– Три шага назад! – скомандовал Макс свистящим шепотом.
Охранник отшатнулся. Макс шагнул следом. Подпружиненная дверь закрылась с тихим шорохом. Лязгнул автоматический замок.
– Где остальные? – спросил Макс еще тише.
Верзила открывал и закрывал рот – никаких звуков не доносилось. Папка упала под ноги. Макс увидел единственную дверь – слева по коридору, без таблички, приоткрытую. Из-за двери – громкие мужские голоса.
Пистолет негромко чпокнул. Охранника откинуло к стене. Пуля оставила на лбу, над переносицей, маленькое отверстие – но задней части головы просто не стало. На стене – огромное пятно из крови, мозгового вещества, осколков кости.
Всего этого Макс не видел. Метнулся к двери, распахнул. Разговор оборвался. Недоуменные лица повернулись к нему. Один оказался знакомым – рыжий, коренастый, с татуировкой на запястье, – именно он с напарником приволок Макса сюда, на допрос к Крымарю – и именно в него Макс выстрелил первым.
Чпок! Чпок! Чпок!
Фигуры в камуфляже повалились сбитыми кеглями. Крикнуть никто не успел, стрелял Макс в головы. Рыжий, впрочем, попытался в последнюю долю секунды увернуться от выстрела – пуля прошла вскользь, голова была разбита, окровавлена – но ее владелец остался жив. Лежал, навалившись на пульт. Рука скребла по кнопкам и тумблерам. Чпок! – Макс от двери, не подходя, поставил финальную точку. Тело дернулось, сползло на пол.
И без того не слишком просторная пультовая казалась совсем тесной от лежавших вповалку трупов. Кисло пахло порохом. Макс сменил обойму в «Вальтере».
Замер, прислушиваясь, пистолет наготове. Тишина. Здание казалось вымершим. Макс затащил первого охранника в помещение, поближе к коллегам, туда же поставил чемоданчик. Пятно на стене коридора маячило мерзкой кляксой.
Он быстро оглядел пультовую, изучил висящую на стене подробную схему пожарной эвакуации здания, понаблюдал за экранами – система наблюдения здесь стояла тотальная, камеры имелись даже в туалетах…
Народу в здании оказалось немного – пять экипированных в кимоно личностей упражнялись в спортзале, занимавшем большую часть первого этажа; наверху, в кабинетах, трудились еще четверо, да еще две девчонки-секретарши в приемной. При виде их Макс поморщился. Ладно, на войне как на войне, подумал он, никто вас на аркане не тащил работать подстилками в бандитском логове…
Но Джазмена Макс не увидел. Впрочем, видеослежку за своим кабинетом и комнатой отдыха тот не стал устанавливать. Так что босс вполне может быть где-то здесь.
Макс открыл щит, рванул вниз два здоровенных рубильника. Свет в коридоре погас, здание обесточилось. Экраны, впрочем, продолжали мерцать, хотя все изображения потемнели, – автономная система питания. Макс примерился было их разбить, но передумал. Приоткрыл кейс, повернул детонатор на двадцать минут. Затем второй – на двадцать пять, на всякий случай – если первый не сработает.
Он вытащил ключ, торчавший из замка с внутренней стороны двери. Вышел в коридор, запер пультовую. Кровавая клякса на стене почти не была видна в полумраке. Макс достал из кармана и натянул на голову черную шапочку-капюшон с прорезями.
Подошел к двери спортзала, держа наготове два пистолета, прислушался. Отключение света не слишком напугало тренирующихся. Из-за двери доносился командный голос:
– Веселей, педрилы! Сказано, бля, пятьсот – значит пятьсот! Мало будет – еще добавлю!
Макс вошел. Сквозь решетчатые окна проходило достаточно света, чтобы хорошо разглядеть четыре отжимающихся на полу фигуры. Пятая расхаживала у них за спинами и не особо цензурно озвучивала свое отношение к распитию спиртных напитков в рабочее время. Судя по замедленным, усталым движениям четверки, воспитательный процесс шел достаточно давно. Впрочем, присматриваться и прислушиваться к нему времени не было. Внутри Макса тикал невидимый таймер – в такт тому, что остался в чемоданчике со взрывчаткой.
Командующий процессом мужик удивленно повернулся к возникшей в дверях фигуре с черным капюшоном на голове. Макс вскинул оружие…
…Когда шестнадцать с половиной минут спустя он вышел из небольшого двухэтажного особнячка, живых там не оставалось.
Но Джазмена Макс так и не нашел.
СТАЯ – III(июнь)
Юра Пичугин заподозрил, что конструкторы, занимающиеся созданием автомобилей, – в большинстве своем извращенцы, помешанные на групповом сексе. Ну а незначительное их меньшинство – полные импотенты.
Точно-точно, так и есть.
Иначе захрен им проектировать пятиместные машины?
В городе-то ладно, все равно чаще всего в одиночку мотаешься, а если как сегодня – на пикничок-шашлычок? Тогда начинаются проблемы…
Честно говоря, проблемы с девушками случались у Юры и без пикников. Так уж отчего-то жизнь складывалась. Пример: идут с приятелями по вечерней улице, променад совершают. У дверей кафешки – девчонки стайкой, к съему вполне готовые. Ну подходят, знакомятся, слово за слово, в шалман заваливают, два столика сдвигают, закуска-выпивка, хиханьки-хаханьки, разговорчики, намеков полные… Потом все заканчивается, дружки по квартирам разбегаются с подружками свежеснятыми, а Юрик… А он один домой плетется, как идиот полный.
Юра Пичугин всерьез опасался, что двадцать второй год жизни он так и встретит девственником… Это была тайна – жгучая и постыдная. На людях виду не подавал, и когда парни трепались по пьяни, тоже рассказывал выдумки о своих победах над сисястым полом… Но было стыдно. Очень.
А почему так получалось – непонятно. И с лица не урод, и башка, чай, не навозом набита. При тачке опять же – приятели пешочком да на общественном транспорте, а ему отец к двадцатилетию «шестерку» свою старую презентовал. Правда, иные дружки-дебилы губу кривят: старье, мол, рухлядь. Ну и катайтесь на здоровье в автобусах новеньких, мерседесовских. Короче, всё при нем – а не складывается.
Вот и в нынешний уик-энд… Вроде все по уму спланировал – зазнакомились они с Серегой Шохоревым с двумя девахами: а не желаете ли на шашлычки? А желаем! А с ночевкой? Да легко! Сговорились на субботу.
Внутри аж холодочек легкий – ну, будет дело! Теперь уж точно…
А затем полная фигня приключилась. В четверг вечером Шоха звонит: беда, мол, не могу в субботу, полный зарез с делами… Ну и что? Одному с двумя ехать? Это мы проходили, смехуечками всё и кончится.
Юрик к Вовану Фролову: выручай, дескать. А Вован, как пионер, всегда готов, – на халяву-то… Ну, утряслось всё вроде.
И чтоб вы думали? В субботу в условленное место и Шоха приперся! Отменились у него дела, понимаешь. Ну не мудак ли он после этого? Мудак. Полный и окончательный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
