В итоге кампания 1773 г. стала прекрасной боевой школой для моряков Азовской флотилии. Основную роль в ней сыграли А.Н. Сенявин, Я.Ф. Сухотин и И.Г. Кинсберген. Отличился ряд командиров кораблей: И. Баскаков, А. Колычев, И. Басов, Ф. Денисон. Понесла флотилия и первые потери в боях: мичман А. Рейниен был убит (на корабле «Таганрог» в Балаклавском бою), а мичманы Лисовский и Лазырев попали к туркам в плен.{607}
К концу кампании вновь остро встала проблема со старшим командным составом. Контр-адмирал А.Ф. Баранов скоропостижно скончался еще в середине мая 1773 г., а в конце кампании в Петербург по состоянию здоровья отбыли капитан 1 ранга Я.Ф. Сухотин и капитан-лейтенант М. Фондезин. Осенью скончался и командир Таганрогского порта капитан 2 ранга С. Тулубьев. В этой ситуации А.Н. Сенявин запросил Петербург о назначении во флотилию нового младшего флагмана.
В результате в конце 1773 и начале 1774 г. во флотилию был назначен целый ряд старших офицеров. Так, младшим флагманом во флотилию назначен контр-адмирал В.Я. Чичагов,{608} командиром Таганрогского порта — капитан 1 ранга П.А. Косливцев{609}, а старшими командирами — капитаны 2 ранга Н.А. Плоярт, А.И. Апочинин и И.А. Михнев.{610}
Кроме того, решение о строительстве для Азовской флотилии трех новых фрегатов вновь остро поставило вопрос о рабочей силе для их постройки. Нуждался в пополнении и личный состав Таганрогского порта, понесший серьезные потери во время эпидемии 1772 г. Обо всем этом А.Н. Сенявин и доложил в ноябре 1773 г. в Петербург. И уже в декабре последовали высочайшие указы о направлении 300 рабочих в Таганрогский порт и группы мастеровых на Новохоперскую верфь.{611} А 23 декабря 1773 г. генерал-прокурор Сената А.А. Вяземский представил на рассмотрение Совета рапорт воронежского губернатора, в котором говорилось «о требуемых вице-адмиралом Сенявиным для рубки и перевоза на повеленные фрегаты лесов пятидесяти пеших работников с топорами и ста конных».{612} Совет полностью согласился с этим требованием и предписал о немедленном направлении в распоряжение Сенявина указанных работников.{613}
Нуждалась флотилия и в пополнении личного состава кораблей. Об этом, в частности, напомнила Совету в августе 1773 г. Екатерина II, когда утверждала новый рекрутский набор. Но каких-либо документов о направлении во флотилию моряков в 1773–1774 гг. обнаружить не удалось.
Ознаменовалась кампания 1773 г. и рядом весьма показательных эпизодов, обнаружить которые удалось в материалах РГАВМФ. Процитируем документы. 18 мая 1773 г. в ордере А.Н. Сенявина Новопавловской адмиралтейской конторе значилось: «Убыль в реке Дону воды понуждает меня узнать, что отправленные отсюда боты Битюг, Карабут, Челбаш и Кагальник как отсюда далеко следуют, и в случае их остановки, дабы подать к походу возможный способ; для сего и предписываю помянутой конторе послать с открытом указом нарочного, который бы доехав до всех тех ботов, и объявя оной указ, требовал дабы каждого бота командир на указе написал и то сколько верст отсюда (от Новопавловска. — Авт.) проплыл, и при котором месте ево тот указ застанет…».{614} В ордере же Я.Ф. Сухотину от 2 августа А.Н. Сенявин указал: «Господа корабельные командиры рапортуют вас о течи и повреждении мачт, всем им хотя и следует верить, но для подробного познания следовало и вам самим все то освидетельствовать, но как того в рапортах ваших нет, и сего ради подтверждаю впредь таковыя по рапортам показываемые повреждения самим вам осматривать».{615}
Наконец, не менее интересен и ордер Сенявина тому же Сухотину от 18 августа 1773 г.: «По рапорту вашему вместо оторванной от корабля Азова волнением шлюпки и унесенной в море, я приказал господину управляющему в Керчи адмиралтейскими делами капитан-лейтенанту Ивкову из обстоящих при Керчи шлюпок одну немедленно отправить, и отдать на корабль Азов с распискою, а как посланным от меня к вашему высокоблагородию 19 июля сего года ордером велено в бытность кораблей на Черном море шлюпки и ялботы без нужды с кораблей не спущать, да и по исправлении надобности их без умедления поднимать на корабли; но для чего означенная шлюпка не поднята была на корабль имеете от командующего корабля Азова взять объяснение и представить ко мне на рассмотрение».{616}
В начале 1774 г. корабельный состав Азовской флотилии насчитывал следующие силы. В строю находились 3 фрегата (2 32-пушечных и один 58-пушечный), 11 «новоизобретенных» кораблей, 4 бота, 5 транспортных судов, 4 флашхоута, транспортные суда поляка и шаития. Еще один фрегат зимовал на Дону и должен был быть введен в строй в том же году. Кроме того, 5 44-пушечных прамов числились в резерве. Наконец, на Новопавловской и Новохоперской верфях строились 3 42-пушечных фрегата, 4 галиота и 3 бота. На все эти суда (кроме прамов) полагалось по штатному расписанию 3332 человека личного состава. В наличии же состояло 2805 человек (84,5%), из них 181 находился в госпиталях (6,5% от 2805 человек списочного состава флотилии).{617}
Вдобавок в начале 1774 г. флотилия потеряла еще двух опытных офицеров: за ранами был отпущен в отпуск капитан-лейтенант A.M. Колычев, а 20 февраля вышел указ об увольнении в отставку капитан-лейтенанта И. Басова с присвоением ему чина капитана 2 ранга.{618} А это были одни из самых сильных командиров флотилии: Колычев командовал кораблем «Таганрог» в бою у Балаклавы, а Басов — кораблем «Корон». Чуть менее заметными были отставка капитан-лейтенанта Ф. Озерова и отъезд в Петербург капитана 2 ранга Ф.В. Неелова.
Общее положение дел с личным составом Азовской флотилии весной 1774 г. отражено в таблице.
Личный состав Азовской флотилии на 14 мая 1774 г.{619} Звание Положено иметь, чел. Состоит в наличии, чел. Потребно, Чел. Сверхштатно, чел. Капитанов 1 и 2 рангов 5 5 — — Капитан-лейтенантов 15 6 9 — Лейтенантов 25 27 — 2 Мичманов 59 36 23 — Всех чинов на 4 наличных и 3 строящихся фрегата 1681 — — — Всех чинов на 11 «новоизобретенных» кораблей 1250 — — — Всех чинов на 4 строящихся галиота 128 — — — Всех чинов на 4 наличных и 4 строящихся палубных бота 184 — — — Всех чинов на 4 флашхоута 44 — — — Всех чинов на 5 транспортных судов 45 — — — В целом всех чинов 3332 2805 629 102
Кампания 1774 г. получилась неровной. Весеннее спокойствие с лихвой компенсировалось напряженным противостоянием Азовской флотилии с турецким флотом в Керченском проливе в июне-июле, которое флотилия блестяще выиграла. Фактически победа в этом противостоянии, сорвавшая планы турок по захвату Керченского пролива, возвращению Крыма и вытеснению России с Черного моря, поставила победную точку в войне 1768–1774 гг.
А.Н. Сенявйн получил благодарность за свою службу и 3000 руб.{620} А в декабре 1774 г. он был вызван в Москву, где намечались торжества по случаю одержанной победы. С ним отзывался из флотилии и контр-адмирал В.Я. Чичагов. Кроме того, право отпуска для поездки домой получили капитаны 2 ранга И.Г. Кинсберген и Н.А. Плоярт. За старшего на флотилии остался капитан 1 ранга П.А. Косливцев.
Однако запомнилась кампания 1774 г. и еще одним, к сожалению, негативным событием. Во время боя 28 июня 1774 г. в Керченском проливе произошел вопиющий случай. «Отличился» назначенный во время противостояния с турецким флотом в Керченском проливе для лучшего управления большим бомбардирским кораблем «Яссы» капитан-лейтенант Н. Веленбаков. Во время событий 28 июня он оказался пьяным. В деле о его увольнении со службы без пенсиона значится: «По определении на корабль командиром, усмотрен в своем поведении слабым, да и в случившимся с неприятельским флотом на эскадру атаку, был также командиром бомбардирского корабля, сделанного ему сигнала не обсервовал и найден пьяным». В январе 1775 г. он был с позором уволен со службы без чина и пенсиона.{621}
