— Как хоть называется это славное местечко?
— Не поверишь! — Димон хмыкнул и махнул рукой в сторону белого прямоугольника указателя с надписью «Хомяки».
Невозможный человек! То он злит меня, то на мотоцикле катает, то танцует стриптиз на моей кухне, то доводит до белого каления, то смешит так, что животики надорвать можно.
В общем, чёрт знает что, а не жизнь.
— Машка, не думай! Тебе вредно, — наглым образом ворвался в мои невесёлые мысли демон и подмигнул развязно. — Пойдём-ка лучше заточим по смаженке с квасом. Я тебя с местными хомячками познакомлю. Ты будешь смеяться, но они тоже совершенно офигительные!
Что я могла сделать после этого? Я даже на то, что мне думать вредно, не обиделась. Тем более что «хомячки» и в самом деле оказались совершенно потрясающими. Это была парочка низеньких кругленьких старичков, которые выкатились к нам на встречу, без труда обгоняя крепких парней в заезженных американским кинематографом синих джинсовых комбинезонах.
— Димочка! — старушка радостно прижала маленькие ручки к огромной груди.
— Диметриуш Себастьянович! — вторил басом старичок, с ловкостью бывалого мотогонщика управляя инвалидной коляской.
Я влюбилась в них сразу. Честное слово, это были самые лучшие на Тринадцатом «хомячки»!
— Вы бы хоть предупредили, что приедете! — старушка подбежала к Димону и движением пухлого пальчика приказала ему наклониться для громкого поцелуя. — Ещё и с девушкой!
— Да мы до последнего не знали, поедем ли, — рассмеялся Бьёри.
— Как же так! Я бы пирогов напекла!
— Афродита, не суетись ты со своими пирогами! — пробасил бывший мотогонщик и поздоровался с Димоном за руку. — Вы к нам надолго?
— Увы, — искренне вздохнул демон и в обоих стариках словно лампочка потухла.
— Опять по работе? — догадался старик.
— К сожалению. Я постараюсь в середине месяца к вам на все выходные выбраться. Честное слово!
— Ай, — старушка грустно махнула рукой. — Вы только обещаете. Хоть перекусите перед тем, как уехать?
Что в представлении пухленькой Афродиты является перекусом я узнала через десять минут, когда нас проводили в уютное домашнее кафе при заправке. Я с ужасом следила за тем, как радушная хозяйка мечет на стол блюда с разнообразной выпечкой, и не могла понять, что может связывать Бьёри с этими милыми людьми, которые, совершенно очевидно, в нём души не чаяли. Да и демон не скрывал своего тёплого к ним отношения, терпеливо отвечал на многочисленные вопросы и только что на крови не клялся, рассказывая о том, что не забывает надевать шапку. Даже под шлем. Врун несчастный.
Где-то в середине обеда тренькнул принятым сообщением мобильник, но Димон на него даже не глянул, лишь выключил в телефоне звук, чтобы не отвлекал рассказчицу. Афродита Ефимовна как раз собиралась нам поведать, как Георгий Яковлевич, рискуя здоровьем и жизнью, спасал застрявшего в водопроводной трубе котёнка.
К концу этой неимоверно увлекательной истории я едва не начала клевать носом, но меня взбодрил вой скорой помощи, что на дикой скорости промелькнула за окном.
— А в округе? Что интересное было? — спросил Димон после того, как нам продемонстрировали спасённое животное.
— А как же! — важно кивнул Георгий Яковлевич и достал из нагрудного кармана толстенький блокнотик. — У Любки-парикмахерши новый любовник.
— Серьёзно? — удивился Димон таким голосом, словно это была новость вселенского масштаба.
— Ага. Из монастырских.
— Информация проверенная? Кто таков?
— Диметриуш Себастьянович, — старик укоризненно посмотрел на демона поверх очков. — Вы же знаете, я вашего брата после аварии за километр чую, что тот пиган. Только что подвиды определять не умею. А кто таков не могу сказать, ибо не видел ни разу. Он поздно приезжает, когда стемнеет — не рассмотреть. Да и в шлеме он всегда. Всё равно лица не видно.
Мимо заправки проехала ещё одна скорая, а вслед за ней сразу три полицейских машины и одна пожарная. И всё с оглушительными сиренами, между прочим. А я тут вынуждена про парикмахершу Любку слушать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Проверили б вы её, Димочка, — проворковала Афродита Ефимовна и любовно огладила Димонов рукав. — Вчера у них на участке опять свет горел. Я утром пошла посмотреть, а в яблоневом саду вся земля перекопана.
— Фрося! — возмутился Георгий Яковлевич. — Я же не велел тебе туда соваться.
— А я и не совалась! Там в заборе дырочка маленькая, я через неё и подсмотрела.
— Теперь уж, видимо, придётся, — кивнул Диметриуш и нехотя поднялся.
Чудны дела твои, Господи! Кажется, наследник Империи демонов всерьёз собирался заняться делом таинственной парикмахерши. И как я только не рассмеялась, не представляю! Но тут на дороге снова нарисовалась пожарная машина и на этот раз — аллилуйя! — на неё обратили внимание все, а не только выскочившая на улицу я.
— А что происходит? — Димон, изогнув бровь, потянулся за телефоном, и в тот же миг из моего кармана раздалось: «Ну, я же просил четыреста капель! А тут четыреста две!»
— Ой, Стёпка звонит! — прохрипела я и, бросив на Димона перепуганный взгляд, поторопилась взять трубку.
— Вы где? — брат рявкнул так, что я едва не оглохла на оба уха сразу, хотя мобильник держала только возле левого. — Что у тебя с телефоном?
— В гостях, — ответила я. — Мы за городом. Тут, наверное, сигнал плохой.
— За городом… — пробурчал Стёпка. — Гондон этот рядом?
— Конечно рядом, — мило улыбнулась я, искренне радуясь тому, что в моём телефоне такой хороший динамик и означенному выше гондону всё замечательно слышно. — Куда ж он денется?
— Так чего он трубку не берёт, козлина? Я ему уже пять минут дозвониться пытаюсь!
Я не нашлась, что ответить, и протянула Димону свой мобильник, благоразумно решив, что быть посредником в этом разговоре мне совсем не хочется.
Бьёри был лаконичен:
— У аппарата, — сказал он, взяв у меня трубку.
— Да, — проговорил в ответ на сердитое рычание Стёпки.
— Да, — повторил и перешёл на окай.
Нет, ну не свиньи они, а? Я же просила! Неужели сами не понимают, как это неприятно, когда раз за разом тебе напоминают, что с твоим мнением тут никто не собирается считаться. Обидно!
Я недовольно засопела и вознамерилась вернуться в кафе. Достали со своими тайнами! Назло всем выучу грёбаный окай и никому не скажу ни слова, буду сидеть тихонечко в сторонке и греть уши об их тайны! Но стоило мне сделать шаг в сторону, как Диметриуш ловко перехватил меня за руку, извиняющимся жестом пожал мои пальчики и выдохнул:
— Таус-та! — тряхнул головой и повторил. — Прости. Я не нарочно.
Затем беззвучно шепнул:
— Секунду.
И уже Стёпке:
— Это я не тебе. Нет. Не доехали. Ничего бы не случилось, даже если бы в момент взрыва мы были…
И снова отрывистое рычание, в котором я совершенно точно услышала мат. Диметриуш скрипнул зубами и холодно перебил речевой поток моего брата:
— Постой, — проговорил он, — напомни-ка, когда мы договаривались, что я буду отчитываться тебе о каждом своём шаге.
— Хыр-пыр, — проворчал братец, и я неосознанно подалась ближе к Бьёри, чтобы лучше слышать. — …обязательства!
— Именно, что обязательства, — Димон бросил мне мимолётную улыбку, мол, уже заканчиваю. — И к каждому своему слову, повторюсь, к каждому, я отношусь более, чем серьёзно. Или ты считаешь меня недостойным и хочешь расторгнуть договорённость?
— Нет, — недовольно буркнули в трубке.
— Уверен?
— Уверен.
— Я рад, что мы поняли друг друга, — демон встревоженно глянул в мою сторону, и мне немедленно захотелось произнести:
— Можешь не бояться, я всё равно ничего не понимаю на каком бы языке вы ни говорили! Интриганы чёртовы!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я нахмурилась и отвела взгляд, а Бьёри продолжил:
— Со своей стороны обязуюсь впредь не давать тебе поводов для переживаний, мамочка.
— Не надо мне новых обязательств, — донеслось до меня Стёпкино рычание. — Хватит того, что уже есть.
