— Что ты сделала с моим сыном!? — взревел генерал, теряя маску хлоднокровия. — Я уничтожу тебя! Это нужно было сделать еще тогда, когда ты была ребенком!
— Возьми себя в руки! — резко вскочив, я отбросила кресло и подошла вплотную к экрану. — Хотя бы ненадолго забудь о том, как ты меня ненавидишь и вспомни, что я люблю Дара и никогда не причиню ему вред!
— Ее ты тоже любила? — прорычал отец, прожигая меня презрительным взглядом.
— Он поехал домой. Сейчас, — проигнорировав всколыхнувшуюся ярость, отчеканила я.
Генерал застыл и ненадолго отвернулся, сверяя данные с монитора.
— Он должен быть в части. Зачем ему это понадобилось?
— Твой сын взрослый мальчик и сам решает…
— Ты! Из-за тебя он поперся в самое пекло, — прошипел он, приближая лицо к экрану. — Там. Твое. Тело? Правильно?
— Да, — признала я, едва сдерживая сухие рыдания.
— Решила использовать его…
— Перестань! — выкрикнула я, обхватывая себя руками. Перед глазами плыла дымка. — Я не могу выйти из бионика. Пока была в починке Дар уехал, а я не могу отсюда выбраться.
— Как ты вообще там оказалась? — пробормотал он со злостью.
— Есть еще кое-что о чем ты должен знать. Дар попытается открыть манипуляторскую, — отец подозрительно сощурился, — и скорее всего получит травму.
— Почему?
— Дверь настроена только на меня и любая попытка проникновения система воспримет как диверсию.
— Тварь! Если он погибнет…
— Помоги мне добраться домой прежде, чем он пострадает, отец!
— Не смей меня так называть, — прорычал мужчина, теряя цивилизованный вид.
— Я никогда тебя ни о чем не просила! Ни разу за всю свою жизнь! Даже когда ты мучил меня и отыгрывался за потерю, которая была нашей общей. Услышь меня! — прижав ладони к экрану, взмолилась я. — Дар все что осталось у меня в этой жизни. Я не могу лишиться его. Помоги мне добраться до дома и он останется жив. Я все для этого сделаю.
— Как же я хочу, чтобы ты умерла, — совершенно седой полиморф откинулся на стуле, обхватив голову руками. Он остался собой и старость не изменила ничего.
— Возможно это уже случилось, — обреченно прошептала я. — Однажды ты поймешь, что мы были врагами только в твоем воображении.
— Ты убила ее, — повторил он в тысячный раз.
— Она ушла сама, я всего лишь оказалась рядом и взяла ее боль. Всю, что оставалась в измученном теле. Дар понимает, потому, что делиться со мною многие годы.
— Ты выродок, аномалия…
— Ты поможешь? — отвернувшись, я наблюдала за ним в отражении. Смотреть в пустые глаза, так похожие на глаза брата, я больше не могла.
— Мне нужно немного времени. Около часа. Ты получишь код и тебе окажут любую затребованную помощь.
— Спасибо.
— Это не для тебя.
— Пусть так, — я бросила короткий взгляд через плечо, — когда-то мы любили друг друга.
— Когда-то я считал тебя дочерью.
— Я всегда ею была, несмотря на то, что ты позабыл об этом.
— Кара… — я не могла заставить себя обернуться и в последний раз увидеть его ненависть, — Он все, что осталось у меня от нее. Верни его живым и…
— Никогда не будет этого "и". Старого пса не научишь новым трюкам, — прошептала я под нос, но была услышана.
— Она тоже так говорила, — он говорил больше для себя и я нажала на кнопку сброса сеанса.
Не обращая внимание на странную тяжесть там, где должно было быть сердце у живого, я уселась на пол. Прижав к груди колени, уткнулась в них носом. Мне отчаянно нужно было собраться, прийти в себя и двигаться дальше. Но именно сейчас меня подводило собственное сознание.
— Кари… — раздалось так близко, что я охнула.
— Прости, совсем забыла о тебе, — пристыжен но призналась я, пытаясь подняться.
Линар молча поднял меня, максимально аккуратно, не задев рану и усадил на уцелевшее кресло, устроившись у самых ног. Его ладони обхватили лодыжки, прожигая кожу невероятным теплом.
— Мы справимся.
— Когда мы успели стать командой?
— Когда я сломал твоего бионика.
Позволив себе забыться, я низко наклонилась и наши лица оказались на одном уровне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я — аномалия.
— Плевать.
— Выродок.
— Глупости, — смешно скривился мужчина.
— Мой отец…
— …мне нравишься ты, а не твой отец…
— …считает, что я убила свою мать.
— …так не считаешь ты и это главное.
Я открыла рот, чтобы продолжить, но его губы, соблазнительные и жадные накрыли мои. Бионик обладал чувствительностью, не уступающей моей собственной. Это я поняла в первое же мгновение. Из груди вырвался стон. Мужчина попытался отстранится, решив, что причинил мне боль и я с неожиданным пылом обвила его шею, не позволяя уйти.
— Кари… — я ощутила его удивление и восторг. — Я не могу быть осторожным, пусти… Не могла, не хотела, не стала.
— Не шевелись, — опрокинув мужчину на спину я устроилась на его бедрах и, склонившись, выцеловывала острую линию скулы.
Его кожа была немного солоноватой на вкус, с запахом мха. Млея от удовольствия, я спустилась губами вниз, разрывая футблку и лаская выступающие ключицы, оглаживая тугие мышцы хаотичными рваными движениями. Уцепившись за пряжку ремня, я торопилась ее расстегнуть.
— Давай помогу, — прохрипел Линар, сплетаясь пальцами с моими и ломая металл.
Просунув ладонь под ткань, коснулась горячей твердой плоти, вырвав у мужчины утробный звук. Оценив длинну его достоинства, я в сомнении закусила губу.
— Милая, у тебя ведь это не впервые?
— Ты большой, — протянула я жалобно, продолжая тереться об него всем телом.
— Это не проблема, волчонок, — самодовольствие из него так и сочилось- Тебе никогда не захочется другого.
При упоминании о других я едва заметно улыбнулась, понимая, что совсем не хочу признаваться, что в истинном теле не имела секса ни с кем. Однако по лицу Линара растеклась такая торжествующая ухмылка, что я засомневалась, в том не сказала ли это вслух.
— Карри, — он без труда стянул с меня футболку и, взявшись за ремень, прорычал, — приподнимись.
Освободив от одежды, Линар повернул меня к себе спиной и очень бережно осмотрел рану.
— Все плохо?
— Почти как у нас, заживает быстро, — пояснил он, прикусывая кожу над лопатками и удерживая меня за бедра.
— Тогда чего ты ждешь? — я нетерпеливо подалась назад, ощущая, что его желание не меньше моего. — Хочу тебя…
Он словно ждал этих слов. Вцепившись зубами мне в изгиб шеи и плеча, он одним резким движением вошел в меня до упора. Вскрикнув, скорее от неожиданности, я ощутила проникающие под кожу клыки и, откинув голову назад, позволила ему задать бешенный ритм. Громко стоная при каждом движении, я ухватилась за спинку кресла. Широкие ладони по-хозяйски легли мне на грудь, стискивая ее до сладкой, граничащей с нетерпимой болью. В самом низу живота сгустился жар и выплеснулся с судорожным наслаждением, заставившем меня изогнуться, до хруста в позвонках. Линар толкнулся в меня еще несколько раз и замер, низко простонав. Всхлипывая, я ощущала, как внутри меня разливается тепло. Ноги подогнулись, но мужчина не дал мне упасть, крепко прижав к себе. Он сел в кресло, устроив меня на коленях. Уткнувшись лицом в его влажную шею, я втягивала тягучий запах и млела от осознания, что обладала им. Прямо сейчас.
— Как ты выглядишь? — неожиданно спросил он.
— Меньше ростом, каштановые волосы, зеленые глаза, светлая кожа, — я не могла заставить себя открыть глаза — Ничего особенного. Зачем тебе?
— Ты моя.
— О чем ты? — вскинулась я удивленно — Ты же совершенно не знаешь меня.
— Я знаю тебя. Очень давно знаю, как ты пахнешь, — прохрипел он, прихватывая губами мочку уха. — Дар так часто приезжал с твоим ароматом на одежде и я сходил с ума от желания убить его или вытрясти правду о том, кому он принадлежит. Когда я понял, что он пытается отмазаться от посещения лекций, то заподозрил неладное. А когда ты показала, что неравнодушна к нему…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты напугал меня, мерзавец, — пыталась возмутиться я, но вышло скорее беспомощно.
