– Мама волнуется, – сказала молодая герцогиня мужу. – Мир меняется слишком стремительно.
– У нас в Террено Боскозо мир не меняется совсем, – с улыбкой ответил Рафаэлло. – Что бы ни происходило вокруг, мы остаемся все теми же.
– Это успокаивает, – согласилась Франческа. – Однако может наступить момент, когда даже нам не удастся остаться в стороне от событий. Если изменится Флоренция, изменится и весь мир.
Рафаэлло рассмеялся:
– Право, ты слишком серьезно относишься к жизни, любовь моя. Так и голова может заболеть.
Все же Франческа продолжала тревожиться, ведь супруг не мог взглянуть на события трезвым женским взглядом. Он жил в собственном мире: беспристрастно и справедливо улаживал споры между подданными, охотился, играл в шахматы с отцом. Герцогиня тем временем замечала весьма неприятные признаки, например: слышала на рынке разговоры о том, что урожай в этом году оказался не столь обильным, как в прошлом, что в дальних землях французы нередко нарушают границы герцогства. Пока, правда, вторжения ограничиваются лишь появлением отдельных патрулей. Она поделилась переживаниями с мужем, однако тот лишь равнодушно пожал плечами:
– Границы прозрачны. Французы и савояры не впервые появляются на нашей стороне. Наверняка без злого умысла.
Франческа удивилась столь спокойной реакции и только теперь поняла, насколько благополучную и безмятежную жизнь вел в своем маленьком герцогстве ее красавец супруг. Никто никогда не нападал на Террено Боскозо и даже не угрожал, но Франческа знала, что большие сильные державы не вторгаются на территорию маленьких и слабых просто так, случайно. Из многочисленных наставлений Орианны она твердо запомнила главное: всегда внимательно относись к обстоятельствам, способным повлиять на твою жизнь. В отличие от обворожительного мужа и милого свекра, сама она восприняла действия французов настороженно.
Герцог Тит заметил тревогу невестки и попытался развеять опасения:
– На протяжении многих лет соседи время от времени проникают на нашу территорию, однако никогда не задерживаются. В Террено Боскозо им просто нечего делать.
– Но ведь это наша земля, – возразила Франческа. – Король Людовик XI недавно унаследовал и укрепил провинцию Анжу, присоединил также Мэн и Прованс. Не забывайте, что его жена родом из Савойи. Захват герцогства Террено Боскозо обеспечит французам легкий доступ к границам итальянских государств. Если Франция начнет наступление с севера и запада, то Милан сразу почувствует опасность и начнет движение с юга, чтобы не допустить приближения угрозы. В результате наше герцогство окажется в тисках неприятелей и может погибнуть.
– Мы верим в милость Бога, ведь мы никогда не угрожали своим соседям, – покачал головой герцог Тит и посмотрел на сына: – Ну а что думаешь по этому поводу ты, мой мальчик?
– Полностью с тобой согласен, отец, – ответил Рафаэлло, к огромному огорчению жены.
– На дворе уже осень, – успокоил свекор. – Зима не заставит себя ждать, а зимой никто не воюет.
Франческе пришлось смириться с беззаботностью мужчин, однако в глубине души она продолжала волноваться: жизнь во Флоренции научила принимать во внимание и уроки истории, и политические маневры. Однако свекор был прав в одном: войны редко начинались зимой.
Дни становились все короче, с севера задули холодные ветры, и молодая герцогиня вспомнила приключения минувшей зимы. Алонза скорее всего давно вернулась в лесную гостиницу, да и охотники уже потянулись к теплу и сытной еде. Интересно, удалось ли хозяйке найти подходящую помощницу? Франческе очень хотелось предложить мужу навестить приют и его добрую, заботливую хранительницу, однако она боялась возбудить подозрения относительно Карло. И все же в глубине ее души теплилась искра интереса к охотнику, который на короткое время стал почти любовником.
Настало Рождество, а это означало, что они с Рафаэлло женаты уже полгода. Франческа тревожилась: никаких признаков беременности до сих пор не появилось. В замок ненадолго приехал Валиант и гордо сообщил, что Луиза подарила ему одного ребенка и уже ждет второго. Даже несчастная Аселин дю Барри понесла сразу после похищения и надругательства. Матушка родила семерых здоровых детей – случай достаточно редкий. А вот она, судя по всему, оказалась неспособной к зачатию. Чувство вины не давало покоя: не секрет, что одним из достоинств ее как невесты считалась плодовитость Орианны. Но что, если она бесплодна? Немыслимо! Франческа поделилась сомнениями с Терцей.
– Вы же недавно вышли замуж, – успокоила верная горничная. – К тому же старому герцогу потребовалось десять лет, чтобы родить единственного ребенка. В отсутствии детей всегда винят женщину, но ведь бесплодным может оказаться семя мужа!
Слова Терцы, однако, принесли мало утешения. Франческа твердо знала, что обязана произвести на свет наследника Террено Боскозо, а потому неспособность к зачатию не только огорчала, но и раздражала.
Зима заявила о своих правах и оказалась на редкость суровой. С севера постоянно дул ледяной ветер. Снег шел каждый день, и скоро все вокруг покрылось белой пеленой: горы над замком, крыши башен, город. Работники непрестанно чистили двор, чтобы можно было пройти на конюшню и накормить лошадей. Когда ночью замерзли две курицы, всю домашнюю птицу перевели в кухню.
Все в замке страдали от холода, сопели и чихали. Согреться было нелегко, и вдруг старый герцог начал кашлять. Поначалу он крепился, однако недомогание не проходило. Кашель все усиливался, становясь глубже, и уже приносил больному страдания. Франческа лечила свекра всеми доступными средствами: поила горячим бульоном, растирала грудь смесью гусиного жира и перечной мяты. Постоянно следила, чтобы он одевался теплее, а когда у старика хватало сил посидеть в зале, укутывала его меховым пледом.
Однако, несмотря на заботу, старый герцог слабел на глазах. Стал непривычно тихим, утратил интерес к жизни и аппетит. Пришел день, когда Франческе не удалось уговорить его проглотить даже горячее вино с настоем трав, чтобы хоть ненадолго облегчить кашель. Синьор Тит похудел и утратил остаток сил.
– Он умирает, – сказала Франческа Рафаэлло. – Я больше ничего не могу сделать, мой господин.
Молодой герцог угрюмо кивнул. Он и сам все видел и понимал, а сожалел лишь об одном: отец так и не увидел внука.
– Как по-твоему, сколько он еще протянет? – грустно спросил Рафаэлло. – Если доживет до весны, то, может быть, на солнце окрепнет.
Франческа покачала головой.
– Терца говорит, что конец может настать в любой момент. Батюшка очень слаб, а до весны еще целых два месяца. Простите, мой господин. Я сделала все, что могла.
