— Берегом за тобой пойдут французы, отряд большой, но помощи от них никакой, люди всего лишь месяц в седле, — напутствовал Норманн.
— Не оставишь их на зиму? С кавалерией намного спокойней, — попросил Ольгерд.
Сдернуть шевалье с создаваемых имений на голое место? Нет, Норманн не собирался делать глупости. По реальной истории золотоордынская свара с последующим походом Тамерлана принудила многие стойбища к бегству. Ближайшим пристанищем оказалась Литва. Местные правители дали половцам приют, организовав их в конные полки. Впоследствии легкая кавалерия из бывших степняков стала называться уланами.[60] На этот вариант Норманн и рассчитывал, поэтому на прощание дал главный совет:
— Как придешь на место, сразу посылай в степь послов. На службу бери весь улус, не скупись, если окажется слишком много воинов.
— Как я их прокормлю, ты об этом подумал? — нервно воскликнул Ольгерд.
— Муку, крупы и сено с овсом тебе привезут из Мордовского царства, мясо купишь у степняков, — с невозмутимым видом пояснил Норманн.
Для патрулирования неширокой прибрежной полосы достаточно одного стойбища. Но это на первое время, Иловля течет параллельно Волге, что дает возможность донским степнякам выйти Ольгерду во фланг. Но нет, князь просчитал и эту опасность:
— Я строюсь на холме между двух рек, дорогу вдоль Итиля закроют присягнувшие ногайцы, а как обезопаситься со стороны Дона?
— Сам решай, — пожал плечами Норманн. — С тобой идет дюжина драккаров Смельдура, пусти их по Иловле.
— Они останутся со мной на зиму?
— Сие зависит от тебя, народ своенравный, на уговоры плохо поддается. Сможешь заинтересовать, тогда осядут, иначе уйдут даже силой оружия.
— Не лучше ли степняков взять на службу? — предложил Ольгерд.
Уланы, гусары, драгуны — это всего лишь красивые иностранные названия. Тактика улан ничем не отличается от действий казаков. Обычную регулярную конницу в Европе называли драгунами. Они атакуют ровным строем, а не лавой, и действуют по командам горниста, а не по свисту, как принято у казаков. Гусарские полки — та же дворянская конница, и отличаются они от конногвардейцев отсутствием кирас. Норманну импонировали регулярные, а значит, дисциплинированные войска. Вместе с тем казачество отлично себя зарекомендовало в охране границ. Ольгерд правильно поставил вопрос, но упустил пару нюансов, на которые Норманн и указал:
— Для начала необходимо обследовать берега Иловли. Если там сплошь татарник с черемисом, то степнякам не найдется места для выпаса скота. Кроме того, половцы боятся воды, они даже не ловят рыбу! Кто перехватит на реке разбойный люд?
— Мне бы твоих косилок, — попросил Ольгерд, — за год выкошу степь до Иловли.
Выкосит! Косильщик нашелся! Через месяц чертополох вымахает по пояс! Очищенные участки надо сразу пускать под плуг или скот выгонять на выпас! Иначе грош цена проделанной работе! Тем не менее Норманн не стал спорить и пообещал:
— Кузнецы к июлю обещали прислать еще одну, без задержки отправлю к тебе.
— И тверских дружинников дай, мне с ними привычнее в строю стоять.
Ольгерд прав, Норманн создавал войско по иной схеме. Отряд воинов воеводы Павши Якуновича состоял из сотни щитоносцев и двух сотен ратоборцев, что по принятым на Руси канонам соответствовало полноценной боевой единице. Широкие и толстые щиты ставили на упор, создавая не только надежную защиту, но и преграду. Сами щитоносцы одновременно являлись лучниками, а для ближнего боя имели на поясе короткие мечи. Ратоборцы представляли собой отряд копейщиков и отличались от европейских коллег более коротким и легким оружием. Сие объяснялось иной тактикой ведения боя: ратоборец держал копье у себя над головой и бил врага поверх линии щитов.
После ухода Ольгерда в степи наступило сонное затишье. Дидык метался по уделу, стараясь вникнуть в каждую мелочь обустройства первопоселенцев. Норманн скучал в ожидании вестей от уехавших к кокшайскому князю послов. Поля покрылись лазурью взошедшей пшеницы, ровненькой линией выстроились глинобитные домики с сараюшками и хлевами, а крестьян практически не было. В здешних краях пшеницу собирают в июле, так что попытка быстрого освоения Приволжских земель грозила обернуться полным крахом. Отгоняя неприятные мысли, князь изнурял себя и Нила длительными тренировками, после которых с удовольствием плавал в реке. Во время одного из таких купаний, разгоняя лягушек, на берег примчался гонец:
— Андрей Федорович! К тебе идет хан Кючук! Он со своим улусом просится на службу.
— Что за улус? — выбираясь на берег, поинтересовался Норманн.
— Так эти, мишари, что раньше в летние месяцы здесь кочевали, — со смешком ответил гонец.
— Он уже говорил с князем Ольгердом или прямиком сюда вышел?
— Говорил, да Ольгерд Гедиминович к тебе послал. Кючук дважды битый, сначала ты наподдал, а по весне хан Касай согнал его с Цимлянских степей, — хохотнул гонец.
Хреново — это самое мягкое определение. Между Азовом и Астраханью у слияния реки Цимла с Доном стоит крепость Саркел.[61] Очень старая крепость, известна со времен хазарского каганата, ее стены помнят Святослава Игоревича и Владимира Мономаха.
Кючук покажет православный крест и попросит оказать помощь в войне за родовые земли и город-кормилец. Отказывать нельзя, сразу прослывешь слабаком, и тогда держись, все улусы ринутся проверять нового соседа на прочность.
— Передай Кючуку, что я его жду, — недовольно ответил Норманн и приказал Нилу: — Беги к Дидыку, всю артиллерию надо немедленно отправить в Камышинку!
— Дружинам тоже сбор?
— Нет, отправляем половину мурманов.
Какой смысл спускаться по Дону всей армией? Этот Касай явно сидит в стойбище, которое традиционно ставят у берега. Достаточно его выбить, а дальше мурманы погонят степняков вдоль реки.
В тех краях нет дорог, так что агрессорам придется драпать без передыха до родовых земель. Вернувшись в шатер, Норманн первым делом достал шпаргалку с именами ханов, названиями улусов и регионом кочевания. Увы, хана Касая там не оказалось. Хлопоты с отправкой пушек скрасили нудное ожидание, и пушкари повеселели — тоже застоялись в безделье. Наблюдая за работой кран-балки, сделанной по типу обычного колодезного журавля, Норманн с удивлением заметил канадскую парочку и рассерженно спросил:
— Нил! Что здесь делают рабы?
— Кому-то надо ямы копать да землю носить. Вот Дидык и взял в поход полную сотню для выполнения тяжелых работ, — пояснил сотник.
— Чем рабы занимались до сегодняшнего дня?
— Колодцы копали, — с некоторым недоумением ответил Нил.
Случайность или нет? Лучше самому все выяснить, иначе вслед за мнительностью может развиться паранойя.
— Помнишь тех двух? — Он указал пальцем на канадцев.
— Как же не помнить, их Куган подарил.
— Дождись окончания погрузки, затем тащи их ко мне, — приказал Норманн.
Первой привели Леу. Переступив порог, женщина привычно опустилась на колени и покорно склонила голову. Не прошло и полугода, а жизненные реалии полностью сломили гордую policewoman. Обычно унижение пленных дам связывают с сексуальным насилием. Увы и ах, мужчины и женщины распространились по Земле в равной пропорции, а для Средних веков Тридцатилетняя суперкрасавица оказалась всего лишь старухой.
— Как тебя зовут?
— Мое имя Леа, господин, крещена в латинской вере.
— Credis in Deum Patrem omnipotentem, factorem coeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium?[62] — не скрывая ехидства, спросил Норманн. Как и следовало ожидать, ответа не последовало, поэтому он добавил: — За пределами моих владений тебя ждет костер. Крестьяне не знают латыни, но Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem caeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium[63] ответят даже среди ночи.
Женщина вздрогнула всем телом, боязливо сжалась и неожиданно встала во весь рост:
— Зачем я тебе? Желаешь потешить самолюбие?
Норманну понравилась эмоциональная вспышка, человек подавлен, но не сломлен. Тем не менее его ответ прозвучал с откровенной насмешкой:
— Как вот это кресло может тешить мое самолюбие? Оно мое, не понравится — выкинут. Не надо иллюзий, ты моя собственность. Сейчас последний разговор, сначала хорошо подумай, затем дай ответ.
— Что тебя интересует? Я не знаю координат копий царя Соломона, не знаю входа в египетские пирамиды! Тебе не нужны мои знания!
По шатру пробежал легкий смешок, Садиги ас-Хафиз легонько дотронулся до локтя Норманна и заговорил с ехидной усмешкой:
— Копи царя Соломона находятся в долине Иордана рядом с городом Петра. Они давно выработаны, сегодня в шахтах найдешь разве что пару зерен меди.
— Скажи, женщина, — в свою очередь спросил генерал Ян Вэй Джун, — что ты сделаешь, если получишь от меня телегу золота?
