— Дальше спускаться небезопасно, — ответил тот, и девушка заметила, что он думает о чем-то своем.
— Да и незачем, наверное? — Като попыталась намекнуть герцогу, что ей не слишком интересно в подземелье.
Герцог не в тему пожал плечами и оставил вопрос Като без ответа. Он еще некоторое время молча смотрел в шахту, а потом, будто опомнившись, совсем другим голосом сказал:
— Вынужден просить у вас прощения, меня ждут кое-какие дела, не терпящие отлагательства.
* * *
После ужина, на котором подавали фаршированную белорыбицу, Матей и Като приятно проводили вечер в Зеленой бильярдной. Он передал ей приглашение с горничной сыграть в пул-девятку, и Като не отказалась. Играть она в эту мужскую игру не умела, но отказать хозяину замка тоже не могла. Като выбрала шары красного дерева, зря она, конечно, это сделала, потому что Матею достались кремовые, слоновой кости, а ей пришлось начинать игру. И вот наша обладательница красных шаров разбила треугольник.
— О, — разочарованно протянула она, силой взгляда пытаясь заставить хоть один из шаров упасть в лунку. — Никогда, наверное, не научусь этого делать.
— Это не так сложно, как кажется. — Терпеливо отозвался Матей, заново собирая шары в треугольник. — Если бить не в центр, а…
Внезапный чудовищный грохот и рев прервал этот безмятежный урок игры в пул. Матей, со вспухшей на виске жилой, бросив в угол комнаты кий, устремился к выходу. Но его опередил вбежавший в бильярдную воин в полном облачении.
— Ваше величество, — запыхался он. — Замок обстреливают из катапульт.
Глаза Матея расширились от удивления, жилка у виска запульсировала, и, забыв о присутствии графини, он ругнулся.
— Они что, на острове?
— Нет, это флотилия с моря. Переправляться к нам они, кажется, не собираются пока.
— Почему их не засекли, я спрашиваю, почему никто не следил за ними, а? Что это, кстати, сейчас был за грохот?
— Они попали в крышу Белой башни.
— Что?! — Матей, разъяренный, выбежал из бильярдной.
Като последовала за ним.
Совсем позабыв о своей гостье, герцог бегом поднялся на стену замка через одну из башен. Като хотела окликнуть его, но их разделил град вражеских стрел. Герцог перебежками добрался до входа в Белую башню, у которой в крыше теперь зияла черная дыра. Из нее торчали обломки балок и стропил, изломанные и согнутые под разными углами, чем-то напоминая ворох коктейльных трубочек чудовищных размеров.
Като так и стояла на выходе из Малой башни, она уже было решилась перебежать к герцогу, но когда перед самым ее носом пролетело пушечное ядро, благоразумно воздержалась от геройства. Ядра и стрелы сыпались на башни и стену, как насыпают пшено курам. И весьма странно было, что кроме проломленной крыши Белой башни других разрушений пока не наблюдалось. Хиль-де-Винтер стоял прочно и несокрушимо, безмолвной глыбой-твердыней, по которой в панике, как муравьи, сновали воины Матея в черненых доспехах. Притаившись за зубьями стен, они заряжали в ответ луки, пушки, арбалеты, катапульты и вообще все, что может хоть чем-то стрелять. Один молодой парнишка за Белой башней метал камни чем-то похожим на давидовскую пращу. Его жалкое оружие вряд ли могло повергнуть Голиафа-королевскую флотилию, но он не прекращал попыток. Надо же! Попал прямо в холщовый парус кораблю. Пусть теперь на фрегате думают, как управлять судном с разорванным парусом.
Матей суетился у пушек; их уже зарядили, а вражеский огонь внезапно прекратился. Герцог начал осматривать стену и башни, словно чего-то ждал. Одновременно раздавая кое-какие поручения, он развернулся лицом к Малой башне и тут обнаружил Като.
— Графиня? Здесь же опасно!
— Да я не буду мешаться…
— Марш в свою комнату! — Рявкнул на нее хозяин замка. — Сейчас не время для прогулок, — уже с большей учтивостью добавил он.
Като со вздохом начала спуск со стены через Малую башню, оглянувшись, она увидела, как Матею на стреле поднесли какое-то послание. Пробежав его глазами, он распорядился принести ему перо и пергамент для ответа и в этот момент встретился глазами с Като. Его посуровевший в одночасье взгляд словно насквозь ее прожег и, содрогнувшись, Като быстрее продолжила спуск, чтобы вернуться в Золотую спальню Дворца, как Матей распорядился, и не вызывать гнев хозяина осажденного Хиль-де-Винтера.
От нечего делать у себя в комнате она взялась за рисование, благо, в комоде нашлись бумага, перо и чернила. Лишь изредка с Дворцовой площади доносились шум и крики. Но окна ее спальни выходили во внутренний дворик, поэтому наблюдать за ходом сражения не представлялось возможным. Скоро Като устала ждать каких-либо известий и заснула.
Утром ее разбудила служанка и передала, что его величество герцог ожидает ее в одном из залов дворца. Като хорошенько причесалась и надела блузу цвета темных изумрудов — из герцогского шкафа.
— Доброе утро, графиня, — приветствовал он ее, отсалютовав чашкой пуэра. Герцог выглядел измученным и заспанным, небритым, словно только-только присел передохнуть.
— Доброе, — согласилась Като. — Я вижу, замок больше не обстреливают. Значит, все решилось?
— О да, — удовлетворенно протянул герцог. — Правда, для этого пришлось пойти на небольшую военную хитрость.
— Какую же? — Като нетерпеливо отрезала кусочек кекса с красным виноградом, который французы называют «клафути».
— Мы написали им в ответ на их гнусные требования сдать замок, в общем, написали, что у нас в плену высокопоставленная особа.
Като прыснула от смеха, виноградины из кекса посыпались на расписное блюдце.
— И они на это купились?
— Естественно. Ведь мы написали, что Вы — графиня из Замии, а у них сейчас большие проблемы с этим государством.
Като расхохоталась, но заметив, что герцогу совсем не до смеха, притихла.
— Если это как-то поможет Хиль-де-Винтеру и его гостеприимному владельцу, то что же, пусть я буду графиней из Замии.
Матей слегка склонил голову в знак благодарности.
— Было бы неплохо, ваша светлость, если бы вы остались в Хиль-де-Винтере хоть ненадолго, пока нам не удастся решить этот вопрос другим путем.
Като хотела что-то сказать. Но герцог опередил ее.
— Мы, со своей стороны, всеми силами постараемся обеспечить вам максимум комфорта и исполнить, по возможности, любые ваши желания.
— Вы и так делаете все для этого, — поблагодарила, в свою очередь, «графиня».
— Еще увидимся с вами перед отъездом, — поставил ее в известность Матей, звякнув о стол чашкой, полной причудливых потеков чайной гущи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
