ради которых она и растила нелюбимого ребенка восемнадцать лет.
Она попыталась использовать остатки своей ничтожной магии, а отец встал перед Сашей и не собирался уходить, вспоминая свое прошлое в качестве студента воинской академии.
– Я хотел по-хорошему, но вы меня вынудили… Мне жаль, очень жаль, – со спокойствием психопата произнес Саша и, закрыв глаза, выпустил из себя всю ту дикую неудержимую силу, что пылала в нем адским пламенем.
За ту секунду, что происходило это, случилось страшное: тот милый, добрый и искренний человек, который любил и уважал родителей, помогал друзьям и никогда не обижал слабых, стал убийцей, убийцей своих же родителей, людей, вырастивших и выкормивших его. В душе убийцы не было ничего, пустота. Пути назад тоже не было, а он и не пытался его найти. Его ожидала война, в которой погибнут многие, так что нечего жалеть слабых трусливых людей, желавших заполучить власть за счет невинного ребенка, который теперь навсегда запятнал свою душу жестоким преступлением.
Маршрут построен, цель назначения ясна. Но должен ли он проходить весь этот путь один? Нет, потому что он любит и, возможно, любим.
Глава 27. Погибла Помпея, когда раздразнили Везувий
В пустовавшем блоке медленно и аккуратно отворилась дверь. Элла, вернувшаяся самой первой из трудной для нее поездки домой, закончившейся жутким скандалом из-за Тимура, а точнее его незнатного происхождения, медленно прошла по коридору, вошла в свою комнату и упала на кровать, которая тут же мягко отпружинила обратно, слегка укачав уставшую и измотанную девушку. Блондинка закрыла глаза и заплакала. Она привыкла к тому, что родители частенько ставят свои интересы выше ее, что выступают против отношений принцессы, заставляют больше учиться, но быть идеальной дочерью и студенткой – ноша, которая частенько подкашивала Эллу.
В ранее тихом и пустом блоке теперь еле-еле раздавались еле слышные всхлипы маленькой несчастной студентки, которая страдала от переполнявшей ее боли. Элла не ставила под сомнение тот факт, что родители искренне любят ее и желают добра, но одна страшная мысль не давала ей покоя уже много лет. Она ощущала жуткую боль от того, что может не успеть сделать что-то: сказать любимым, что любит, помириться с теми, кто близок, надышаться запахом любимых цветов. Доводили до слез ее собственные мысли о том, что она может просто не успеть помириться с родителями. Какое-то странное чувство, нахлынувшее на нее не так давно, не давало покоя. Она думала лишь о смерти. В каких-то художественных книгах она читала о том, как герои перед гибелью ощущали странное необъяснимое предчувствие кончины. Конечно, эти литературные приемы не могли служить доказательством подобного, ведь сами авторы бы иначе не написали эти книги. Мертвые никогда не расскажут, что чувствовали перед смертью.
Элла так хотела жить и любить, что чувствовала, как жалость к себе и ощущение несправедливости мира пожирали ее изнутри. Тим должен был вернуться сегодня вечером, и она с нетерпением ждала встречи с любимым человеком, который заставит ее улыбнуться и хоть на несколько минут забыть обо всех неприятностях и трудностях жизни. С ним Элла становилась жуткой эгоисткой: она понимала, что он тоже любит ее, но позволяла ему делать это. Девушка уже давно перестала думать о том, как больно ему будет потерять ее. С ним она жила сегодняшним днем, с ним она была счастлива. Но у него ведь совсем иная жизнь: более долгая и, возможно, менее счастливая из-за нее.
Вдруг на телефон пришло сообщение от Саши. Элла улыбнулась, прочитав короткий текст: «Можем сейчас встретиться в библиотеке?». У блондинки не возникло и мысли с вопросом, почему Саша просто не вошла в комнату, в которой случилось так много душевных разговоров, милых шуток и искренних улыбок. Она ответила «Сейчас приду» и встала с кровати. Глаза были слегка заплаканные, поэтому она умылась холодной водой и вышла из блока. На душе висел какой-то странный груз, только по дороге она начала осознавать, что ее ждет тяжелый разговор, не похожий ни на один из предыдущих. Вдруг у входа в библиотеку она остановилась, держась за ручку двери своей тонкой кистью. Она закрыла глаза, тяжело вздохнула, а потом вошла. Внутри никого не было. Элла медленно прошлась между стеллажей. Ни души. То спокойствие, что царило в библиотеке, вселило тишину и счастье в душу несчастной принцессы. Ей вдруг показалось, что сейчас мир стал лучше и чище.
– Привет, – раздался мужской незнакомый голос.
– Привет, – ответила Элла, не поворачиваясь к говорившему и не желая заводить знакомств с новыми парнями, чтобы не заставлять ревновать своего любимого.
– Элла, повернись, – произнес тот же незнакомый голос, говоривший родными интонациями.
По коже девушки пробежали мурашки, но они были вызваны совсем не тем, что парень знал ее имя. Она резко обернулась и внимательно посмотрела на говорившего. Это был худощавый шатен с крупными выделяющимися скулами и большими карими глазами, посмотрев в которые, Элла отшатнулась назад и, потеряв равновесие, упала. Он тут же подошел к ней и помог подняться.
– Кто ты? – спросила Элла, не допуская страшные мысли к нежным губам.
– Ты правда не узнаешь?
Вдруг Элла громко и раскатисто засмеялась.
– Хорошая шутка, у тебя наконец-то получилось сменить облик, – задорно произнесла она, слегка по-дружески толкнув парня локтем в грудь.
– Элла…
– Прекращай, мне даже неловко стало, давай, возвращайся в свой настоящий облик, – все с той же непринужденной улыбкой говорила Элла, радуясь долгожданной встрече.
– Теперь я буду таким.
На секунду улыбка пропала с лица девушки, но тут же вернулась на свое законное место и продолжила украшать прекрасное, но слегка бледное лицо.
– Ты продолжаешь свою шутку, что ж, если тебе так хочется, то я подыграю.
– Прошу, выслушай.
– Хорошо, – уже спокойно сказала Элла и встала напротив парня, глядя в знакомые глаза. – А тебе идет. Ты бы с легкостью могла забрать кучу женских сердец.
– Мне нужно лишь одно… – так тихо сказал парень, что Элла не расслышала этого.
Минуту царила тишина, которую наконец прервала принцесса:
– Ну, так о чем ты хотела поговорить? Я так рада, что мы наконец-то встретились.
– Элла, я был рожден мужчиной, Магом.
В голубых глазах вдруг отразился страх, который можно ощутить, когда самые страшные сны и мысли оказываются правдой. Улыбка медленно скатывалась с нежных губ, а после упала на пол и разбилась.
– Что ты такое говоришь? Ты фея, моя лучшая подруга. Зачем так жестоко разыгрываешь меня? Ты ведь знаешь, как страшно мне становится, когда говорят о Маге.
– Мои родители… сделали из меня девушку. Они все знали. Я Маг, и теперь, когда я знаю это наверняка, не хочу скрываться и быть тем, кем не являюсь. Я всегда ненавидел себя, свое тело, но сейчас я чувствую себя абсолютно уверенным, словно бы наконец-то оказался
