Наконец кто-то из застывших рядом людей опомнился, проговорил:
— Срочно сюда серпентологов! У кого при себе телеком?
«Знакомый голос, — машинально отметил Кир-Кор. — Михаил Полуянов?..»
В театре оружия вдруг вспыхнул слепяще яркий свет, и тут же, будто все только этого и ждали, посыпались на разные голоса команды, вопросы, ответы, советы. Шаги, топоток, суетливая беготня…
— Здесь кто-нибудь есть, кто умеет это… со змеями?
— Погоди, сейчас мешки принесут! Без мешков и палок отлавливать очень опасно.
— Ну какие в палестре мешки?! Может, если чехлы, рюкзаки.
— Да хоть рюкзаки!
— В рюкзак разве такого гада засадишь?! Вон их сколько!..
Голос Ивана Полуянова-старшего:
— Медиков вызвали, Павел?
— Как же без них… В первую очередь.
— Сразу и вызвали по дороге сюда.
— Реаникары, должно быть, уже на подходе, — подтвердил еще один знакомый голос (не Леонида ли Полуянова?).
— Что ж это делается у нас в экзархате, батюшки светы!..
— Разберемся. Главное сейчас — видеозапись. Следственный документ огромной важности.
— Конечно. Впервые накрыли рыцарей Черной Струи непосредственно за черной работой.
— Вперед никому не выдвигаться — опасно!
— Судари, отойдите слегка и не мешайте брату Фотию производить видеозапись! У кого еще есть унимзор или хотя бы майвижн?
— Фотий, не забудь: грагала — во весь рост и с пейсмейкерскими трофеями в руках.
— И меня рядом! На добрую память!
— Судари, у кого теленом? Дайте наверх команду немедленно включить все кондиционеры. Холод на полную мощность!
— О, голова у Володи работает! Утихомирить гадов морозцем!.. И рыцарям Черной Струи это на пользу пойдет.
— Да-а, пейсмейкеры мудрецы… С таким зоопарком в гости пожаловали… жуть!
— К чему им столько здоровенных гадюк?!
— Для усиления эгрегора. У каждого черноструйника под балахоном по две змеи — на шее и на груди. Во время эгрегора мозг хорошо разогретой змеи помогает хозяину увеличивать псиманацию чуть ли не вдвое.
— Надо же!.. А зачем обязательно ядовитые? Почему не питоны, удавы, ужи?
— Наверное, потому, что питоны слишком тяжелые, а ужи слишком мелкие. Крупные гадюки и аспиды где-то посередине. Да и форсу побольше. Черноструйники с детства приучены ладить с опасными гадами и практически невосприимчивы к змеиному яду.
— Да? Вон они лежат, сердешные, все двенадцать!.. Еле-еле шевелятся.
— Я думаю, их уложил не змеиный укус…
— А что же?
— Пси-реактивный удар. Ответ грагала. Не на того они, придурки, напали.
— Верная мысль. Похоже, они заработали на свою голову пси-кумулятивный шок. Выпросили, так сказать, себе по мозгам…
— Смотри, как он змей этих держит в руках. Геракл!..
— Аполлон.
— Почему Аполлон?
— Изящества больше. Геракл — это грудная клетка с паровой котел, гора бычьих мускулов. А у неге — фигура фехтовальщика.
— Это уж точно. После их изящного с магистром фехтования музей восстанавливать надо.
— Позвольте… но я не вижу среди поверженных Каганберьи!
— А может, его здесь и не было.
— Экседра Черного Попугая без гроссмейстера?!
— Да, такого у них не бывает. Прямо на перекрестье смотри — там его ритуальная мантия.
— Ну, значит, сбежал.
— Экзарх идет!
— Потеснитесь чуточку, судари! Фундатор!..
Кир-Кор, до этого совершенно недвижный, повернулся навстречу экзарху вместе с обвисшими в разведенных руках пятнистыми гадами — люди шарахнулись в стороны.
Ледогоров, тяжело дыша:
— Ты ранен?
— Я?.. Нет. — Кир-Кор покосился на свой пропитанный кровью рукав. — Пустяк. Не стоит внимания, рана уже затянулась.
Прижимая руки к груди, экзарх старался успокоить дыхание. Он был в той же одежде, в которой летал на шверцфайтере, — прикорнул, должно быть, не раздеваясь.
— А как вообще?.. — Похоже, не верил своим глазам.
— Как видишь. Ничего… Относительно. Привет от меня и поздравления ватагару.
Притащили мешки (чехлы из-под туристских палаток), и кто-то помог Кир-Кору избавиться от трофейных рептилий. В соответствии с предложением находчивого Володи арену затопила волна морозного воздуха. Экзарх вышел вперед и уставился на поверженных участников Черной Экседры. Трое из пейсмейкерской элиты уже сидели. Остальные все так же слабо копошились в обнимку с напуганными холодом змеями.
Словно бы только-только прозрев, Кир-Кор Повернул непослушную шею и впервые обвел толпу осмысленным взглядом; он не заметил в толпе ни одного из знакомых ему приезжих философов. Значит, тревогу подняли в девидере. Почуяли, что ли?..
Добрая половина присутствующих была одета в костюмы Древней Руси и современного ей Востока. Но особенно выделялись полуголые негры в разноцветных шальварах и белых чалмах. Чалмы были украшены султанчиками перьев и сверкающими бриллиантами. «С головой у меня, должно быть, не все еще в полном порядке, — подумал он. — Маскарад у них, что ли?» Ему захотелось подойти к Ледогорову.
— Не нужно, — отвлек его от этого намерения Иван Полуянов-старший. — Экзарх сам посмотрит. Уйдем отсюда. Следуй за мной.
На ватных ногах, безвольно, точно во сне, Кир-Кор прошествовал за комитом сквозь толпу декоративных витязей, негров и длинноволосых дев, сквозь коридоры палестры. Щурясь от прямых и острых, как шпаги, солнечных лучей, вышел на площадку редана, остановился возле комита у балюстрады — на том же месте, где недавно беседовал с его внуком. Казалось бы, совсем недавно беседовал, однако площадь перед реданом трудно было узнать — солнце отражалось на синих пузырях блистеров множества припаркованных там реалетов.
Иван Николаевич обернулся и сделал кому-то знак обождать. Кир-Кор тоже взглянул на двери фасадного входа под козырьком и увидел только что вышедших из фойе двух парней в сопровождении Михаила Николаевича Полуянова. Один из парней был в лиловом блузоне, другой — в блестящей кольчуге древнего воина и наброшенном поверх нее красном плаще; металлический шлем воин держал в руке, уперев его острый золоченый верх в бронированное бедро.
— Михаила ты знаешь, это мой брат, — на всякий случай напомнил эварх. — С ним два моих племянника: Алексей и Александр… который в костюме Руслана. Освежи визуально знакомство с ними пока хотя бы на расстоянии.
Из фойе вышли и присоединились к родственной группе три девицы в светлых, украшенных жемчугами архаичных одеждах аристократок Древней Руси.
— Заодно я визуально освежил знакомство и с твоими племянницами, — сообщил комиту Кир-Кор. — Валентина, Людмила, Елена…
Сообщение это Иван Николаевич проигнорировал:
— Михаил с Алешей и Сашей проводят тебя в «Каравеллу».
— Мне нужны провожатые?
— Часа, наверное, не прошло, как я оставил тебя одного, и что же?..
— Судя по костюму, из-за меня Александр прервал генеральную репетицию.
— Репетиция переместилась в палестру — вся труппа здесь. Весь мир — театр, с ума сойти можно! Где Каганберья? Куда подевался гроссмейстер?
Кир-Кор не ответил. Реалеты продолжали прибывать. Время от времени по ступеням лестницы редана кто-нибудь поднимался бегом — в спешке, как на пожар. Двери фойе, не уставая, вертелись, блистая стеклянными плоскостями.
— Так был Каганберья на сатанинской экседре? — спросил комит озабоченно. — Или нет?
— Был.
— Конечно. Я своими глазами видел его ритуальное платье.
— Был, но… Может, сбежал?..
— Нагишом? — Комит поджал губы.
— Не знаю, эварх.
— Ведь вся одежда его там… в общей свалке. Вплоть до интимных деталей.
— Да, я видел… Объяснить не могу. После псиреактивного отпора моим мучителям я временно впал в прострацию. И только перед нашествием девидеры… Кстати, откуда узнали у вас, что происходит в палестре?
Сквозь узоры металлического кружева балюстрады было видно, как вверх по лестнице, прыгая через ступени, вихрем мчалась группа мужчин и женщин в салатного цвета костюмах. Следом, не отставая, неслась на восьми ступоходах узкая грузовая платформа с двумя белыми боксами и гибким манипулятором.
— Медики, — сказал Полуянов. Вопросительно взглянул на грагала.
Кир-Кор отрицательно покачал головой и повернулся так, чтобы заскорузлый от засохшей крови рукав не маячил у эварха перед глазами.
— Уверен, Кирилл? Медицинская помощь тебе не нужна?
— Абсолютно. И все же… откуда узнали?
— Нас взбудоражил магистр ордена артуридов.
— Олуэн!
— Да. Он плюхнулся на реалете в бассейн фонтанов как раз между зданиями комента и театра и поднял на ноги всю девидеру. Показывал ошеломленным людям отрубленную кисть и клятвенно утверждал, что ранил грагала в цирхаузе южной палестры. Олуэн напал на тебя?
