Не успела она закончить фразу, как в спальню с пылающим лицом ворвалась Плам, а за ней Берни Сантэн с еще более пунцовой физиономией.
На одно ужасное мгновение Эл подумал, что эти две образины собираются его изнасиловать. Жирная и тощая, обе набросятся на него, и останутся от него рожки да ножки. Он содрогнулся.
Все говорили разом. Плам орала на Глорию, та мямлила что-то невнятное в ответ. Берни с энтузиазмом матерился, а Пол выталкивал их всех вон, стараясь сохранить невозмутимость.
Когда за ними захлопнулась дверь, Эл сказал:
— Полагаю, это только подтверждает мои слова, Пол. Отныне никаких посторонних в самолете. Ты что, не понимаешь, если бы у этой уродины был пистолет, она вполне могла бы снести мне полбашки? И после этого вы еще говорите об охране.
— Ты прав, — согласился Пол, которого эта сцена потрясла еще больше, чем думал Эл. Эта тощая девчонка была явно под таким кайфом, что решительно ничего не соображала. — Я поговорю с Берни.
— Не надо с ним говорить. Выкини этих гребаных образин к чертям собачьим!
— Хорошо. — Пол поспешно вышел из помещения.
Линда пыталась задержать его, когда он проходил мимо.
— Что происходит?
Он видел, как Берни и толстая девица о чем-то спорят в хвосте самолета.
— Сейчас вернусь, — бросил он Линде и подошел к Берни.
— Я хочу, чтобы ты от них избавился, — бросил он резко, — сразу, как только приземлимся.
— Ладно, ладно, — согласился Берни, чувствуя себя на редкость неловко.
Плам повернулась к Полу, лицо ее пылало. Она ткнула пальцем в Берни.
— Он сказал, что мы сможем увидеть, где спит Эл. Он так сказал. Обещал. Мы обе сделали ему минет, и он обещал. — Она с ненавистью посмотрела на Берни, который не отводил взгляда от иллюминатора. — Он — жирный врун, — продолжала она. — Я бы не стала его сосать, если бы он не пообещал. И она тоже. — Она показала на Глорию.
Гнев Пола испарился. Старый хитрец Берни попался на том, что путается с этими невообразимыми девицами.
Берни сидел с красным лицом, готовый провалиться сквозь землю от стыда.
— Ну что же, — засмеялся Пол, — что тут можно сказать? Как я понимаю, вы считали, что договорились.
— Да, — все еще раздраженно ответила Плам.
— Эл не любит, чтобы его беспокоили. Берни не следовало давать обещания, которые он не может выполнить. Вы тоже не должны делать ничего против своего желания, если у вас нет контракта. Тем не менее вас бесплатно подвезли. — Он улыбнулся — как-никак они были поклонницами Эла, и он не хотел, чтобы у них осталась в душе злоба, которую они бы излили первому попавшемуся репортеру. — У вас есть билеты на концерт в Оклахоме?
— А вы можете дать нам шесть? — быстро сориентировалась Плам.
— Шесть?
— У нас там друзья.
Пол все еще улыбался.
— Договорились, шесть билетов. Хотите еще по майке и фотографии?
Плам кивнула.
— Вы — добрый, понятно? Добрый. — Она пихнула Глорию, спавшую рядом с открытым ртом. — Скажи спасибо этому дядечке, он добрый.
Глория с трудом открыла покрасневшие глаза.
— Ты хочешь, чтобы я сосала его…
— Нет! — быстро перебил ее Пол.
Плам ухмыльнулась, продемонстрировав всем, что одного зуба спереди у нее не хватает.
— Мы бы не возражали. Вы же добрый. Потом вы его брат, вроде как одна семья.
Пол поспешно ретировался.
— Я принесу билеты, не двигайтесь.
— И не подумаем, — осклабилась Плам.
Эван не знал, что происходит. Да и неинтересно ему было. Проведя занимательные пару часов с летчиком, он умудрился устроиться рядом с Нелли, и теперь они очень мило неторопливо болтали.
— Понять не могу этих девиц, которые бегают за звездами, — сердито проговорила Нелли, — это так глупо. Ты как думаешь?
— Конечно, — согласился Эван. Он согласился бы со всем, что ей вздумалось бы сказать. Он согласился бы, вели она ему спрыгнуть с самолета.
— Я бы никогда так не смогла, никогда не стала бы навязываться. — Она положила маленькую, изящную руку ему на колено. — Ты передал Элу, что я просила?
А что она просила передать? Он не мог вспомнить.
— Да.
— И что он сказал?
— Он… гмм, он… Он сказал… он был доволен.
— Доволен! — Ее хорошенькое личико засветилось счастьем. — Доволен. О, я знала, что он будет доволен. Я знала!
— Да, — Эван помолчал и затем кинулся в омут головой: — Я накопил две сотни долларов, в смысле, у меня есть две сотни. Я хотел бы… сделать тебе подарок.
— Как мило, — хихикнула она. — Пожалуй, пойду и посмотрю, как там Эл.
— Что?
— Мне кажется, я должна. В смысле, если он доволен… Тогда я считаю, что нужно, ну как это, сказать ему лично.
— Что сказать? — совсем запутался Эван.
— То, что я просила тебя передать, глупый. — Она наклонилась и легко поцеловала его в щеку. — Ты мне так помог. — Потом отстегнула ремень и направилась в сторону спальни Эла.
Эван наблюдал за ней с открытым ртом. Что он такого сказал? Почему она ушла?
По дороге ее остановила Роза.
— А ты куда, девочка?
— Мне только что кое-что передали, — ответила ей сияющая Нелли.
Роза с отвращением покачала головой.
— Окажи сама себе услугу и забудь его. Ничего хорошего тут не жди.
Нелли пригладила длинные черные волосы.
— Я не нуждаюсь в советах.
Роза пожала плечами.
— Тогда не приходи ко мне потом плакаться. Он только даст тебе взглянуть на свое легендарное сокровище и перейдет к следующей. Я-то знаю, девочка. Не забывай, я там побывала.
— Роза, не надо ревновать, — постаралась утешить ее Нелли. — Ведь не моя вина, что ему нравлюсь именно я.
Роза обреченно вздохнула.
— Господь, спаси детей твоих, или хоть то, что от них осталось.
Нелли подошла к дверям Эла. Постучала. Он не ответил, поэтому она осторожно приоткрыла дверь, увидела, что он спит, и осторожно вошла.
Она молча подошла к постели и посмотрела на него. Она помнила, как было здорово в тот раз в Майами. Просто чудесно. Плохо только, что с той поры он и говорить с ней не хотел. Но теперь она знала, что он доволен ею, это меняло дело. Значит, он на нее не злится.
Действуя по внезапному побуждению, она стянула платье, стащила трусики и тихонько забралась и нему в постель.
Он лежал свернувшись калачиком. Она обвила его своим хрупким телом. Он лениво повернулся, и она почувствовала его желание, хотя глаз он не открывал. Она подвинулась поближе, и он овладел ею. Она тихо прошептала его имя, стараясь двигаться так, чтобы ему было удобнее.
