. Последнее, что он помнил, это то, что он стоял у входа в Бискайю и разговаривал с Россом. Затем кто-то распахнул большую дверь и воткнул ему в шею шприц.
«Посмотри туда, Росс», — сказал он своему попутчику. «Все эти золотые ангелы. Мне кажется, это рай».
Комната была вся бело-золотая. Потолки должны были быть высотой двадцать футов. Золотые и мраморные статуи, большие хрустальные люстры и картины на потолке, словно из какой-то модной книжки с картинками. Камин такой большой, что внутрь можно было зайти и пригласить людей на ужин, а мраморные колонны, как в каком-то чертовом дворце где-то в Европе.
Был даже орган. Большие золотые трубы, такие же, как Радио-Сити, только, может быть, поменьше. Да, скромное местечко, да. Уютный.
«Ну, Росс, мы больше не в Гарлеме», — сказал Сток. — Эй, Росс?
Росс не ответил. Его друг был в десяти футах от него. Он сидел в кресле, как и Стокли, но его голова была опущена, а подбородок лежал на груди. Устроив сиесту, решил Сток, определенно путешествуя по земле Нод. Затем он увидел проповедника. Мальчик растянулся лицом вниз на мраморном полу. Вокруг его головы была большая лужа жидкости. Красная жидкость. Кровь? Ага. Это была кровь.
Ох, черт, Проповедник.
Он попытался встать и не смог. Не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Каким-то образом он был связан с золотым стулом. Вот почему он не мог встать и пойти помочь проповеднику. Возможно, ему стоит разбудить Росса и заставить его сделать это. Помогите Тревору. В горле у него пересохло, и он все еще чувствовал головокружение, но глаза уже не были такими мутными.
«Росс? Эй, Росс, ты спишь? Давай, брат мой. Просыпайся, сынок, кто-то должен помочь Проповеднику. Кажется, я не могу этого сделать».
Нет ответа.
Все ощущения, которые у него были по поводу пребывания на небесах, исчезли. Он посмотрел на свои руки и увидел, что они были приклеены к проклятому стулу. Ноги тоже. Росс? Да, та же ситуация. И казалось, что теперь никто не сможет помочь бедному мальчику-проповеднику, ни как, никоим образом. Он оглядел комнату и теперь ясно видел это. Ах, да. Он помнил.
Бискайя.
Раньше был музей. Теперь этот парень — кто он? — Кихот Фокс владел им. Сток знал много богатых людей, которые все эти годы тусовались с Алексом Хоуком. Были деньги и были деньги. Это был очень богатый кот, купи музей и просто заселись. Это были офшорные деньги, отложенные на черный день. Черт, кокаиновый ковбой, который был дружен с Фиделем? Вывел все наличные, которые смог, пока доход был хороший.
Мозг полицейского снова включился. Он чувствовал это. Маленький полицейский орешок в затылке. Это было хорошо, арахис ему понадобится на тот случай, если у него будет шанс выбраться из этого проклятого музея, не став частью постоянной коллекции.
«Чувствуете себя хорошо отдохнувшим?» кто-то спросил его.
Высокий, худощавый парень. Шикарный. Ношу зеркальные солнцезащитные очки-авиаторы. Вуаля. Да, тот парень, который исчез из «Фонтенбло», стоял перед группой из десяти или двенадцати китайских парней, все в одинаковых черных пижамах и все направляли на него и Росс автоматы «Чиком».
Сам Босс был одет в красивый белый льняной костюм, блестящие белые туфли, длинные черные волосы зачесаны назад. У него были тонкие черные усы, похожие на анчоусы, застрявшие на верхней губе. Большие белые зубы. С ним была цыпочка, Фанча. Он прошел по мозаичному полу, постукивая перед собой белой тростью, и остановился в двух футах от Стокли.
«Кто ты, черт возьми, такой, что убил моего друга Проповедника?» — сказал Сток.
— Нет, сеньор, кто вы, черт возьми, такой?
— Я сначала спросил тебя, Слик.
«Почему ты преследовал мою машину?»
«Мне нравятся «Бентли». Это «Азур», да? Совершенно новый? Зачем они сейчас? Два пятьдесят? Три?
«Ты находишь себя забавным?»
«Кто-то должен».
«Это небольшая группа».
— Да? Почему она улыбается?
«Может быть, я просто позволил ей поиграть с большой собакой».
«Видишь. Я знал это. Любой мужчина, начавший говорить о размере своего члена, автоматически понимает основную проблему».
«Какая проблема?»
«Проблема с маленьким членом».
«Правда? А как насчет проблемы без членов?»
Гай вытащил из-под рубашки серебряные ножницы. Носил их на черной ленте на шее. Он сделал несколько шагов ближе, остановился и обернулся, улыбаясь своему пожатию. Сток подумал: «Да, вы, Руки-ножницы, все в порядке». Нашёл твою задницу, Родриго. Человек, который убивает невест на ступенях церкви. Невинным маленьким детям нравится тот проворный английский парень, который наступил на вашу мину на кладбище. Или маленький Проповедник, который никому не причинил вреда. У тебя было золотое сердце, ты, никчёмный кусок дерьма.
Ножницы сверкнули, и Стоук почувствовал, как у него горит щека.
Ага. Теперь ты попал туда, куда мне нужно, Руки-ножницы, твоя задница моя.
— Эй. Ты
