судьба предрешена.
Она отступает и в изнеможении падает на скамью.
(К Лафемасу)
Я видел, как вокруг бродил ты, сатана,
И как в твоих глазах светился отблеск ада,
Что у тебя в душе. Мне мало было надо,
Чтоб избежать тебя, твоих нечистых дел,
Но за твои труды — тебя я пожалел.
Мзду за меня бери, сдаюсь я добровольно.
Лафемас
(сдерживая гнев, силясь засмеяться)
Послушайте, Дидье, комедии довольно.
Дидье
Нет, ты ее играл!
Лафемас
Я плохо бы сыграл,
Но мне способствовал сам герцог-кардинал
Создать трагедию, где роль для вас готова.
Марьон в ужасе вскрикивает. Дидье отворачивается с презрением.
Чего вы головой качаете сурово?
Мы вашу всю игру досмотрим до конца;
А ваш бессмертный дух уже в руках творца.
Марьон
О!
В эту минуту маркиз де Нанжи проходит в глубине сцены, все в таком же состоянии, с отрядом алебардщиков. На крик Марьон он останавливается и поворачивается к присутствующим, бледный, безмолвный.
Лафемас
(маркизу де Нанжи)
Господин маркиз, у вас прошу подмоги.
Вот весть счастливая! Надзор здесь нужен строгий.
Тот, кем убит Гаспар преступно, был в бегах,
Но снова схвачен мной.
Марьон
(бросаясь к ногам Лафемаса)
Имейте жалость, ах!
Лафемас
(учтиво)
Как? Вы у ног моих? У ваших быть мне вечно!
Марьон
(на коленях, ломая руки)
О господин судья! Зачем бесчеловечно
Судить? Когда-нибудь строжайший наш судья
Помилует и вас. О! Умоляю я!
Лафемас
(улыбаясь)
Ужели проповедь вы нам читать хотите?
Блистайте красотой и на балах царите,
К тому ж меня совсем не надо поучать,
Я счастлив вам служить, но он убийца...
Дидье
(к Марьон)
Встать!
Марьон встает, дрожа.
(Лафемасу.)
Лжешь! То была дуэль.
Лафемас
Как, сударь!
Дидье
Лжешь, презренный!
Лафемас
Молчать!
(К Марьон.)
Нет, кровь за кровь. Таков закон священный.
Злодейски им убит
(показывая на де Нанжи) племянник молодой
Маркиза де Нанжи. Пред вестью роковой
Король и Франция поникли в грусти вечной.
Останься он в живых... тогда еще, конечно,
Я мог подумать бы... и тронули б меня...
Саверни
(делая шаг вперед)
Убитый человек не умер. Это я!
Общее изумление.
Лафемас
(вздрогнув)
Гаспар де Саверни! Что думать нам о чуде?
Там гроб его стоит.
Саверни
(срывая свои фальшивые усы, пластырь и черный парик)
Но мертвым он не будет.
Узнали вы меня?
Маркиз де Нанжи
(как бы пробужденный от сна, с криком бросается в его объятия)
Гаспар, племянник мой!
Дитя любимое!
Крепко обнимают друг друга.
Марьон
(падая на колени и устремив взор к небу)
Дидье спасен судьбой.
Дидье
(к Саверни, холодно)
К чему? Мне смерть мила.
Марьон
(все еще на коленях)
Ему — благословенье!
Дидье
(не слушая ее)
А иначе ужель попался б я в мгновенье!
Я мог бы шпорою порвать без лишних слов
Паучью эту сеть для ловли комаров.
Но ныне только смерть — души моей стремленье,
Вы плохо платите, маркиз, за одолженье.
Марьон
Что? Нет, он будет жить!
Лафемас
Нет, делу не конец,
Действительно ль маркиз вот этот молодец?
Марьон
Да!
Лафемас
Это требует немедля разъясненья.
Марьон
(указывая ему на маркиза де Нанжи, который все еще держит Саверни в своих объятиях)
Смотрите, как старик исполнен умиленья.
Лафемас
Так это Саверни? Гаспар?
Марьон
Кого еще
Так старый де Нанжи ласкал бы горячо?
Маркиз де Нанжи
Гаспар ли это мой! Кровь, счастье, сын желанный!..
(К Марьон.)
Он задал, кажется, вопрос нам этот странный?
Лафемас
(маркизу де Нанжи)
Вы утверждаете, что перед нами он,
Племянник ваш Гаспар?
Маркиз де Нанжи
(твердо)
Да!
Лафемас
(к Саверни)
Я, творя закон,
Монаршим именем теперь вас арестую.
Отдайте шпагу.
Изумление и смятение среди присутствующих.
Маркиз де Нанжи
Сын!
Марьон
Мой бог!
Дидье
Вот и вторую
Вы голову нашли, чтоб римский кардинал
В той и другой руке по голове держал.
Маркиз де Нанжи
Но кто вам право дал?..
Лафемас
Спросите кардинала:
Известный всем указ его рука скрепляла,
(К Саверни.)
Отдайте шпагу мне.
Дидье
(глядя на Саверни)
Безумец!
Саверни
(протягивая свою шпагу Лафемасу)
Вот она.
Маркиз де Нанжи
(останавливая его)
Постойте. Никому здесь воля не дана.
Здесь я единственный, кто властвует и судит[77],
И в замке у меня король лишь гостем будет.
(К Саверни.)
Вручи мне шпагу, сын.
Саверни отдает ему шпагу и обнимает его.
Лафемас
Поверьте, сударь, мне,
То ветхие права, угасшие вполне.
Боюсь, что кардинал мне не простит. Однако
Я не хочу ничем печалить
