сказал, что сила мечты – материализация – распространяется и на Доску. А Маха сказала, что мечта сильнее всего выражается в молитве.
– Да знаю я, – сказал Серый и сел. – Знаешь, только сейчас на Доске стал чувствовать счастье… или как там лучше, – покой, комфорт, гармонию. Мне стала нравиться любая погода, и моя семья меня не раздражает. Сашка, моя сеструха, заметила, что я улыбаюсь всё время, – спрашивала, даже волновалась. А Регина… я вдруг её почувствовал, как мать. Она меня как-то в классе на уроке по голове погладила, так я чуть не подавился слезами.
– Небось, в прошлой жизни твоей матерью была, – сказал Яша, похлопывая Серого по колену, – такое не забывается… Передай ей привет от меня, как увидишь.
Но Регину Романовну больше никто не увидел. Когда Серый возвращался на электричке из Пещор, ему позвонил друг Регины, Станислав, художник, как он представился, и сказал, что она пришла в школу на занятия, села за свой стол в учительской и умерла – инфаркт. Ещё этот Станислав добавил:
– Мне позвонила из школы её подруга, школьная медсестра. Я приехал сразу к Расе, а она молча показала мне в мобильнике твой телефон, я вот и звоню. Короче, давай приезжай к Расе, я тут тебя жду. Ну и она тоже, видимо, – показывает на твои рисунки.
Выяснилось, что кроме папаши Гендлера, у Расы никого нет. Гендлеру позвонили в Лондон, и он прилетел. После похорон он опять улетел что-то оформлять: выяснилось, что они с Региной не были расписаны. Раса сидела по-прежнему у окна совершенно спокойная.
Серый перестал ходить в школу, и целыми днями был около Расы – бегал за продуктами, мыл полы, поливал цветы. Яша мог только звонить ему. Клавдия Михайловна тоже как-то приехала, чтобы поговорить со Станиславом. По возвращению в Пещоры, она сказала Яше и Барсуку:
– Ваш Серый – необыкновенный человек, – она сидела в сумерках на веранде, выпрямив спину и не сняв плащ. – Гендлер оформляет опеку и Расу заберёт, конечно. А вот ваш друг не сможет так жить.
Яша сидел, не двигаясь, и словно онемел весь.
– Кстати, Станислав Георгиевич, художник, сообщил мне удивительные вещи, – продолжила бабушка, немного расслабив плечи, – оказывается, Сережа Волков, ваш серый друг – не то чтобы отличный художник, а прямо необыкновенный. Станислав забрал его работы – портреты Расы, куда-то на выставку. Вот так.
Но события приняли неожиданный оборот. Раздался звонок, и Яша услышал весёлый голос друга:
– Здоров, Иаков! Говорит Серый волк. Надеюсь, ты сидишь, а, ну да, пока сидишь. Тогда слушай: мы с Расой теперь муж и жена.
– Что? – Яша уронил книжку на пол.
– Что! Я же на год тебя старше! А Расе восемнадцать исполнилось в феврале! Да что – это! Она разговаривала со мной!..
Яша вспомнил, что некоторые ребята в Доле были старше его на год: Серый, Эля и, кажется, Джамиля. Жене уже девятнадцать. Раса выглядела почти девочкой… После этого события Яша в два дня встал на костыли, которые Барсук купил заранее.
А на третий день по приглашению бабушки Клавдии Михайловны один знакомый Барсука привёз на своей машине Серого и Расу в Пещоры. Раса сразу же пошла в сад, Лапка и Ежевика побежали за ней, а Серого усадили за щедро накрытый стол.
– Господи, – сказала бабушка сдержанно, но очень волнуясь, – расскажите нам всё, Сергей, пожалуйста.
– Ну что, вот… Теперь Раса в безопасности, под моей защитой, – просто сказал Серый, с нежностью вглядываясь в сад.
– А… господин Гендлер? – спросила бабушка.
– Да он, кажется, рад, – Серый откусил пирожок с клубникой. – Позвонил, поздравил, ничего не сказал. А я на работу устроился, аванс дали. Вот, купил нам колечки.
И Серый показал серебряное колечко как бы свитое из двух шнуров.
– Где ты работаешь? – спросил Яша, который так и стоял около друга на костылях.
– У Станислава в издательстве пока. Сначала курьером, потом я за комп сел. Он меня устроил сразу же после… Регины, – Серый опустил было голову и сразу поднял: – Раса же стала говорить со мной через неделю после похорон! Мы и договорились вместе жить.
– Это потрясающе! – Клавдия Михайловна всплеснула руками и блеснула слезами.
Дальше Серый стал с удовольствием оправдываться:
– Я при ней вроде слуги. Работу по издательству Станислав мне на дом разрешает брать, ещё я готовлю еду, и сестра моя иногда приходит помогать, – плова как наготовит! Я научился разные супы варить, скоро мастером стану по супам, Раса очень любит. Помогает мне ломтиками картошку резать.
– Простите меня, Сергей, а как же… экзамены, выпуск? – деликатно спросила бабушка-профессорша.
– Я сдам, – вежливо и твёрдо ответил Серый, и тема была снята. Но он добавил:
– Меня тут учителя в школу вызывали, ну, где Регина работала, чтобы грамоты её забрать, фотографии. Хотел попросить, чтобы это у вас полежало, чтобы Раса не видела, пока… Можно?
– Конечно, конечно, Сергей! – заверила Бабушка, а Яша сказал:
– В мой книжный шкаф положим, давай папку.
Серый достал папку с фотографиями и бумагами, но вдруг судорожно стал оттирать налипший на неё кусочек сухой глины:
– Ой, это я в грязь около школы упал… копают. Не всё оттёр.
– Около моей школы копают? – спросил Яша.
– Да нет, после школы я вышел на набережную Яузы – там стройка вовсю идёт.
Яша вспомнил, как зимой, перед аварией, в двадцать пять мороза, когда ящерица упала ему на голову, после ужасной вечеринки у Сани-звезды, как он стоял у берега загаженной речки и смотрел вслед выброшенной в воду фигурки Иисуса, только что снятой им с картонного креста. По спине пошла таинственная рябь.
– Что копают?
– Чистят речку, достают со дна куски арматуры, везде дорожки прокладывают, саженцы воткнули – парк будет. Теперь там будет просто рай – чистота и природа.
Сердце Яши тихо запело, как ему показалось…
В это время появилась Лапка, тоже распевая романс, держась с улыбающейся Расой за руки. Они подошли к столу и сели. Раса сразу же положила голову Серому на плечо, а он приобнял её. Раса была как всегда похожа на ангела: на ней было надето просторное белое платье-сарафан, глаза светились радостью, как у котенка, а на пальчике серебрилось колечко.
И тут Лапка ляпнула:
– На пользу, на пользу ей пошло замужество! Она мне сказала сама: Серый Волк очень ласковый, так и сказала!..
Серый стал красным, но ответил:
– Я ей пока только вроде мамы. Она же ребёнок.
Барсук, подмигнув Яше, и одобрительно нажав Серому на плечо, быстро поручил Лапке и Ежевике собрать крапивы и чеснока для супа, «чтобы Расу угостить» и пошёл выдавать резиновые перчатки.
– Яшенька, ты сядь, – сказала поражённая информацией за чаепитием бабушка, – пирожки возьми… Раса, хочешь молочка?
И она протянула Расе чашечку. Сергей осторожно подхватил и передал чашку, а Раса сказала:
– Сад, и цветы, и тепло.
Глава 24. Новые учителя
Серый явился в Пещоры, поднялся
