он был смел, бросаясь в опасность, настолько же бывал осмотрителен в самой опасности. Не было такого труда, от которого бы он уставал телом или падал духом. И зной, и мороз он переносил с равным терпением; ел и пил ровно столько, сколько требовала природа, а не ради удовольствия; выбирал время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь – покою уделял лишь те часы, которые у него оставались свободными от трудов; при том он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы легче заснуть; часто видели, как он, завернувшись в военный плащ, спит на голой земле среди караульных или часовых. Одеждой он ничуть не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставлял за собою прочих; первым устремлялся в бой, последним оставлял поле сражения. Но в одинаковой мере с этими высокими достоинствами, пишет Тит Ливий, обладал он и ужасными пороками. Его жестокость доходила до бесчеловечности, его вероломство превосходило даже пресловутое пунийское вероломство. Он не знал ни правды, ни добродетели, не боялся богов, не соблюдал клятвы, не уважал святынь. Будучи одарен этими хорошими и дурными качествами, он в течение своей трехлетней службы под начальством Газдрубала с величайшим рвением исполнял все, присматривался ко всему, что могло развить в нем свойства великого полководца.
Когда в 221 г. до Р.Х. Газдрубала постигла внезапная смерть, никаких сомнений относительно его приемника быть не могло. Тотчас воины по собственному почину понесли молодого Ганнибала в палатку главнокомандующего и провозгласили полководцем; этот выбор был встречен громкими сочувственными возгласами всех присутствующих, и народ впоследствии одобрил его.
2) Взятие Сагунта и начало Второй Пунической войны
К началу 219 г. до Р.Х. все испанские города южнее Ибера (Эбро) находились уже под властью карфагенян. Свободу сохранял только Сагунт, имевший союзнический договор с Римом. По свидетельству Ливия, это был самый богатый из всех городов по ту сторону Ибера, расположенный на расстоянии приблизительно одной мили от моря. Желая спровоцировать новую войну с римлянами, Ганнибал двинул свою армию к стенам Сагунта. Сагунтийцы отправили послов в Рим просить помощи для неизбежной уже войны. Но пока в Риме занимались приготовлениями и совещаниями, город подвергся крайне ожесточенной осаде. В стены ударили тараны. Вскоре обрушились три башни подряд и вся стена между ними. Через образовавшийся пролом карфагеняне ворвались внутрь и предали город страшному разгрому.
Узнав о падении Сагунта, римляне отправили в Карфаген посольство во главе с Квинтом Фабием Максимом. Оно потребовало выдать Ганнибала, как нарушителя заключенного с Гамилькаром Баркой мирного договора. После того как сенат карфагенян отказался выполнить это требование Квинт Фабий объявил Карфагену войну.
Консулами 218 г. до Р. Х. были избраны Публий Корнелий Сципион и Тиберий Семпроний Лонг. Первому было назначено воевать в Испании, а второму – в Сицилии (с тем чтобы в случае, если другой консул сумеет сам удержать пунийцев вне пределов Италии, перенести войну в Африку). Всего для этих целей было набрано шесть легионов.
3) Поход Ганнибала и вторжение в Италию
Заботясь одинаково и о наступательной и об оборонительной войне и не желая, чтобы во время его сухопутного похода через Испанию и обе Галлии в Италию Африка оставалась беззащитной и открытой для римского нападения, Ганнибал постарался обеспечить ее сильными сторожевыми отрядами. Испанию он также не оставил своими заботами. Ее он назначил провинцией своему брату, ревностному Газдрубалу, дав ему войско, состоящее из 12 тысяч пехотинцев, 2 тысяч всадников и двадцати слонов. Сверх того, он дал ему для защиты побережья флот из 57 кораблей.
Весной 218 г. Ганнибал выступил из Нового Карфагена во главе армии, включавшей в себя 50 тысяч пехоты, 9 тысяч всадников и 37 слонов. Карфагеняне быстро миновали Пиренеи, переправились через Родан (Рону) и с боями прошли через Галлию. Наибольшие трудности ожидали их во время перехода через Альпы. Вид этих огромных гор, по свидетельству Тита Ливия, поразил солдат Ганнибала. Вся природа, как одушевленная, так и неодушевленная, казалась окоченевшей от мороза, все производило удручающее впечатление, не поддающееся описанию. Путь до перевала занял девять дней. Войско несколько раз сбивалось с дороги и блуждало по непроходимым местностям. Все дороги были завалены снегом. Спуск оказался труднее, чем подъем. Приходилось продвигаться по крутым и скользким тропинкам, которые вились по краю пропасти. Всего на путь от Нового Карфагена до подножья Альп было потрачено пять месяцев, а переход через Альпы занял 15 дней. В Италию, по свидетельству Полибия, Ганнибал привел 20 тысяч пехотинцев и 6 тысяч конницы. Таким образом, при переходе через перевалы он потерял почти половину своей армии.
4) Битва при Тицине
Консул Сципион, как и было положено по плану римлян, отправился на кораблях в Испанию. В Массилии ему стало известно, что Ганнибал уже преодолел Пиренеи и готовится форсировать Родан. Сципион тотчас отправился со своим войском навстречу неприятелю, чтобы воспрепятствовать его переправе, но не настиг Ганнибала, потому что карфагенский полководец, предуведомленный о приближении римского войска, ускорил свое движение и обогнал римлян на три дня пути. Гнаться за ним было невозможно; послав часть войска, под предводительством своего брата, Гнея Корнелия Сципиона (консула 222 г. до Р. Х.), в Испанию, консул посадил остальное войско на суда и поспешил с ним в Верхнюю Италию, чтобы вместе с расположенным там отрядом напасть на карфагенян, как только они спустятся с Альп. Однако, и этот замысел не удалось исполнить, настолько стремительным было движение карфагенян. Пока консул дошел до Плацентии, Ганнибал успел взять силой столицу галлов-тавринов (будущий Турин).
Все же Сципион первым переправился через Пад (По) и расположился лагерем на берегу Тицина (Тичино). Выстраивая войско перед битвой, консул поставил впереди метателей и галльских всадников, а римлян и лучшие силы союзников расположил в тылу; Ганнибал взял в центр тяжелую конницу, а крылья образовал из нумидийцев. Но лишь поднялся воинский крик, римские метатели бросились бежать ко второй линии и остановились в промежутках между тыловыми отрядами. Не встречая сопротивления, нумидийцы сделали небольшой обход и атаковали с тыла римскую конницу. В этом бою получил рану сам Сципион. Дело вообще могло кончиться его гибелью, но консула спас от смерти его 17-летний сын Публий Корнелий Сципион.
Двинуть в бой пехоту консул не решился, поскольку понимал, что на открытой местности она станет легкой добычей вражеской конницы. Как только наступила ночь, он приказал своим солдатам собираться
