И что в этой ситуации делать мне и надо ли вообще, хоть что-то делать? Моя цель достигнута, император мертв. Я не стал цареубийцей и, наверное, это к лучшему. Однако Меншиков может прорваться к власти, и он, скорее всего, продолжит войну, Сначала своих противников задавит, а потом на нас попрет. Значит, надо продолжить свою миссию?
Подумал и решил, что да, придется остаться в Москве. Но что конкретно можно сделать? Меншикова и его сторонников не убьешь, они сами по себе неплохие рубаки, их много, они настороже и окружены охраной. Можно предупредить Яворского, но это такой тип, что даже если я к нему пробьюсь, то без тайного знака он мне не поверит, и прикажет подвесить лжегонца от Ромодановского на дыбу. Остается только вариант с царевичем, тем более я знаю, как к нему проникнуть, а впереди еще почти вся ночь. Решено, помогу Алексею Петровичу, по крайней мере, попробую, и только после этого отправлюсь домой.
Я выполз из-под кровати, открыл окно и, как был, в ливрее и туфлях, выбрался в безлюдный сад. Огляделся. Никого не видно, и на столицу опустилась ранняя зимняя ночь. Ну, прости-прощай, дворец Преображенский. Я бросился к трехметровому каменному забору. Прыжок. Цепляюсь за верх, и переваливаюсь за стену. Сейчас к Старому городу, в лавку Самуила Жукова, там переоденусь, выберусь из Москвы и в Коломенское. Если будет за мной удача, то к утру все свои дела улажу, а там видно будет. Бегом!
Россия. Коломенское. 26.02.1709.
Царевич Алексей проснулся оттого, что ему крепко зажали рот, а грудь придавили чем-то угловатым и тяжелым. Первая его реакция, конечно же, страх, и мысль о том, что его пришли убивать. Он хотел вскочить, вырваться и позвать на помощь людей Мухортова, и дернулся всем своим телом. Но его прижали еще сильней, так, что дышать стало трудно. И царевич услышал молодой, но уверенный в себе голос:
— Тихо, Алексей Петрович. Спокойно. Будешь кричать, я тебе голову отрежу, и никто на помощь не прибежит, не успеют. Я пришел поговорить, а смерть наследника престола российского, мне пока не нужна. Если понял, то моргни глазами.
Наследник престола все понял правильно. Он разглядел человека, который придавил его грудь коленом, осознал, что он один и никаких угрожающих действий от него пока не исходит, и моргнул глазами. Тяжесть с тела пропала, а рот освободился от чужой руки, которая, почему-то, пахла полынью. Алексей незамедлительно сел на кровать, и внимательней посмотрел на того, кто под самое утро оказался в его дворце, в спальне царевича, и сейчас спокойно сел за его рабочий стол. Стройный и подтянутый парень лет шестнадцати, в черном шерстяном свитере и черных же казацких штанах для верховой езды, ведет себя спокойно, не суетится и совершенно не боится охраны, которая должна стоять за дверью.
— Кто ты? — Спросил незванного гостя Алексей, и прикинул, сможет ли он проскочить на выход мимо этого странного и дерзкого юноши.
— Доброжелатель, — усмехнулся парень и, проследив за взглядом хозяина комнаты, добавил: — Не успеешь, Алексей Петрович, я клинки знатно кидаю, так что хорошенько подумай, стоит ли рисковать или нет.
— Что с моей охраной?
— Спят робяты. В Преображенском дворце винца взяли, а ночью расслабились, выпили лишку и теперь отдыхают.
Алексей закутался в тканное покрывало, которым укрывался на ночь, собрался с мыслями и задал новый вопрос:
— Зачем ты здесь, и чего хочешь, доброжелатель?
— Спасти тебя хочу, царевич. Ты ведь не желаешь, стать мертвецом?
— Нет, не желаю.
Царевич подметил, что гость говорит грамотно и над ответами не думает, и это сказало ему о двух немаловажных вещах. Во-первых, парень посещал школу и имеет хорошее образование, а во вторых, он уже успел обдумать разговор, и сам расскажет ему о цели своего визита. Поняв это, Алексей решил, что лучше всего предоставить инициативу собеседнику. А странный юноша тем временем продолжил:
— Раз не хочешь умирать, то слушай меня. Твои сторонники граф Шереметев и князь Ромодановский помочь тебе не смогут, переиграл их Меншиков, быстрее на ситуацию среагировал. Поэтому, завтра, точнее сказать, уже сегодня днем или вечером, тебя придавят подушкой в этой же самой спальне и скажут, что ты скончался от горя. Как тебе такой вариант?
— Не нравится, — Алексей насупился.
— В таком случае, надо не спать, а суетиться и направлять события в нужное тебе русло. Ты согласен со мной?
— Что я смогу, сам по себе?
— Многое, и если ты готов действовать, то я тебе подскажу, как Меншикова с Екатериной прижать, и место батюшки твоего покойного занять.
— Если ты не лжец и не провокатор, и говоришь правду, то я готов. Говори…
— Хм, молодец, быстро сориентировался, Ваше Высочество, — усмехнулся парень.
На Алексея что-то нашло, какая-то расслабленность и уверенность в своих силах. Он окончательно осознал, что теперь над ним не стоит отец, который был для него непререкаемым авторитетом, и что сейчас все в его руках. От этого царевич почувствовал себя неожиданно свободно и легко. Все привычные страхи и сомнения отступили прочь, он тоже усмехнулся и сказал незнакомцу:
— Когда опасность рядом, сразу по-другому мыслить начинаешь.
— Это правильно, — гость подмигнул ему, помедлил и начал: — Слушай, что тебе нужно сделать. Как только я уйду, поднимай всех людей Ромодановского, дворцовую охрану и слуг, седлай коней и мчи в Москву, к местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Стефану Яворскому. Расскажешь ему о том, что император умер, и в полдень, в Преображенском дворце состоится совет самых влиятельных чиновников и военных деятелей государства, на котором будет избран новый правитель Руси. Пообещай митрополиту возможность выбрать нового патриарха, и намекни, что Екатерина, сговорившись с Меншиковым и Яковом Брюсом, лютеранскую веру в стране насадить желает. Думаю, что после этого он за тебя горой встанет.
Парень прервался, а царевич поторопил его:
— И что дальше?
— Что-что. Вместе с митрополитом и его ближними, собираете боевых шао-линьских монахов с дубинами, и вперед, — незнакомец увидел на лице Алексея непонимание, чему-то улыбнулся, щелкнул пальцами правой руки и сказал: — Не сдержался. Так вот, собираете духовенство, поднимаете москвичей и ты начинаешь раздавать обещания. Выполнишь их или нет, дело десятое, главное власть перехватить. Горожанам налоги убавишь, духовенству патриарший престол вернешь, солдатам сокращение армии, свободу и надел земли, патриотам изгнание иноземцев, а крестьянам защиту от помещиков. Понял мою мысль?
— Понял.
— Отлично. Разогреваешь людей, монахи тебе в этом помогут, они умельцы, а затем ведешь всех к Преображенскому дворцу, блокируешь его и требуешь передачи тебе, как законному наследнику престола, всех государственных символов власти и печатей. Ну, а после этого, действуй по своему разумению. Гвардейцам бочки с вином и деньги. Меншикова с его товарищами в Преображенский приказ. Пусть на дыбе повисят и расскажут, где украденные ими рублики. А императрицу можешь помиловать, дождись, пока брата или сестру тебе родит, и в монастырь ее.
— А жесток ты, парень, и говоришь так, будто знаешь, о чем речь ведешь.
— Жесток, говоришь? Чушь. Вот когда батюшка твой сотни тысяч русских людей в землю укладывал, или церковь целыми деревнями раскольников выжигает, вот это жестокость. Я прагматик, и предлагаю тебе полсотни воров и предателей ради блага страны и твоего будущего прижать, и только-то. Ты можешь стать императором, и должен мыслить по-другому, так что царевич, мой тебе совет, не бойся беды и не оглядывайся ни на чье мнение, кроме народного, действуй решительно, и все у тебя получится.
— Да, кто ты такой!? Ты дьявол или ангел небесный!?
Алексей порывисто вскочил с кровати, а юнец взмахнул рукой, мол, сядь. И дождавшись, пока царевич снова сел, произнес:
— Нет, я ни ангел и ни бес, а такой же человек из плоти и крови, как и ты, только знаю немножко больше тебя и события предвижу.
— И ты говоришь, что я могу победить Меншикова и его партию?
— Уверен, но ты должен действовать без промедления и без колебаний.
— А что со мной дальше будет? Ты можешь про будущее рассказать?
— Рассказать можно, но не все, и есть три вещи, которые ты должен знать. Первое, не смотри на запад, а иди на восток. В Сибири мощь Великой Руси, а на западе ее растрата, обман и ложь. Второе, замирись с казаками и Мазепой, и придет срок, ты об этом не пожалеешь. Они добро запомнят и отплатят за него сторицей. И третье, может быть, самое важное. У твоего учителя Никифора Вяземского есть крепостная девка Евфросинья Федорова, она твоя половинка по жизни, и только с ней ты будешь счастлив. На этом все. Ты знаешь, что должен сделать, и дальше дело за тобой. Прощай, царевич!
Парень посмотрел в окошко, где начинало светать, и встал, а Алексей спросил:
