«Как на нашей на дрезине мы везем заморозину!» – принялся распевать Зеб.
Адам вытащил блокнотик и карандаш и написал:
Следи за тем, что говоришь. В вагоне наверняка жучки.
Он показал Зебу написанное, прикрыв рукой, а потом стер и написал:
И, пожалуйста, не пой. Это очень раздражает.
Зеб жестом попросил блокнотик. Адам подумал и отдал его. Зеб написал:
ИТТВРИЖ
И расшифровал пониже:
И тебя тоже в рот и в жопу.
Потом:
Ну что, удалось тебе наконец перепихнуться с кем-нибудь?
Адам прочитал и покраснел. Краснеющий Адам – это новость: Зеб сроду такого не видел. Обычно брат был так бледен, что хоть капилляры пересчитывай. Адам написал:
Не твое дело.
Зеб ответил:
Ха-ха-ха! Это была К.? Ты платил?
Он давно уже подозревал, куда направлены симпатии Адама.
Адам ответил:
Я не намерен поддерживать разговор об этой женщине в таком тоне. Она была достойной помощницей в наших трудах.
Зебу следовало бы написать: «В каких трудах?» Тогда он узнал бы больше. Но вместо этого он написал:
Ха-ха-ха, один-ноль в мою пользу, если можно так выразиться:-D!! Хорошо уже и то, что ты не голубой:-D:-D
Адам ответил:
Ты ниже всякой вульгарности.
Зеб написал:
Да, я такой! Впрочем, не беспокойся, я уважаю истинную любовь.
И нарисовал цветочек и сердечко. Хотел добавить: «Даже если она содержит минетное заведение для богатеньких», но передумал: Адам сильно разозлился и мог забыться и треснуть Зеба впервые в жизни. Последует некрасивая драка над разжиженными останками их общего родителя, и это не кончится добром для Зеба, ведь у него никогда не поднималась рука двинуть Адама как следует, по-настоящему; так что он будет вынужден поддаться этой белесой вше.
Адам вроде бы немного смягчился – наверно, сердечко и цветочек помогли, – но все еще дулся. Он скомкал исписанные страницы блокнота, изорвал на кусочки и ушел в туалет – видимо, спустил их в унитаз, на рельсы. Даже если какой-нибудь любопытный соглядатай подберет их и умудрится склеить, то ничего интересного не узнает. Обычный похабный треп, которым убивают время перевозчики заморозин, когда клиенты не слышат.
Остаток поездки прошел в молчании. Адам сидел, скрестив руки на груди, состроив благочестивое, но хмурое лицо, Зеб что-то мурлыкал себе под нос, а за окном пролетал мимо Североамериканский континент.
На восточном побережье вагон специального назначения встретила Пилар под видом скорбящей родственницы жмурика… то есть клиента, находящегося в состоянии временной приостановки жизнедеятельности. С ней были еще три человека – Зеб решил, что это члены криптической команды.
– Двоих ты знаешь, – говорит Зеб. – Катуро и Дюгонь. Третья была женщина, мы потеряли ее, когда Коростель захватил Беззумных Аддамов: он тогда разрабатывал Детей и хотел обзавестись рабами для умственного труда в рамках проекта «Пародиз». Она пыталась бежать, и я могу только предполагать, что она свалилась с эстакады на шоссе и ее раскатало в лепешку колесами машин. Но в тот момент, о котором я рассказываю, все это было еще впереди.
Пилар пролила несколько крокодиловых слез в носовой платок на случай, если поблизости окажутся мини-дроны или камеры наблюдения. Затем она проследила за погрузкой заморозины в длинную машину; их в «Криогении» называли не катафалками, а «транспортными средствами для челночной перевозки по маршруту жизнь – жизнь». Они тоже были цвета вареного помидора и несли на дверях логотип в виде языков пламени, символизирующих вечно пылающий огонь жизни. Никакого черного цвета, все должно быть празднично и жизнерадостно.
Итак, преподобный в заморозине поехал в «машине Ж-Ж» в биолабораторию с тройной степенью защиты – не в «Криогений», там просто не было нужного оборудования, а в «Здравайзер-Центральный». Пилар и Зеб тоже залезли в машину. Мордису предстояло переодеться и отправиться в местное отделение «Хвоста-чешуи», где требовался менеджер с более жестким стилем руководства.
Адам должен был сменить форму «Криогения» на уличную одежду (надо сказать, его гардероб принимал все более странный вид) и отправиться по своим Адамовым делам в глубокий плебсвилль. Белого шахматного слона он отдал Пилар, предварительно вытащив его из солонки-стриптизерши; криптическая команда хотела подробно исследовать содержимое таблеток, но без риска для себя, и, кажется, наконец получила доступ к подходящему оборудованию.
Зеба ждала очередная смена личности. Пилар уже все подготовила: он должен был внедриться прямо в «Здравайзер-Центральный».
– Сделай мне одолжение, – попросил Зеб Пилар, когда она уверила его, что «машину Ж-Ж» тщательно проверили и она свободна от жучков. – Проведи сравнение ДНК. Моей и преподобного. Этого типа, что в заморозине.
Он так и не избавился от подозрения, что преподобный – не настоящий его отец, и теперь, похоже, у него остался самый последний шанс это выяснить.
Пилар сказала, что это не составит никакого труда. Он сделал мазок слизистой клочком салфетки и отдал Пилар, а она осторожно положила клочок в пластиковый конвертик, где уже лежало что-то морщинистое и желтое, похожее на сушеное ухо эльфа.
– Что это? – спросил он. Он хотел сказать «что это за херня», но в присутствии Пилар ругаться как-то не хотелось. – Гремлин из дальнего космоса?
– Это лисичка, – ответила Пилар. – Гриб такой. Съедобный, не путать с ложной лисичкой.
– Так что, у меня окажется ДНК гриба?
Пилар засмеялась:
– На это шансов мало.
– Это радует, – ответил Зеб. – Надо сказать Адаму.
Только ночью до него дошло, в чем загвоздка. Уже засыпая в аскетической, но приемлемой обстановке предоставленного «Здравайзером» жилья, он сообразил: если Пилар сделает анализ и окажется, что преподобный ему не отец, то Адам окажется ему не братом. Окажется вообще никакой не родней. Не кровным родственником.
Вот:
Фенелла + преподобный = Адам.
Труди + неизвестный донор спермы = Зеб.
= нет общей ДНК.
Если это правда, действительно ли он хочет ее знать?
Люмирозы
Новая должность Зеба в «Здравайзере-Центральном» называлась «дезинфектор первого ранга». Ему выдали комбинезон мрачного зеленого цвета с логотипом «Здравайзера» и большой светящейся буквой «Д»; сеточку для волос, чтобы он не посыпал своей недостойной перхотью столы людей, которые не чета ему; и конусный респиратор на нос, в котором он выглядел как свинья из мультика. Он также получил доступ к бесконечному запасу перчаток и обуви – защитных, водоотталкивающих, непроницаемых для нанобиоформ; и самое главное – универсальный ключ от здания.
Правда, только от административного корпуса, а не от лабораторий. Те были в другом здании. Впрочем, никогда не знаешь заранее, что может накопать робингуд с ловкими пальцами, получивший набор паролей от подпольной криптической группы – в чужом неохраняемом компьютере, поздно ночью, когда добропорядочные граждане крепко спят в чужих постелях. (Моральные нормы в отношении супружеской верности в «Здравайзере» были несколько размыты.)
Когда-то должность Зеба именовалась бы «уборщик», а еще до этого – «уборщица». Но поскольку дело происходило в двадцать первом веке, его титулу добавили звучности – он должен был напоминать о борьбе с нанобиоформами. Предполагалось, что занять эту должность Зеб мог только после тщательной проверки его благонадежности, ибо любая из враждебных корпораций, в том числе иностранных, с удовольствием внедрила бы своего хакера на какой-нибудь невинный пост в «Здравайзере» с приказом хватать все, что подвернется.
Еще предполагалось, что для занятия должности «дезинфектора» он прошел курс обучения, насыщенный информацией по последнему писку науки о том, где рыскают микробы и как сделать их жизнь невыносимой. Разумеется, никаких курсов Зеб не проходил; но перед тем, как он приступил к работе, Пилар выдала ему инструкции в сжатом виде.
Конечно, микробы обожали издревле привычные им места, такие, как сиденья унитазов, полы, раковины и дверные ручки. Но кроме этого, они любили тусоваться на кнопках лифтов, телефонных трубках и компьютерных клавиатурах. Все это следовало протирать антибактериальными салфетками и стерилизовать лучами смерти – в дополнение к мытью полов в коридорах и всякому такому. Кроме того, в обязанности Зеба входило пылесосить полы в кабинетах более важных начальников – на случай, если роботы-уборщики, которые работали днем, что-нибудь пропустили. Эти роботы вечно катались под ногами, возвращались к стенным розеткам подзарядиться, потом снова кидались в бой, постоянно бибикая, чтобы кто-нибудь о них не споткнулся. Ходить по офису было все равно что по пляжу, усыпанному гигантскими крабами. Когда Зеб был один на этаже, он запинывал их ногами в углы или переворачивал на спину – просто так, посмотреть, как скоро им удастся перевернуться обратно.
