- Это их право. У Винни здесь девушка. А у меня – на Марсе.
Что? Как??? Какая еще девушка на Марсе? Он бредит? Ее растерянный взгляд упал на его лежавшую поверх одеяла руку, которая почему то начала неестественно подрагивать, однако его ответ про девушку встревожил ее куда больше.
- Ты же говорил, что она погибла несколько лет назад! –в полном замешательстве воскликнула Тейлор. – Может быть, ты что-то путаешь?
- Нет, - его поблекшие антенны странно зашевелились, будто ожили и пытались считать какую-то невидимую энергию. - Почему погибла? Я не мог так сказать. Мы просто давно не виделись. Но я знаю, что она ждет меня…
- Что значит, ждет? - от тревоги у Тейлор дрогнул голос. - Ты же несколько лет живешь в Чикаго! Ты сказал, что не планируешь возвращаться на Марс!
- Да? Прости, видимо, я ошибся, - он снова прикрыл глаза.
Разговор принимал неожиданное русло. Тейлор чувствовала, как ее охватывает отчаяние.
- Троттл, - начала она, хотя уже чувствовала, что и эта попытка не принесет нужных результатов. – Пожалуйста, прости меня. Я знаю, что была не права, но если для тебя важно то, что могло бы быть между нами…
- Тейлор, я не могу встречаться с двумя девушками одновременно, - ответил он.
- Что? – она едва не задохнулась от возмущения. – Неделю назад мог, а сейчас не можешь? Как это понимать? Ты лгал мне? Ты просто хотел острых ощущений? Легкого, ни к чему не обязывающего флирта? А что потом? Сколько нас таких у тебя уже было здесь в Чикаго?
- Прости, я не хотел тебя обидеть, - посмотрев на нее несколько мгновений, он вновь отвел взгляд. – Я думаю, мне нужно побыть одному.
- Вот, значит, как? – она была на грани отчаяния. – Ты притворялся… А я-то думала, что все это по-настоящему. Переживала, пыталась помочь…
- Спасибо за помощь, Тейлор Хилл. Если бы не ты, возможно, я был бы уже мертв, - он протянул руку и коснулся ее пальцев.
Этот жест возможной благодарности окончательно вывел ее из себя.
- Не стоит, - отрезала она, одернув руку.
Вскочив со стула, она продолжала смотреть на него, чувствуя, как от обиды и разочарования в горле встает ком, а на глаза наворачиваются слезы.
- Ты хочешь, чтобы я ушла? Скажи, Троттл! – пытаясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно, проговорила она.
«Нет! Пожалуйста, нет! Скажи, чтобы я осталась! Что я по-прежнему нужна тебе…» - молил внутренний голос.
Он вновь как-то странно на нее посмотрел. Казалось, он тяготится ее присутствием, устал или не хотел слушать. Или ему просто было все равно. Осознание этого больно резануло по самому сердцу. Глаза защипало. Она так ждала этого момента, ради которого ей столько пришлось совершить. Она так рассчитывала если не на прощение, то хотя бы на снисхождение. Но он почти не слушал, смотрел куда-то сквозь нее и не выражал никакого желания общаться.
- Рад был пообщаться, Тейлор Хилл, - произнес Троттл. – Винни и Модо еще не ушли?
Мир рухнул. Она чувствовала, что еще немного, и слезы предательски побегут по щекам. Ей не хотелось, чтобы он видел ее слабость. Чтобы чем-то занять дрожащие руки, она принялась заправлять выбившиеся пряди, избегая встречаться с ним взглядом. Впрочем, в этом не было необходимости. Он давно уже не смотрел на нее, направив взгляд в сторону. Казалось, что висящая на стене абстрактная картина сейчас занимает его куда больше, чем присутствие Тейлор.
- Думаю, что нет. Сейчас я приглашу их, - ответила она глухо. – Выздоравливай.
- Хорошего дня.
Душимая слезами обиды и сожаления, Тейлор вышла в коридор и, стараясь изо всех сил скрыть свои переживания, сделала знак мышам и Крису, что Троттл ждет их, а сама поспешила к лифту.
Разговор, которого она так ждала, к которому так готовилась, получился совсем не таким, как она рассчитывала. Она надеялась, что он выслушает ее, примет извинения, и они будут общаться, как раньше. Возможно, это общение выльется во что-то большее. Да, она хотела этого и уже не стеснялась себе в этом признаться. Она строила планы, она уже видела их в своих мечтах мчащимися по ночному шоссе на его черном блестящем байке, представляла свои руки на его торсе, мысленно прижималась к его спине. Она помнила его поцелуи и жаждала их еще и еще. Но сегодняшняя встреча перечеркнула все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ее признание не вызвало в нем ничего, кроме полнейшей апатии. Он оказался глух к ее словам. И он ясно дал ей понять, что она опоздала…
***
Тейлор Хилл с друзьями на бейсбольном матче… Тейлор Хилл с родителями на пикнике в парке… Тейлор Хилл на выпускном вечере с очередным ухажером… Тейлор Хилл… ТЕЙЛОР ХИЛЛ!!!
Комната в его квартире уже давно представляла собой некий алтарь, посвященный предмету его страсти. Все стены, от пола до потолка были обклеены ее фотографиями. Их становилось все больше и больше. Он печатал их сам, на специальном принтере, не рискуя обращаться в фотосалон. Он не хотел, чтобы кто-то еще видел. Не хотел ни с кем делиться ею. Она была только его.
За все те годы, что он знал ее, у него было всего несколько коротких возможностей дотронуться до нее, но он очень хорошо помнил, какая на ощупь ее кожа – нежная, тонкая, особенно на шее, там, где бьется жилка. Он помнил ее запах и бережно хранил эти воспоминания, как нечто особо дорогое, важное и ценное. А еще он помнил страх в ее голубых глазах, тогда, семь лет назад в городском парке, где он был готов сделать ее своей навечно, но не успел.
Ничего. У него еще будет такая возможность. И он все сделает так, как давно спланировал.
Иногда он злился на нее, и в такие минуты ему хотелось разорвать, сжечь, уничтожить все эти годами накопленные снимки. И порой он делал это, сдирал их со стен, топтал ногами, рвал на мелкие кусочки, сжигал в медном тазе, сопровождая эти действия воем раненого зверя, но потом ему становилось еще хуже. И он доставал негативы и цифровые носители и снова печатал фотографии, нежно поглаживая их кончиками пальцев, представляя, будто ласкает ее нежную кожу, шептал ей слова любви, обещал больше никогда так не делать, но через некоторое время все повторялось вновь.
Сегодня он опять был зол, ведь она снова взялась за старое – решила помогать этим грызунам-мутантам завоевать доверие в обществе. Внутри него полыхал огонь ненависти. Он был раздражен. Он хотел снова все уничтожить. Он представлял, как ей больно, как она чувствует все, что он делал с ее фотографиями. Он рвал бумагу, думая, что вот так же мог бы порвать ее душу…
И лишь одна мысль его утешала: скоро она получит очередной подарок. И ей будет страшно. Очень страшно.
***
15:30
Она не помнила, как доехала до дома. Возможно, в таком состоянии ей не следовало садиться за руль. Об этом красноречиво свидетельствовали несколько недовольных гудков, направленных в ее адрес, когда она на оживленных перекрестках тормозила движение, вовремя не реагируя на сигналы светофора. Почему-то путались педали и рычаг переключения передач все время норовил уйти в неправильное положение. Машина дергалась и кряхтела… А она не видела ничего перед собой. Слезы застилали глаза плотной пеленой. Внутри образовалась глухая, темная пустота, которую было совершенно нечем заполнить. Существо, которое так хотело войти в ее жизнь и остаться в ней, было отвергнуто ею же самой. Как глупо, как нелепо… А теперь, когда она больше всего на свете хотела быть с ним, он желал обратного.
Она была совсем одна. И некому было спасти ее от одиночества и от зловещего преследования…
Домой не хотелось.
«А может, в Уокиган? К родителям?» - мелькнула мысль. Нет. Завтра утренний эфир, она должна быть на работе.
Работа – вот все, что у тебя осталось, Тейлор Хилл. Работа и пустой дом, в котором она давно уже не чувствовала себя в безопасности.
На пороге перед дверью стояла небольшая картонная коробка.
В другой ситуации неожиданная посылка вызвала бы любопытство или недоумение, но сейчас Тейлор испытала сильное раздражение, увидев ее. Что это? Откуда? Доставка? Но она уже давно ничего не заказывала. Или, быть может, кто-то опоздал с подарком на день рождения?
