Девушка прижала палец к губам, покосилась на дверь.
— Тихо, Васири. Это опасно.
— Я видел тебя в городе.
— Я тоже тебя видела.
Она подошла вплотную, присела. Провела теплой ладонью по его щеке. Боль в голове сразу утихла.
— Твой муж — Кинджиро? Я это понял…
Акина закрыла его рот ладошкой и он ощутил полузабытый аромат ее кожи. Господи, какое счастье чувствовать ее и видеть рядом.
— Акина…
— Молчи, — она извлекла из складок одежды небольшой пузырек, открыла его и поднесла к губам Щепкина. — Пей. Это отвар, он придаст силы и поможет погасить яд.
— Ты знаешь?..
— Пей.
Он послушно выпил, чувствуя кисловатый привкус отвара. Легче не стало, но пелена сошла с глаз.
— Откуда ты знаешь о яде?
Акина грустно улыбнулась. Опять провела ладонью по его щеке.
— Я подслушала разговор дяди с врачом.
— Дяди? Так Идзуми — твой дядя?
— Да.
— Это он тогда устроил твою свадьбу?
— Да, — еще тише произнесла Акина.
— Вот… — Капитан с трудом сдержал ругательство, с беспокойством посмотрел на девушку. — Но как ты оказалась здесь?
— Мы приехали все вместе. Мой муж, дядя, я и еще двое человек. Я не знаю, чего они хотят, но дядя говорил, что мы уедем.
— Акина, это опасно.
— Я знаю.
Щепкин попытался встать, ничего не вышло. Он зашипел, прильнул к стене.
— Ты не должна уезжать. Я не хочу…
Девушка помотала головой, вытерла ладонью слезы и встала.
— Я должна. Я жена Кинджиро и верна ему… Но я не люблю его. И он это знает.
— Акина.
Девушка вдруг шагнула к Щепкину, положила на его колени небольшой нож без рукоятки. Такие обычно используют для метания.
— Мне надо идти… Я люблю тебя, Вася.
Она выскользнула из комнаты, бесшумно закрыла дверь и задвинула засов.
Щепкин посмотрел на нож и выругался уже вслух.
«Твари! Девчонку втянули! Кинджиро осел, зачем потащил ее за собой? Отправил бы домой пароходом. Или… или у них есть другой вариант? Черт, надо уходить…»
Он зажал зубами нож и стал быстро резать путы на ногах. А потом вставил нож в щель на скамейке и пересел ниже. Быстро заработал руками.
В комнате этажом ниже с занавешенными окнами и горевшими по углам лампами Идзуми вел тяжелый разговор.
— Он утверждает, что документы фальшивые! Что их не было в Генштабе!
— Врет, — холодно ответил собеседник.
— Я видел его лицо. Так не врут! Он убежден.
— Врет.
— Допустим. Но где тогда вторая часть документов? Вы обещали привезти их сюда. Я отдал вам чек.
— А я сказала, что в консульство проникнут сотрудники русской контрразведки. Это была цена информации. Что до документов…
— Вы не держите слово, «партнер»! — раздраженно выкрикнул Идзуми. — Деньги — цена за документы, а не за информацию!
«Партнер» не ответил. На его губах застыла презрительная усмешка.
— Вы забываете, что сейчас я диктую условия! — заявил Идзуми.
— Да нет, это вы забываете! Вы упустили документы, вы не выполнили первую часть договора и не взорвали тоннель. Вы провалили важную операцию! Но получили сведения! А теперь требуете ответа? Здесь, в жалкой лачуге? Когда по городу рыщут полиция и контрразведка? Они скоро доберутся сюда.
Идзуми сжал зубы.
— Что вы еще хотите?
— Чтобы вы не делали глупостей! И начали думать.
— А документы?
«Партнер» улыбнулся. Кокетливо взмахнул длинными ресницами и игриво прищурил глаза.
— Сначала доведем игру до конца. И помните — мне русские нужны живыми. До тех пор, пока я не решу все вопросы. Ясно?
Идзуми засопел, но промолчал. В руках «партнера» его судьба и судьба других людей. Пока он диктует условия. Но Будда свидетель, как же хочется сжать эту тонкую шею своими руками и душить, глядя в прекрасные голубые глаза!
— Не мечтайте, господин Идзуми! — вдруг сказал «партнер». — Лучше делайте дело.
Идзуми вздрогнул. Это дьявол какой-то, он проникает даже в мысли. И спасения от него нет…
— Хорошо, — кивнул он и нехотя добавил: — Будь по-вашему.
Щепкин едва успел спрятать нож под скамейку и убрать за спину руки, когда в комнату вошел Идзуми. От былой растерянности и злости не осталось и следа. Помощник посла был собран, сосредоточен и почти спокоен.
— У нас мало времени, господин Щепкин, — сразу начал он, едва закрылась дверь. — Проясним ситуацию. Мы оба попали в щекотливое положение. Осложненное тем фактом, что стали противодействовать друг другу, несмотря на то, что наши страны — союзницы. И этот статус-кво необходимо сохранить любой ценой.
— Наше противостояние? — насмешливо спросил Щепкин. Он уже понял, что что-то произошло и это заставило Идзуми спешить. — Не самый лучший статус.
— Нет. Я имею в виду положение наших стран.
— Сейчас вы выступаете виноватой стороной. Вы украли документы, вы пытались совершить диверсию, вы похитили сотрудников русской контрразведки. Против меня только проникновение в консульство. Неравный расклад, не правда ли?
Идзуми подошел ближе, упер наконечник трости в грудь капитана.
— Вы забыли еще кое-что. Вы в моих руках. И условия диктую я. А условия просты. Я не могу допустить, чтобы эта история всплыла на поверхность и обернулась против Японии. Никоим образом!
— Так!..
— Молчите! — наконечник надавил сильнее, острие врезалось в грудь капитана. — Говорю пока я. Итак, я не могу вернуть похищенные вами документы. Не могу отпустить вас просто так. И не могу тихо уйти, потому что вы мне не дадите.
— Мы можем договориться…
Идзуми стиснул зубы, убрал трость от груди Щепкина и холодным тоном продолжил:
— Есть выход из тупика. Вы здесь и сейчас подписываете обязательство сотрудничать со специальными органами Японии и в качестве первого шага называете мне фамилии и звания сотрудников вашей группы. Учтите, я и так их знаю. Это пустая формальность.
Идзуми увидел на лице Щепкина усмешку, прищурил глаза.
— Мне не нужно от вас никаких секретов. Мне не нужно, чтобы вы активно работали на нашу разведку. Мне нужно, чтобы вы помогли мне выпутаться из этой ситуации с наименьшими потерями. За это я обещаю сохранить жизнь вам и вашему помощнику, поручику Белкину.
— Неужели вы думаете, что я…
— Согласитесь? Уверен. У вас просто нет иного выхода. Минут через тридцать вы почувствуете недомогание. А потом боль. А потом… уже ничего не будет. Я все равно найду способ уйти из-под удара. Хотите знать как?
— Ну? — буркнул Щепкин, почувствовав, что Идзуми говорит правду и что он пошел ва-банк.
— В одной небольшой тихой бухте сейчас стоит наша подводная лодка. Она сумела проскользнуть мимо ваших кораблей и благодаря невеликим размерам осталась незамеченной. Бухта не очень далеко отсюда. Я сяду в нее и уплыву. А вы останетесь здесь навсегда. Умрете, осознавая, что проиграли и ваша смерть напрасна. Понимаете? Мы специально вывезли вас сюда утром, чтобы дождаться прихода подлодки. И теперь ничего не мешает просто уйти. Но мы можем уйти так, чтобы вы были живы. Подумайте.
Щепкин оценил откровенность Идзуми и понял, что его карты биты. Вариант с подлодкой они не предусмотрели. Как и вариант с пленением. А сейчас, похоже, остается только один вариант — попытаться бежать. Сколько здесь японцев? Ну пять-шесть человек, может, десять. Шансы невелики, еще и Белкин непонятно где и в каком состоянии. Но это лучше, чем смерть от яда.
Ладно, надо решать, и быстро. Немедленно. Но сперва заставить Идзуми раскрыться до конца.
Помощник посла внимательно следил за лицом капитана, ища признаки страха, тревоги. Щепкин сидел спокойно, чуть прикрыв глаза и ровно дыша. Непохоже, чтобы он испугался.
— Что скажете, капитан?
Щепкин открыл глаза.
— Скажу, что стать предателем гораздо хуже смерти. Что предателя никогда не примут на другой стороне и всегда будут относиться как к подонку. Что до вашего плана… не рассчитывайте, что вам удастся уйти незамеченными. Если вы не знали — корабли Сибирской флотилии уже получили приказ блокировать рейд. На тот случай, если вы попробуете уйти на пароходе или как-то иначе. О подлодке мы, конечно, не знали, но меры приняли.
Идзуми усмехнулся.
— Это блеф!
— Что ж, вы оцените блеф лично, когда ваша лодка попадет на прицел кораблей. Торпед и мин у флотилии хватит.
— Но для вас все будет кончено. — В голосе Идзуми прорезалось нетерпение. — Василий Сергеевич, я знаю не только что вы капитан контрразведки. Я навел справки. Вы единственный русский и всего третий или четвертый европеец, который достиг огромных успехов в дзюдо! Вы ученик самого Дзигаро Кано! Он сам повязал черный пояс на ваше кимоно. Поверьте, в Японии это много значит. Вы были подданным нашей империи. Можно сказать, вы наполовину японец.
