Кочевник говорил по-русски сносно. Видать, из Батыева воинства. Таких нынче много, что на Руси побывали и языком овладели. Ибо часто татары с русичами соприкасаются, близко общаются. Еще чаще и ближе, пожалуй, чем прежде – половцы. И вот притираются постепенно друг к другу Русь и Степь – где войной, где миром, – и во что сие выльется, пока никому не ведомо.
– А что касается этих...
Татарский воевода брезгливо пнул носком сапога срубленную пятерню упыря.
– Мы лишь малую толику одолели, а сюда сейчас направляется другая... – татарин запнулся... – как вы на Руси говорите, орда другая. И она поболее этой будет.
– Откуда знаешь? – прищурившись спросил Всеволод
– Да уж знаю. Сами скачем от тех проклятых мангусов.
– От кого – от кого? – не понял Всеволод.
– Мангусы... Духи тьмы, живущие за пределами мира. Ненасытные кровопийцы, произошедшие от черной жабы, что вышла из ядовитой пены нездешнего желтого моря...
– Кровопийцы, значит? – Всеволод вычленил из пространного, не очень понятного ответа главное. – Упыри...
– Ночные демоны, – кивнул степняк. – Охотники за кровью. Мангусы...
Еще раз пнул отрубленную длань с когтями-ножами.
Что ж, пусть будут мангусы. Ничем не хуже упырей, нахтцереров и стригоев. Не хуже и не лучше. Просто каждый народ дает свои имена пришельцам из темного обиталища.
– И эти демоны гонятся за вами?
– Гонятся.
– Давно?
– Мы наткнулись на них сразу после заката, – ответил татарин. – Слишком долго искали место для ночевки. Замешкались. Не успели поставить курень[29]. Не огородили вовремя стан кострами, не оплели арканами.
– Арканами? – удивился Всеволод. – Как это? Зачем?
– Пойдем со мной – увидишь и поймешь.
По сбитой из жердей, скользкой от упыриной крови приставной лестнице они спустились на межвратный двор. Татарин подошел к ближайшему низкорослому степному коньку, взял конец намотанной на седельную луку веревки. Протянул Всеволоду.
Ага! Веревочка-то не простая! Диковинная веревочка-то, и притом весьма. В прочный конский волос щедро вплетены серебряная проволока и серебряные же нити. Кроме того, тонкие, но частые кольца из белого металла охватывали тугую косу аркана по всей длине. Да, такими веревками действительно есть смысл оплетать подступы к лагерю. Особенно в проходах между кострами. Коли полезет нечисть, да запутается в серебрёных силках – сильно пожалеет.
– Только-только стали готовиться к ночлегу, а тут – мангусы, – сокрушенно вздохнул татарский воевода. – Охотников за кровью было много. А принимать неравный бой в открытом поле было неразумно. Пришлось уходить. Ночные демоны, алчущие крови, бегают быстро, но, слава извечному синему небу Тенгри, не так быстро, как чотгоры-волколюди[30].
– Волколюди? – встрепенулся Всеволод. – Оборотни? Их вы тоже встречали?
– Встречали, – кивнул татарин. – От них не ускачешь, зато отбиться от них проще. Чотгоры нападают по одному. А вот мангусы... В общем, нас спасли кони. Но наши кони слишком устали после дневного перехода, и они не могли скакать всю ночь безостановочно. Мангусы же, напав на след жертвы, идут за ней до конца. До рассвета.
– Вам нужно было где-то укрыться? – догадался Всеволод.
Краем глаза он заметил, как подошел Золтан. Шекелис прислушивался к их разговору. Хмурился... Начальника перевальной заставы сопровождал освобожденный Рамук. Ох, не рано ли угр спустил с цепи собаку? Эвон как зыркает по сторонам псина – то на татар, то на злых татарских коней. И потом, если за степняками погоня увязалась, следовало готовиться к новой битве.
– Да, нужно было, – не сразу ответил на повисший в воздухе вопрос степняк. – И укрыться нужно было, и передохнуть. В ночи мы увидели большую крепость. И большие костры на ее стенах. А ведь ни мангусы, ни чотгоры не любят священного всеочищающего пламени. Решили подъехать ближе. Подъехав же – стали свидетелями штурма. Огонь освещал и стены, и ворота, и ров. И вас вверху. И ночных демонов внизу. Впрочем, охотники за кровью к тому времени тоже уже влезли наверх. Но костры давали много света. Очень удобно было целиться и метать стрелы. Мангусы, увлеченные битвой, не могли заметить нас сразу, и мы взялись за луки...
Золтан недовольно хмыкнул. Выступил вперед. Злобно зыркнул на татарина:
– Лучше бы не лезли вы, куда вас не просили. Повернули бы лучше и ехали б себе другой дорогой.
К шекелису немедля подошел пес. Рамук, чуя настроение хозяина, приподнял губу, показал клыки татарскому воеводе. Тот и глазом не повел.
– Почему ты думаешь, что так было бы лучше, богатур? – спокойно спросил степняк.
– Да потому, что тогда нам не пришлось бы ждать нападения новых тварей, что идут за вами, – заводился шекелис.
Ладонь Золтана легла на рукоять дареного меча.
Рамук оскалился еще сильнее, глухо зарычал.
– Хороший у тебя хасыр, – усмехнулся кочевник, мельком глянув на собаку.
– Кто? – опешил угр.
– Пес, говорю, хорош. Только глуп. Как и его хозяин. Потому что и ты, богатур, и твоя собака рычите на того, кто сейчас не желает вам зла, но кого этим неразумным рычанием можно сделать врагом.
– Ах ты! – Золтан вырвал меч. – Татарская погань!
В руке кочевника тоже блеснул изогнутый клинок. По обветренным потресканным губам скользнула хищная улыбка.
Бойцы вокруг тоже тянули сталь из ножен. И русичи, и татары, и уцелевшие угры. Даже Конрад с Бранко схватились за оружие.
Рамук изготовился к прыжку, ожидая команды.
Неужто опять? Нет, ну что за напасть такая с этим шекелисом! То на Конрада кидается, то степняка, с которым только что бился бок о бок против темных тварей, изрубить готов.
– Перестань, Золтан! – В этот раз Всеволод занял иную позицию. Встал не так, как стоял на перевальной заставе, где пришлось разнимать тевтона и угра. Теперь оба меча смотрели в сторону зачинщика... Зачинщиков. Один – под подбородок шекелису, второй навис над собакой. Пусть только попробует дернуться.
Большой умный пес поводил мордой, выбирая между Всеволодом и татарским воеводой. На кого броситься, выбирал. Золтан тяжело дышал.
– Погань не здесь искать надо, а там, за стенами!
Всеволод твердо глядел в глаза шекелису.
Глава 46
– Послушай, русич... – Золтан весь аж клокотал. Меч в его руке подрагивал.
– Нет, это ты меня послушай, угр. Мы сейчас не на твоей заставе.
– Но мы на моей земле. На земле, которую татары...
– Хватит, говорю! Сейчас эту землю нужно освобождать не от татар.
Ясное дело, любить степняков Золтану не за что. Да и на Руси к татарам пока отношение – двоякое. По-разному ведь выходило: кому они были лютым ворогом, а кому – добрым соседом и верным союзником. На русские земли татары, в отличие от тевтонов, к примеру, никогда не зарились. Зачем кочевому племени, к степным равнинам привычному, леса, болота и пашни? И в веру свою языческую степные кочевники тоже силком никого не обращали. Не то что папские латиняне, опять-таки. Но в то же время дружины княжеские – да, бывало, били. И города жгли. И дань брали. А русский князь русского же князя разве не бил? Не жег? Данью не обкладывал? Да сколько угодно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
