Довольно скоро миссис Тилдон постучала по переднему сиденью:
— Высадите нас здесь.
Шофер свернул с дороги, остановился и помог миссис Тилдон выйти.
— Но тут ведь ничего нет, мэм, — заметил он, протягивая мне руку. Не воспользовавшись его помощью, я выбралась из машины сама.
— Благодарю, все в порядке. — Миссис Тилдон запустила руку в блестящую сумочку, вытащила банкноту и протянула шоферу. Он коснулся своей шляпы, поблагодарил миссис Тилдон и вернулся в машину.
Когда автомобиль уехал, миссис Тилдон посмотрела в сторону леса. Губы она поджала, лицо стало бледным и решительным.
— Сюда, — сказала она и свернула с дороги прямо на блестящий ковер сосновых иголок.
Я пошла за ней. Постепенно страх сменился любопытством. Мы поднялись на холм, и я увидела яркие фургоны и гладких коней.
Миссис Тилдон сняла с меня свою шляпу и снова надела ее на себя.
— Ты получаешь награду в одну тысячу долларов за возвращение моей дочери и препоручишь ее этим людям.
— Почему?! — завопила я. Одна тысяча долларов — это же куча денег!
— Деньги тебе не помогут, если до тебя доберется полиция. Я уверена, что врач их уже уведомил. Думаю, что ты не сможешь сесть ни на один поезд, да и такси довезет тебя только до участка. В одиночку ты не справишься. Если эти люди захотят, ты сможешь спрятаться среди них. Только не рассказывай им, что совершила преступление.
— А тогда почему нужно прятаться?
Она сжала губы и задумалась:
— Что-нибудь придумаю. Дорогу осилит идущий. Идем.
От побуревшей мятой травы поднимался жар. Мы шли по полю навстречу крепкой женщине. Она с опасением поглядывала на нас и гладила серого в яблоках коня.
Миссис Тилдон остановилась прямо перед ней. Ростом и статью та не уступала своему коню. Без всякого приветствия миссис Тилдон сказала:
— Мы нашли Эффи. Она больна, но жива.
Женщина чуть осела и крикнула:
— Трей!
Стройный глазастый паренек высунулся из фургона и спрыгнул на землю.
— Они нашли Эффи, — сказала женщина, и мальчик расплылся в улыбке.
— С ней все хорошо? А я говорил, что все будет хорошо, да, ма?
Он оказался жутко тощим, с костлявыми плечами и худющими руками.
— Она больна.
— Я хочу ее видеть. Можно? — спросил мальчик у миссис Тилдон, которая нервно скребла свои изуродованные руки.
Не отвечая ему, она обратилась к женщине:
— Я пришла спросить, уходите ли вы или остаетесь еще на зиму.
— Уходим, как похолодает. А в чем дело?
— Мне нужна помощь.
Было видно, что эти женщины уважали друг друга, но в то же время друг друга не любили.
— Какая?
Миссис Тилдон коснулась моего рукава:
— Эта девушка вернула мне Эффи, а значит, должна получить награду. Она отдаст ее вам, если вы ее примете.
Женщина уставилась на меня непроницаемыми черными глазами:
— Сколько?
— Ма! — Мальчик ткнул ее, будто она сказала что-то грубое. Но я бы тоже так спросила. — Работать можешь? — обратился он ко мне, сведя брови.
— Последние два года только и делала, что работала.
— Ясно. — Он обнял мать за плечи. — Она нам пригодится. Пейшенс опять ушла, и руки нам не помешают.
— Сколько? — повторила женщина, не глядя на него.
— Тысяча долларов, — ответила миссис Тилдон.
Трей присвистнул.
— А ты богатенькая. Мы-то тебе зачем?
Он продолжал обнимать мать.
— Ей нужна защита, — вставила миссис Тилдон. — На этом и остановимся. Чем скорее она уедет из города, тем лучше. Если вы согласны, деньги ваши, и я позволю Трею навестить Эффи.
Трей сунулся вперед и обнял миссис Тилдон, которая словно застыла.
— Ну хватит. — Она оттолкнула его.
Мальчик заулыбался.
— Я должна спросить мужа. — Цыганка смотрела на меня. — Но он скажет, что, если ты честная и будешь тянуть свою лямку, можешь что хочешь делать со своими деньгами. А пока Трей тебе тут все вокруг покажет.
— А то! — Трей с легким поклоном протянул мне руку, и я вдруг поняла, какая я грязная.
Я сунула руки в карманы юбки:
— Нет уж, спасибо.
— Маленькая, а такая сердитая, — улыбнулся Трей.
— Я не маленькая, — зло откликнулась я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Конечно нет. Ты выше моей мамки, а это редко случается. Пошли навоз грести.
Я двинулась за ним, чувствуя себя очень неуверенно. Я вступала в новую жизнь. Мне сунули в руки лопату, в нос ударил запах навоза, и вот я уже копала яму — как много лет назад, когда хоронила маминых детей. Только здесь земля была сухая и твердая, а когда я подняла глаза, то не увидела ни дождя, ни мертвого тела. Только ясное синее небо и смотрящего на меня мальчика.
— Ты вся дрожишь. Когда ты ела последний раз?
— Не помню.
— Ну, это мы поправим. — Он вынул лопату из моих стиснутых пальцев. В его тонком лице была сила, а в глазах — огонь. На этот раз я взяла предложенную руку, еще не зная, что этот мальчик вырастет в мужчину, чей внутренний огонь нельзя будет потушить. Его радость окажется заразительной, и в нем я найду родную душу.
33
Эффи
Впалые щеки матери, ее острый нос и линия губ казались вполне настоящими. Но вокруг головы сиял нимб — шар золотого света, венчавший густые темные волосы. И тогда я поняла, что сплю. Она плакала. Коснувшись ее щеки, я удивилась, что во сне слезы тоже мокрые.
— Как ты себя чувствуешь? — прошептала она.
Потом рядом появилось лицо отца с наморщенным лбом и такими знакомыми синими глазами — но все же что-то в нем изменилось. Это был не сон.
Я попыталась ответить, но не смогла. Я потеряла все слова. Ноги мои были прикованы к кровати, все тело горело, а грудь будто провалилась внутрь, к спине. Я поискала взглядом животных Апокалипсиса, которые были со мной так долго, что теперь просто не могли меня бросить. Но я видела только лица родителей. Затем комната закружилась, нимб стал теплым и приятным, но я не понимала, почему нет Луэллы.
Потом я очнулась по-настоящему. В комнате было светло, а одеяла казались слишком жаркими. Я сбросила их, и мама дернулась ко мне. Она взяла меня за руку — лицо ее было искажено страхом.
— Ты без перчаток, — сказала я, ощутив неровные бугры на коже.
— Я их больше не ношу. — Она погладила мою руку.
— Я могу дышать.
— Да, мы нашли хорошее лекарство, — кивнула она.
— У тебя свет вокруг головы.
— Это побочный эффект.
— Красивый. — При этих словах мама улыбнулась. — А где Луэлла?
— Скоро приедет.
— А папа?
— Я здесь. — Повернув голову, я увидела отца с другой стороны кровати. Он взял меня за руку и прижал палец к внутренней стороне запястья. Прищурился. — Бьется!
Мне столько всего нужно было спросить и узнать. Где моя сестра? Как я попала сюда? Куда делась Мэйбл? Мама прижала палец к моим губам.
— Береги дыхание. Ты только что очнулась. Постарайся не напрягаться. У нас еще очень много времени.
Это было преувеличение. К моменту приезда Луэллы из Англии наперстянка подействовала, отек ушел и приступы прекратились, но я чувствовала, как мое тело медленно умирает. В день ее приезда я надела темно-синюю юбку и блузку и присоединилась к родителям за завтраком, хотя они умоляли меня остаться в постели. Уже наступил конец сентября, небо казалось ясным и высоким, а воздух еще не совсем остыл.
— Я хочу встретить ее у ручья, — сказала я.
Мама и папа обменялись встревоженными взглядами. Они теперь исполняли все мои просьбы, и это казалось мне и приятным, и страшным одновременно.
— Это недалеко, и я обещаю идти медленно. Возьму с собой тетрадь. У меня впервые за долгое время не дрожат руки, и мне очень хочется что-нибудь написать. Я бы посидела на улице, пока не похолодает.
Мама обхватила руками чайную чашку и водила пальцем по ручке. Я так и не привыкла к виду ее голых рук, но они мне нравились.
— Я пойду с тобой, — сказал папа, и мама поджала губы, глядя на чашку.
