– Кажется, мы разворошили гнездо трансгуманистов, – сказал Сербин.
– Кто это? – спросил Андрей.
– Были такие улучшатели человека. Хотели долгой, желательно вечной жизни. Баловались клонированием, заигрались с трансплантологией, собирались даже переписывать мозги в компьютер. Замораживали больных людей за большие деньги, обещая в будущем разморозить и вылечить. Только оживить никого не удалось, ткани при заморозке разрывались. Я вспомнил, кто такой Курцвейл. Известный миллиардер, тратил неимоверные деньги ради бессмертия. Давно помер. Может, он в одном из этих баков.
– Так вот откуда криопротекторы, – сообразил я. – Пытались разными составами сохранить ткани. Что-то еще с нанотехнологиями связанное… Но разве эту лавочку не прикрыли?
– Их разогнали лет двадцать назад, да и до сих пор гоняют. Запрет на ряд профессий и ограничение в правах. В общем, здесь не только высокой наукой занимались.
– Вы еще не видели… – начал Штольц, но Сербин перебил его.
– Вполне достаточно, – он посмотрел на навигатор, постучал пальцем по запястью. – Странно.
– Здесь железо со всех сторон, заземленное. Клетка Фарадея, так сказать, мертвая зона, – захихикал Штольц. – И, да, пока не забыл: раз поребрик, два поребрик, и бордюр, и бордюр, – пропел он на мотив полузабытой детской песенки.
– Э-э? – поднял бровь Сербин. – Ну, вы пойте, а мы пошли.
– Нет, нет, вы сейчас пройдете вон в ту дверь, в подсобку, и там подождете, пока не решат, что с вами делать. Юноша, обеспечьте выполнение! В подсобку их. Пока живыми.
Андрей отошел от нас на пару шагов и достал из-под куртки весьма приличного калибра «глок». На секунду я задумался, как он его прятал, и только потом до меня дошло, что целится он в нас.
– Он вас не слышит, – сказал Штольц. – Подчиняется только мне.
– Зомбанули! – ахнул я.
У меня неплохая подготовка, но с ним не справлюсь, даже с безоружным.
– Молчать! – рявкнул гадский профессор. – Или вам прострелят ноги.
В подсобке оказалось холоднее, чем в зале с замороженными людьми. Клацнул засов на железной двери. Я подсветил навигатором, его заряда должно хватить на пару часов. Выключателя не нашел, наверное, он был снаружи.
Сербин тоже включил подсветку и пошел вдоль стеллажей, заставленных пустыми банками, свернутыми в кольца кабелями и связками труб. Подсобное помещение оказалось не маленьким, оно примыкало к стене большого зала и тянулось метров на двадцать, если не больше. У внешней стены увидел округлые сосуды, похожие на большие бутыли с высоким толстым горлышком. Дьюары, вспомнил я.
– Жидкий азот, – подтвердил мою догадку Сербин. – Если облить дверь, металл станет хрупким. Но если за дверью стоит Андрей, то далеко мы не уйдем.
– Жалко парня. Хреново его стажировка закончилась.
– И началась не очень-то хорошо. Причем для всех нас. Гной явно из Департамента течет, а то и бери выше. Кто-то ведь знал, что стажеров не вакцинируют…
Холодно, однако. Я прошелся вдоль стены, согреваясь. Вскоре мог без подсветки, лишь слегка касаясь стеллажей, чуть ли не бегом двигаться туда-сюда, пока, не рассчитав шаги, не врезался в стопку пластиковых листов, прислоненных к торцевой стене. На шум подошел Сербин.
– Если их домиком сложить, будет теплее, как в палатке? – спросил он.
Мы перетащили несколько листов на свободное место. Когда они закончились, я на миг включил подсветку, в поисках еще чего-нибудь полезного. Глупо захихикал.
– С тобой все в порядке, Олег? – забеспокоился Сербин.
– Более чем в порядке, Сергей Викторович. Подойдите, если не трудно.
Он подошел и недоверчиво уставился на фанерную дверь. На всякий случай сходил к стеллажам и прихватил увесистый обрезок металлопластиковой трубы. Толкнул дверь ногой. Заперто. Тогда я примерился выбить ее плечом, но Сербин потянул ручку на себя, и дверь, слабо скрипнув, открылась.
Очередной коридор, цепочка тусклых светодиодов под потолком. В конце еще одна дверь, только снятая с петель и прислоненная к перилам на лестничной клетке. Вверх уходили ступени, заваленные досками и мешками со строительной смесью. Поднимались долго и осторожно. Преодолев завал из бочек с красками, мы вышли к обычной офисной двери из матового стекла без замка. А вот напротив ее оказалась тяжелая стальная конструкция со сканером и цифровым набором, один в один двойник той, что вела в котельную.
Я ворвался в комнату, готовый огреть обрезком трубы любого, кто встанет у нас на пути. Пусто. Окно, забранное решеткой. Оказывается, уже вечер. Стало быть, конец рабочего дня.
Окно! Что с навигатором? Есть связь. Сербин качает головой:
– Погоди. Группе поддержки из Питера до нас минут десять-двадцать, но пока долетят, пока разберутся, что к чему… Сигнал могут перехватить или заблокировать. Неясно, кто по нашу душу доберется раньше. Так что подкрепление не придет, и подмогу не пришлют. Пока обойдемся своими силами.
Заходить в соседнюю комнату я не спешил. Осторожно сдвинул ленту жалюзи и сквозь прозрачную перегородку углядел под потолком шарик видеокамеры. Пока я соображал, как незаметно проскочить, послышалось знакомое жужжание двигателей. Кто-то открыл тяжелую дверь.
Сербин встал за платяной шкаф, а я вскочил на стол у входа и прижался к стене, занеся трубу над головой. Хорошо, если первым войдет Андрей, есть шанс вырубить его. В комнату вошел мужчина с плащом, перекинутым через руку. Я несильно тюкнул его по затылку. Незнакомец слабо хрюкнул и упал, уронив плащ. Больше никого не было.
Офисная клейкая лента тонкая и узкая, зато ее много. Надежно обмотав руки и ноги незнакомца так, чтобы не дотянулся до навигатора, я плеснул ему в лицо водой из кулера. Он застонал и открыл глаза.
– Только тихо. Иначе… – Я помахал перед его носом верной трубой.
– Это захват? – шепотом спросил наш пленник. – Я просто в гости пришел, к невесте, она в столовой работает, на третьем этаже.
– А это какой?
– Второй. Ты кто, террорист?! Живым ведь не уйдешь!..
– Догадываюсь. – Оглядевшись по сторонам, я содрал со стены матерчатый календарь и соорудил из него кляп.
Сербин между тем перебирал белые халаты, висящие в платяном шкафу. Подмигнул мне. Лацкан одного из них украшала клипса с чипкартой.
Одевшись и не поднимая головы, спокойно прошли через соседнюю комнату и, нате вам, снова оказались на лестничной клетке. Дверь здесь была хоть и стеклянной, но с замком. Чипкарта сработала, мы осторожно двинулись в глубь помещения. Никого. Небольшая комната, десяток мониторов, прозрачное стекло на всю стену, за которым большое пустое пространство, выкрашенное в белый цвет.
Зря опасался видеокамер: картинки шли именно сюда, в пустую комнату. Каждый монитор следил за шестью точками. А вот и наш добрый знакомый сучий потрох профессор Штольц развалился на своем диване и прихлебывает из кружки. В соседнем кресле неподвижно сидит Андрей, уставившись прямо перед собой. Эх, пропал парень… Вот управляющий Семен Ефремович у себя в кабинете с кем-то оживленно говорит по навигатору, бурно жестикулирует, потом замирает, чешет затылок. Потом снова кого-то вызывает.
Штольц покидает лабораторию, а Андрей так и остается сидеть в кресле. Старик медленно идет по длинному коридору, я не пойму, в какую сторону, в здешних коридорах и переходах сам черт, прости господи, ноги сломит, но чувствую, что надо спешить. Сербин у прозрачной стены смотрит куда-то вниз. Я подошел к нему. Мелькнула мысль: вот так и должна выглядеть настоящая секретная лаборатория.
Несколько человек в белых халатах прохаживались вдоль оборудования, которое я мог вкратце описать одним словом – сложное. Потом, разумеется, вспомню, откуда и куда шли кабели, трубы и спиральные светящиеся «пружины». А сейчас только таращил глаза на ряды прозрачных цилиндров, в которых что-то темное шевелилось и пускало пузыри. Это не криокамеры, сообразил я. Но что тогда? Сербин словно услышал мои мысли.
– Клонмашины, – сказал он. – За это дают пожизненное, и то, если повезет.
– Давайте сигнал вызова!
– Сигнал может не сработать. Здесь точно замешаны большие и очень наглые игроки. Не исключаю, что шалят меритократы или их сторонники. Так что сначала унесем ноги, пока не остались без голов.
Мы вернулись вовремя. Наш пленник, извиваясь ужом, почти дополз до плаща. Увидев меня, как-то хитро изогнулся, освободил левую руку и присел на корточки. Он в прыжке летел к своему плащу, когда мой пинок придал ему дополнительное ускорение. Незнакомец врезался головой в угол стола и затих.
Под плащом оказался древний, но вполне исправный «макаров». Стало быть, непростая птица попала в наши сети! Одежда не новая, несколько темных пятен вроде как от кофе. Странный неряха с пистолетом – шевельнулось в памяти. Синий плащ, кофе. Спор в поезде, пассажир в кресле через проход. Надо же, как хитро завернулось. Не тогда ли Андрея зомбанули? Незаметный укол в толпе на перроне перед посадкой, самоудаляющийся текст-код, присланный в сообщении без обратного адреса на его навигатор? И служение хорошего парня закончилось, не начавшись. За это тоже будет спрошено.
