И другой — он в тропики плавал в чёрном смокинге, —
Лорд, трансатлантический лайнер.
Ах, если б ему в голову пришло,
Что в каждый порт уже давно влюблённо
Спешит к нему под чёрное крыло
Стремительная белая мадонна!
Слёзы льёт горючие в ценное горючее
И всегда надеется втайне,
Что, быть может, в Африку не уйдёт по графику
Этот недогадливый лайнер…
Ах, если б ему в голову взбрело,
Что в каждый порт уже давно влюблённо
Прийти к нему под чёрное крыло
Опаздывает белая мадонна!
Кораблям и поздняя не к лицу коррозия,
Не к лицу морщины вдоль белоснежных крыл,
И подтёки синие возле ватерлинии,
И когда на смокинге левый борт прогнил.
Горевал без памяти в доке, в тихой заводи,
Зол и раздосадован крайне,
Ржавый и взъерошенный и командой брошенный
В гордом одиночестве лайнер.
А ей невероятно повезло:
Под танго музыкального салона
Пришла к нему под чёрное крыло
И встала рядом белая мадонна,
1973–1974
Мы воспитаны в презренье к воровству …
Мы воспитаны в презренье к воровству
И ещё к употребленью алкоголя.
В безразличье к иностранному родству,
В поклоненье ко всесилию контроля.
Вот география,
А вот — органика.
У них там мафия,
У нас пока никак.
У нас балет, у нас заводы и икра,
У нас прелестные курорты и надои,
Аэрофлот, Толстой, арбузы, танкера
И в бронзе отлитые разные герои.
Потом, позвольте-ка, —
Ведь там побоище!
У них — эротика,
У нас не то ещё.
На миллионы, миллиарды киловатт
В душе людей поднялись наши настроенья,
И каждый, скажем, китобой или домкрат
Даёт нам прибыль всесоюзного значенья.
Про них мы выпишем —
Больная психика.
У них же хиппи же,
У нас — мерси пока.
Да что, товарищи, молчать про капитал,
Который Маркс ещё клеймил в известной книге!
У них — напалм, а тут — банкет, а тут — накал
И незначительные личные интриги.
Там Джонни с Джимами
Всенаплевающе
Дымят машинами.
Тут нет пока ещё.
Куда идём, чему завидуем подчас?
Свобода слова вся пропахла нафталином.
Я кончил, всё. Когда я говорил «у нас» —
Имел себя в виду, а я — завмагазином.
Не надо нам уже
Всех тех, кто хаяли.
Я еду к бабушке,
Она в Израиле.
ИНСТРУКЦИЯ ПЕРЕД ПОЕЗДКОЙ ЗА РУБЕЖ
Я вчера закончил ковку,
Я два плана залудил, —
И в загранкомандировку
От завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем,
Съел холодного язя
И инструктора послушал,
Что там можно, что нельзя.
Там, у них, пока что лучше бытово.
Так чтоб я не отчебучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру — как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру как у нас.
Говорил со мной как с братом
Про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам
В польский город Будапешт:
«Там, у них, уклад особый, —
Нам так сразу — не понять.
Ты уж их, браток, попробуй
Хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты — отвечай:
«Нет, ребяты-демократы, — только чай!»
От подарков их сурово отвернись, —
«У самих добра такого — завались».
Он сказал: «Живя в комфорте —
Экономь, но не дури.
И, гляди, не выкинь фортель,
С сухомятки не помри!
В этом чешском Будапеште, —
Уж такие времена, —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну, а может, — ни хрена».
Ох, я в Венгрии на рынок похожу,
На немецких на румынок погляжу.
«Демократки, — уверяли кореша, —
Не берут с советских граждан ни гроша».
«Буржуазная зараза
Всюду ходит по пятам.
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там.
Там шпионки с крепким телом.
Ты их в дверь — они в окно!
Говори, что с этим делом
Мы покончили давно.
Могут действовать они не прямиком:
Шасть в купе — и притворится мужиком,
А сама наложит тола под корсет…
Проверяй, какого пола твой сосед!»
Тут давай его пытать я,
Опасаюсь — маху дам:
«Как проверить — лезть под платье?
Так схлопочешь по мордам…»
Но инструктор — парень дока,
Деловой — попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про коварный зарубеж.
Популярно объясняю для невежд:
Я к болгарам уезжаю — в Будапешт.
Если темы там возникнут — сразу снять.
Бить не нужно, а не вникнут — разъяснять
Я ж по-ихнему ни слова,
Ни в дугу и ни в тую!
Молот мне — так я любого
В своего перекую.
Но ведь я не агитатор —
Я потомственный кузнец.
Я к полякам в Улан-Батор
Не поеду, наконец!
Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь…
Может, я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замеса — я сбегу.
Я на ихнем ни бельмеса, ни гугу!»
Дуся дремлет, как ребёнок,
Накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, — не зуди.
Что ты, Коля, больно робок, —
Я с тобою разведусь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
