— Новый человек в Уотерфилде уже на месте? — спросила Онория у Чарлза, сидевшего за письменным столом.
— Да. Один из людей Реншоу.
По спине Изабель поползли мурашки, она застыла и начала прислушиваться.
— Полагаю, все будет готово вовремя? Мы не можем позволить себе никаких ошибок, Чарлз.
Чарлз замялся.
— Осталась еще пара мелочей.
Онория что-то недовольно прошипела.
— Будь благоразумной, мать. Откуда я знал, что Харт окажется таким упрямым, а хозяин гостиницы потребует больше денег? — сварливо произнес Чарлз. — И у Реншоу требования бесконечны.
— Просто поклянись, что ты как следует позаботился обо всем в Уотерфилде! — рявкнула Онория.
— Я сделал все так, как ты предлагала, — ответил Чарлз. — Всем известно только то, что Харт покинул Уотерфилд, а на его место пришел новый управляющий. Я пустил пару слухов, поэтому люди считают, что Харта уволили за некомпетентность.
Изабель прижала ладонь ко рту, заглушая вскрик. Она же просила не увольнять Джонатана Харта!
— Кто-нибудь подозревает, что он мертв? — спросила Онория.
Изабель широко распахнула глаза.
— Мертв? — прошептала она. Слово показалось ей фальшивым, мрачным и уродливым. Сердце больно заколотилось о ребра.
Чарлз захохотал.
— Только сожравшие его рыбы.
Ужас стиснул горло Изабель, не давая вдохнуть. В желудке запылало. Панические мысли взлетели на третий этаж, в детскую, где находился ее сын. «Дети умирают постоянно».
Изабель подобрала юбки и кинулась бежать вверх по лестнице, чувствуя, как ужас бьется в горле, заставляя бежать еще быстрее. Нужно забрать сына. Нужно его увезти далеко-далеко отсюда, где эти чудовища не смогут его тронуть, не смогут причинить ему боль.
«Дети умирают постоянно».
И взрослые мужчины вроде Джонатана Харта тоже.
Полчаса спустя, сжимая ручонку Робина, Изабель спускалась по лестнице.
— У нас с тобой будет приключение, Робин, но мы должны вести себя очень тихо и идти очень быстро, — прошептала она.
— А Джейми там будет? Мы пойдем на корабль его папы? — спросил сын, ведя рукой по отполированным дубовым перилам.
— Не знаю, милый. — Она хотела, чтобы он поторопился, но не хотела его пугать.
— Лорд Уэстлейк рассказывает мне всякое про море. Мы поедем на море? — щебетал мальчик.
— Изабель!
Хриплый голос Чарлза резанул по натянутым нервам, как ножом. Он стоял у подножия лестницы и дожидался ее. Рядом с ним стояла Джейн Кирк с грубым подобием улыбки на жестком лице. Сердце Изабель подскочило к горлу.
— Куда это вы направились? — осведомился Чарлз, глядя на нее своими поросячьими глазками.
Изабель сжала ручонку сына, безмолвно прося помолчать.
— Веду Робина в парк, — выдавила она.
— Уже пора пить чай, — ответил Чарлз.
— У вас такое помятое платье, графиня, — заметила, ухмыляясь, Джейн. — Где это вы были сегодня?
Чарлз тоже задумчиво посмотрел на нее.
— Когда мать вернется, она захочет с тобой поговорить, — сказал он. — Иди наверх и жди.
В груди Изабель все сжалось, в голове от ужаса зазвенело.
— Идем, Робин, нужно вернуться обратно, — произнесла она.
— Нет, я хочу послушать, как он выучил свой урок латинского, — заявил Чарлз. — Иди сюда, мальчик.
Робин прижался к матери.
— А ну, живо! — взревел Чарлз.
Робин не сдвинулся с места. Изабель вцепилась в сына и не могла разжать пальцы. Чарлз мотнул головой Джейн. Та поднялась по ступенькам, и ее шаги отдавались по дому, как поступь смерти. Она взяла Робина за свободную руку и рывком оторвала от матери. Изабель отпустила сына. Джейн ткнула мальчика дяде и с таким торжеством взглянула на Изабель, что у той похолодела в жилах кровь.
«Дети умирают постоянно».
Глава 37
— Леди Марианна ждет в вашем кабинете, милорд, — сообщил Барридж, разбудивший Финеаса.
— Вероятно, она пришла повидаться с Каррингтоном. Скажите ему, что она здесь, — пробормотал Финеас и зажмурился, потому что от яркого света сразу заболели глаза. Он всю ночь до зари провел в доках, пытаясь отыскать кого-нибудь, знающего про необычный груз, который должны будут доставить в «Боцманскую красотку» в ближайшие дни.
Нет лучшего способа добыть информацию, чем выпивка с матросом, и это же, как правило, лучший способ утопить воспоминания о женщине, но в голове Финеаса, сейчас пульсирующей от боли, все равно всплывал образ Изабель, сидящей верхом у него на коленях с запрокинутой от страсти головой.
Он накрыл лицо подушкой, но Барридж снова толкнул его.
— Ее милость просила меня не говорить его светлости, что она тут. Она хочет видеть вас. Она мне сказала, что если я не разбужу вас прямо сейчас, она поднимется сюда и сделает это сама.
Финеас откинул подушку и поморщился — яркий свет ударил ему в лицо.
— В таком случае приведи меня в порядок, чтобы я смог это выдержать.
* * *
Три четверти часа спустя он вошел в кабинет и обнаружил там нетерпеливо расхаживающую Марианну. Судя по пустому стакану, она отказалась от чая в пользу виски.
Сестра повернулась к нему и многозначительно посмотрела на часы.
— Я жду почти час, Финеас! Дамы и то не одеваются так долго.
— Барридж настоял, что я должен выглядеть наилучшим образом.
Финеас отвесил ей насмешливый поклон, и голова снова заболела.
— Ты выглядишь ужасно. Тебе и в самом деле пора прекращать беспутный образ жизни!
Финеас проигнорировал колкость.
— Чаю? Или, может быть, завтрак?
— Кофе, — ответила Марианна. Финеас приказал принести кофе и опустился в ближайшее кресло.
— И что привело тебя сюда на рассвете? — проскрипел он, хотя на часах было уже десять.
— Перчатки! — торжествующе воскликнула Марианна, бросила их на стол и посмотрела на брата, как гувернантка, увещевающая непослушного воспитанника.
Дамские перчатки из черного атласа, длиной по локоть и очень простые. Финеас мгновенно понял, кому они принадлежат.
— Они имеют какое-то отношение ко мне? Я никогда не выдаю дамских тайн, Марианна.
Она вскинула брови.
— Это перчатки Изабель, Финеас. Тетя Августа нашла их в комнате с портретом и отдала мне на случай, если я знаю их владельца. Я еще тогда удивилась, почему Изабель оказалась в той комнате с тобой. Ее довольно долго не было в салоне, а когда я хорошенько подумала, то вспомнила, что и тебя тоже.
— А ты не задумывалась о карьере сыщика с Боу-стрит? — спросил Финеас.
Марианна нахмурилась.
— Я пришла для серьезного разговора, Финеас, и не уйду, пока не добьюсь своего. Так, теперь о тебе и Изабель…
