окончательно станешь человеком.
– Я никогда не думала, что это действительно возможно, – призналась Миён. – Как ты думаешь, разрывать связь больно?
– Я буду с тобой все это время, – сжала ее плечо Сомин.
Миён слабо ей улыбнулась:
– Я не хочу думать об этом прямо сейчас. У нас есть более важные дела – например, спасти Джихуна. И не дать Чуну совершить непоправимую ошибку.
Сомин кивнула:
– Жнец сказал, что спасти Джихуна можно, пожертвовав бессмертной душой. Я думаю, у меня есть кое-какая идея на этот счет.
– Да? Какая?
– Ты ведь все еще ощущаешь энергию. Как ты думаешь, сможешь ли ты перекачать ее?
Миён удивленно приподняла бровь:
– Я полагаю, что могла бы, так как я не разорвала связь с бусинкой. А зачем?
– Думаю, нам придется убить бога.
56
– Ты точно не пойдешь на попятный? – спросила Синхе. Она сидела на земле рядом с Чуну. По мере того как тянулся день, тени становились все длиннее. Если шаманка не вернется в ближайшее время, будет слишком темно, чтобы что-то разглядеть.
– Я не хочу с тобой сейчас разговаривать, – бросил Чуну, рисуя палкой бессмысленные рисунки в грязи.
– О, не волнуйся. Я не пытаюсь бередить старые раны. Просто хотела напомнить, что тебе нужно выполнить свою часть сделки. Ты всегда позволял эмоциям и неуверенности брать над тобой верх. Если ты сделаешь это и сейчас, то мы оба покойники.
«Именно на это я и надеюсь», – подумал Чуну.
Деревья зашелестели, и из леса снова вышла шаманка. Одна.
– Что происходит? – Чуну оглядел деревья в поисках еще кого-нибудь. Где же сансин?
– Следуйте за мной, – велела шаманка.
И они последовали за ней по тропинке, пока не вышли на небольшую поляну, где в окружении деревьев лежал низкий плоский камень.
Чуну узнал в нем естественный алтарь, который использовали во время церемоний для жертвоприношений. Когда Чуну был мальчиком, он и сам принимал в них участие, принося вино и мясо в жертву их местному богу.
Женщина вытащила что-то из рукава. Желтую бумажку с красной надписью. Пуджок. Она подошла к Синхе, и та, оскалив зубы, зарычала.
– Не подходи ближе, если хочешь остаться с руками, – предупредила она.
Но шаманка не колебалась; она протянула руку и прижала пуджок к груди Синхе. Когда бумажка прилипла, буквы, казалось, на мгновение засветились.
Лисица рыкнула, извиваясь и поворачиваясь, как будто ее удерживали на месте цепи.
– Вы сковали ее? Для чего?
– Для себя, – ответила шаманка. – Мой хозяин приближается.
Она повернулась лицом к северу.
Чуну сделал то же самое, и вскоре он разглядел в лесу очертания человека. Он выглядел как столетний старик, но Чуну знал, что лучше его не недооценивать. Он бог; его физическая форма никоим образом не отражала его силу. У него была длинная белая борода, а одет он был в традиционный ханбок, более распространенный двести лет назад. Шелк и атлас, сшитые вместе, образовывали похожий на халат верх, который почти скрывал белые штаны. Но, хоть он и продвигался сквозь кусты, ни грязь, ни листья не прилипали к безупречным одеяниям.
Он ехал на спине гигантского оранжевого тигра. Чуну задумался, тот ли самый это тигр, которого он повстречал много веков назад.
– Мой хозяин решил дать вам аудиенцию, – объявила шаманка.
Чуну шагнул вперед и согнулся в поклоне на девяносто градусов.
– Я пришел, чтобы принять ваше предложение.
– Ты храбр, раз вернулся сюда. – Голос бога звучал как эхо, будто он разносился по каньону, а не исходил из уст немощного старика.
Чуну снова напомнил себе, что этот бог сильнее, чем он мог даже представить. И у него вспыльчивый характер. Нужно действовать очень осторожно.
– Я надеюсь на ваше снисхождение, ведь прошло много времени, и я раскаялся в своих поступках, – заявил Чуну.
– Я подумаю над этим. Слышал, у меня есть кое-что, что тебе нужно.
Сансин спустился так грациозно, что казалось, будто он плывет к земле. Тигр опустил голову в поклоне, прежде чем вернуться в лес.
– Я привел дух лисы, как вы и просили, – сказал Чуну. – Ваша шаманка сказала, что взамен я могу попросить вернуть мой панмани.
– Понимаю, – ответил бог.
Когда он не продолжил, Чуну прочистил горло. Похоже, сансин не стремился завязать разговор.
– Но у нас также есть больной друг. Тот, которым завладел дух лисицы.
Синхе рядом с Чуну застыла. Вот и всё. Он это произнес. Пути назад больше нет.
– И почему это должно меня беспокоить? – спросил сансин.
Чуну сглотнул, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. Он привык блефовать и сейчас чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. В последний раз, когда он встречался с сансином, тот вывел Чуну из строя одним движением запястья. Если Чуну не будет осторожен, он может оказаться в ловушке на тысячелетие, как Синхе. Пожалуй, подходящее наказание после того, как он растратил свое существование впустую. Но сейчас нельзя терять мужество.
– Она привязана к этому телу, но оно ей не принадлежит. Я прошу вас спасти жизнь моего друга. Я принес всё, что, как мне сказали, понадобится, чтобы изгнать ее из этого сосуда.
Горный бог низко, раскатисто захохотал, и от его смеха, казалось, затряслись деревья вокруг.
– Душа, которую ты хочешь изгнать, бессмертна; для этого нужно пожертвовать другой бессмертной душой.
– Именно. – На дрожащих ногах Чуну шагнул вперед. Он правда надеялся, что этот план сработает. – У меня бессмертная душа. Принесите меня в жертву.
57
Тихо пробираясь сквозь густую листву, Сомин задумалась, не в первый и даже не в десятый раз, обречен ли их план на провал. Что ж, это вполне вероятно. Но другого у них не было. Так что придется хотя бы попытаться.
Сомин и Миён расстались на тропинке, решив, что так от них будет меньше шума. Кроме того, разумнее было атаковать по отдельности. Сил противостоять сансину им не хватит, поэтому придется пустить в ход смекалку.
Миён спорила, что она лучше подготовлена и что это ей надо нападать со спины. Но это должна была сделать Сомин. На эту мысль ее навели слова Синхе. Сомин не была частью этого мира. Ей в нем не место. А если она не принадлежит этому миру, то никто ее не заметит. Она куда эффективнее могла атаковать сзади, а Миён пока убедила бы Чуну помочь ей ударить спереди.
Сомин снова помолилась, чтобы это сработало, когда услышала голоса. Кто-то говорил так тихо, что она могла разобрать только тембр, но не слова. Но в одном из говорящих Сомин узнала Чуну. Значит, она уже близко.
58
– Ты готов пожертвовать собой ради этого человека? – Сансин перевел взгляд с Джихуна на Чуну.
– Предатель, – пробормотала Синхе себе под нос. – Ты это с самого начала планировал. Ты вообще не собирался убивать его, трус.
Чуну пропустил ее претензии мимо ушей.
– Готов, но сначала прошу вас вернуть мой панмани, потому что только я могу им управлять, а нам нужно вернуть бусину лисы, чтобы закрыть разрыв между
