Как относиться к садово-парковой дипломатии, Квинт Марций пока не решил.
— Договариваются, — буркнула лигария и потерла виски. — Срань клятая! Он все время в моей голове мельтешит.
— Как это?
Нездоровое любопытство точило Квинта всегда, но открыто спросить вышло только сейчас. Префект весь обратился в слух, даже шею вытянул.
— Как? — девушка задумалась. — Сначала было… словно в мозгах прогрызал дырку червяк. Потом он превратился в боль. Разную — тягучую, пульсирующую, тупую, покалывающую. А теперь…
Кассия изо всех сил старалась превратить чувства в слова. Получалось так себе.
— Вообрази, что ты все время слышишь голос, только слов не разобрать. Иногда голос почти кричит, иногда шепчет, иногда вроде как что-то поет. И ты хочешь понять, очень хочешь, но никогда и ничего не выходит. И ты дуреешь от усилий. У него, у моего бедного Гая, та же хрень. Чем ближе наши головы и тела, тем тише голос.
Префект понимающе кивнул, не придумав никаких утешительных слов. Как тут утешишь?
— Надеюсь, наварх придумает что-нибудь, — устало вздохнула лигария.
И вдруг напряглась струной, над губой у неё выступили мелкие капельки пота, от лица отхлынула кровь, отчего кожа сделалась сизого оттенка.
— Я надеюсь… — прошелестела Кассия сквозь стиснутые зубы. — Я надеюсь, что эта… эти… эта безумная свистопляска в моей башке означает… радость.
***
Наварх «Аквилы», подобная своей грозной биреме, выполняющей маневр «уклонение и атака», стремительно спикировала на дорожку, по которой прогуливался Курион. Треск безвинно гибнущих розовых кустов сопровождал ее появление. Ливия Терция Аквилина, вероятно, полагала себя слишком важной персоной, чтобы выбирать менее тяжелые пути. А может, просто настроение у нее было плохое.
«Второе — вероятней», — решил Ацилий, останавливая порыв свой горячей сторонницы приветственным взмахом ладони. Аквилина выполнила экстренное торможение, умудрившись пропахать калигами целую борозду в синтетическом гравии садовой дорожки, однако столкновения с опальным патрицием все же избежала. Вот что значит — хороший пилот.
— Доблестная Аквилина, — молвил Курион, пока наварх успокаивала дыхание. — Привет тебе.
— Божественный!
Как она сумела выпалить это вполголоса, Ацилий так и не понял. Видно, сообразила в последний момент, что кричать во всю глотку все-таки не стоит. Общественное место, как ни как. Впрочем… За последние недели Гай Курион стал гораздо снисходительнее к проявлениям свойственной плебеям несдержанности, особенно когда чужие эмоции не пытались взорвать его собственный мозг изнутри. Наварх «Аквилы» прямо-таки извергала целый букет разнообразных чувств, словно радиацию из пробоин в борту, однако все эти эмоции по отношению к Ацилию являлись сугубо позитивными. Другое дело, что будь осужденный патриций каким-нибудь парфом или, скажем, сенатором-оптиматом, то уже попытался бы рассеяться на атомы сам, не дожидаясь залпа из всех орудий.
— Божественный! — повторила она, прямо-таки сканируя Куриона пронзительным взглядом: — Почему ты позвал меня так поздно?
— Если мне не изменяет память, доблестная Аквилина, твой корабль совсем недавно вернулся с боевого вылета.
— Прости! — рубанула наварх. — Эта задержка — только моя вина. Располагай мною, господин. Что мне предпринять, чтобы… — она осеклась и сжала кулаки так, словно ждала только знака, чтобы начать вооруженный мятеж.
«Неужели я настолько паршиво выгляжу?» — подивился Ацилий такой бурной реакции, а вслух предложил:
— Давай немного пройдемся… или лучше присядем вон там, на скамье.
Пока гуляли до облюбованной Курионом скамейки, Аквилина слегка остыла и даже ладонь осмелилась возложить на галантно подставленный локоть патриция. Ацилий, воспользовавшись паузой, кидал на Ливию оценивающие взгляды и делал выводы. Результаты выходили обнадеживающими. Эта женщина была создана для того, чтобы водить корабли в бой, ее мозг способен был решать одновременно десятки задач, все рефлексы были отточены, а эмоции… Когда наварх «Аквилы» их демонстрировала, не всегда уместно, зачастую неуклюже… она не выглядела смешной. Жутковатой — да, но не забавной. Если бы боевая бирема «Аквила» вдруг воспылала страстью к опальному патрицию, это тоже не выглядело бы смешным. Когда ты вызываешь восторг и поклонение у такого опасного существа, нельзя забывать об осторожности.
— Прошу тебя, доблестная Аквилина, — он вежливо предложил ей сесть, но наварх мотнула головой.
— Только после тебя, мой господин.
Ацилий кивнул. У всадников своя система этикета, отличная от вежливости живорожденных. И в этой системе Аквилина отвела ему, Куриону, место на вершине.
— Итак, полагаю, ты намерен покинуть Цикуту Вирозу как можно скорее, — молвила Ливия, демонстрируя, что с сообразительностью у нее все в порядке. — Прошу тебя, изложи свои соображения, Гай Ацилий.
По всей видимости, вопрос относительно своего участия в грядущем побеге Аквилина считала не стоящим обсуждения. Этот момент она уже заранее внесла в условие задачи.
— Как можно скорее, да. Нам ясно дали понять, что если мы не сбежим, нас уберут иными способами.
— Разумно, — одобрила наварх позицию шефа коннекторов. — Никому не хочется терять еще один челнок, так что выбор невелик. Последний техник на этой станции уже понял, что вас послали сюда на казнь. Проще, хм, привести приговор в исполнение прежде, чем вы погубите караван.
— Вот именно. А теперь скажи, доблестная Аквилина, как мне осуществить побег? Учти при этом, что я хочу не просто забиться в какую-нибудь нору подальше от границ Республики, но сражаться и победить.
Наварх задумалась. Ацилий почти видел, как ее мозг производит необходимые вычисления, просчитывая варианты.
— У тебя уже есть какой-нибудь план, мой господин?
— Приблизительный, — предупредил он и вкратце изложил свои соображения: — «Аквилу», конечно, вскоре отправят на очередное задание. Если к тому моменту мы с Кассией окажемся на борту, то сможем скрытно покинуть станцию. А в пространстве, едва ты встретишь какой-либо небольшой вражеский корабль, можно попытаться захватить его. Тогда мы покинем «Аквилу» и…
— Исключено! — отрезала Ливия и, осекшись, поправила сама себя, смягчая тон: — Прости, господин, но в твоем плане полно дыр. Если позволишь, я укажу тебе на эти недостатки.
— Сделай милость, — разрешил Ацилий.
— Первое. «Аквила», конечно, получила не такие уж сильные повреждения, и вылететь мы можем хоть завтра, однако из дока нас не выпустят. Идет расследование некоторых событий, случившихся на борту во время последнего рейда. Неприятное расследование. Скажу лишь, что на хвосте у меня… у нас с Квинтом Марцием висят не только станционные вигилы, но и служба психокоррекции.
— О!
— Позволь мне продолжить, — наварх подняла ладонь. — Второе. Среди моих подчиненных найдутся те, кто разделяет мои взгляды, однако большинство из членов экипажа политически индифферентны. Прямому приказу наварха, впрочем, они подчинятся. Но на борту «Аквилы» размещены еще и манипуларии. С ними могут возникнуть сложности. Кроме того, не сбрасывай со счетов соглядатаев Бибула. Если я попробую провернуть спасательную операцию по твоему плану, претор узнает об этом раньше, чем я продую маневровые. Поэтому вариант с захватом небольшого судна и вашим перебазированием на него мы отбрасываем, как невозможный.
— Прости, Ливия Терция, — Курион покачал головой. — Я не должен был пытаться втянуть тебя в это. Стремление выжить ослепило меня. Нет оправдания моей попытке просить тебя пожертвовать всем ради…
— Я еще не закончила, Божественный, — перебила его наварх. От благоговения в голосе Ливии не осталось и следа, теперь Аквилина не восторгалась, а приказывала. Вежливо, но категорично. — Я не приучена отступать, столкнувшись с первыми же трудностями. И уж тем паче, не привыкла бросать своих. Итак, позволь внести некоторые коррективы в твой план.
Ацилий сумел только кивнуть, невольно любуясь навархом «Аквилы». Профессионал берется за дело — приятно же посмотреть! И вдвойне приятно осознавать, что профессионал этот — на твоей стороне.
— Первое. Провести вас двоих на борт вполне возможно. На тебе, Божественный, нет покуда клейма «ЛИГАРИЙ», и если сменить зеленую тунику на оранжевую, ты вполне сойдешь за техника из ремонтной бригады. Это не сложно. Сейчас по «Аквиле» столько станционных слоняется, что еще одно новое лицо никого не удивит. Что же до Кассии, то с ней еще проще. Ее гражданская специальность, если я верно помню, вакуумная сварка. Прикроем ее сигну рабочим комбинезоном, никто и не заметит. Однако попасть на борт — это самое простое, сложнее там остаться. По счастью, на любом корабле есть места, куда не заглядывают непосвященные. Однако даже если я хорошо вас спрячу, счет времени пойдет на минуты. Мы должны будем разогнать реактор и убрать причальные захваты до того, как в доке сообразят, что число покинувших «Аквилу» рабочих не сходится со штатным.
