шаг назад:
– Кто ты?
Медленно подняв руки, рыцарь снял шлем. Тёмные локоны были заплетены в косу. Из-под тёмных бровей на Джес смотрели зелёные глаза. Лицо, которое она знала из своих снов, только на десять лет старше и печальнее.
– Нет, нет, нет, это не ты! Не может быть!
Мимо пролетела стрела. Белокурый рыцарь, спрыгнув с одного из обрушившихся камней, занёс над ними молот:
– Я знал, что нам не следует тебе доверять.
Женщина преградила ему дорогу. Сквозь ночь с шипением пронеслись цепи. Светловолосый, скованный ими, рухнул на землю, но ему на смену подбежали другие рыцари. Воздух пронзали горящие стрелы.
Женщина приблизилась к Джес. Её лица Джес не забудет никогда. Затравленный, как у зверя, взгляд. Брови сведены, словно её мучает боль.
– Джесмина, дитя моё. Я… – Из-под доспехов она вытащила амулет. Точно такой же, как у неё. Вокруг ливнем сыпались стрелы. Женщина заслонила собой Джес, и по лицу её пробежала судорога боли. – Самое ужасное в нашей жизни мы совершаем не из ненависти – мы делаем это из любви. – Она упала на колени. Склонившись над ней, Джес увидела бросившихся к ним рыцарей. Она хотела поднять женщину, но доспехи были слишком тяжёлыми. Женщина, всунув амулет ей в руку, оттолкнула её от себя. – Иди, Джесмина, и спаси своего брата!
Рыцари были совсем рядом. Женщина с усилием поднялась на ноги, и воздух хлестанули цепи. Закувыркались тела, раздались возгласы боли. Джес ощутила, как вокруг неё смыкается что-то твёрдое и несёт её к щели в крепостной стене. Споткнувшись, она проскочила в проём и оглянулась.
Её мать сражалась с двумя рыцарями в серых плащах, пока её не повалил на землю удар молота. Она оперлась на руку, и её цепи, ожив в последний раз, швырнули одного из рыцарей о каменную стену. От этого вниз посыпались камни. Туда, где осела на землю её мать, вонзились горящие стрелы.
Джес задыхалась. Стена подалась под её пальцами. Кто-то отдёрнул её в сторону и потряс. Это был Ариан.
– Где Мерле?
Джес лишь покачала головой: она не знала. Сжимая в руке амулет, она продолжала качать головой.
Ариан оглянулся в сторону щели, через которую они только что выбрались. Но там, где ещё несколько секунд назад в крепостной стене было отверстие, теперь лежали одни развалины. Его взгляд метнулся вдоль стены. Камни падали медленнее, словно двигались в вязкой каше. Горящая стрела летела в него так неспешно, что ему, чтобы уклониться, оказалось достаточно повести плечами. На сторожевой башне появилось ещё больше лучников с арбалетами. И тут он увидел Мерле. Её схватил человек в тёмном плаще. Подняв взгляд, Мерле заметила Ариана. Её губы шевелились, но из-за криков и грохота камней он ничего не мог расслышать.
А потом время наверстало упущенное. Мимо него разъярёнными светлячками понеслись стрелы.
«Беги!»
Ариан и Джес бросились вслед за Юри во тьму.
Завет воронов
– Что здесь происходит, хотелось бы знать! – Глаза Джес сверкали. Звук её голоса заставил Ариана отступить на два шага назад. Магестра, отставив чашку с чаем, сложила вместе кончики пальцев:
– Сядь, Джесмина!
Но юная ведьма лишь покачала головой. Её указательный палец был направлен на магестру словно оружие:
– Ты это знала. Ты всё время это знала.
Пока они тащились через лес к берегу Леты, она не проронила ни слова. Они, насколько возможно поддерживая Бьорна, молча шли вдоль реки по течению. Титус исчез в подлеске. Время от времени доносившиеся до них из-за леса крики рыцарей становились всё тише и наконец смолкли. Когда они подошли к Дырявому мосту, их там уже ждал автобус номер восемь. На ворчание водителя Ариан впервые ответил тем же. Джес по-прежнему молчала. Закусив губу, она прощупала грудь Бьорна и осмотрела ногу Юри, а затем открыла свой дневник. Те страницы, которые не выпали, обтрепались, порвались и выцвели, словно книга десятки лет пролежала под открытым небом. Ни слова не говоря, Джес убрала её. Лёжа на двух сиденьях, Бьорн стонал на каждом повороте, а Юри держал его за руку. Сам он, когда Джес перевязывала ему лоб, крепко зажмурился, но всё-таки нашёл в себе силы улыбнуться. Но Джес только покачала головой. А значит, они продолжили молчать.
В доме на Ясеневой их уже ждали. От садовых ворот, завидев их, навстречу поспешил Барнеби. Мать Ариана стояла рядом с магестрой. Обнимая сына, она засыпала его вопросами. Но он смог сказать только «Мерле у них».
Джес не сказала ничего. Их провели в дом. Бьорна уложили в гостиной перед святилищем. Джес появилась рядом с ним со всевозможными настойками, мазями и повязками. Магестра говорила ей, что делать, и она без возражений выполняла все указания.
Ариан помогал Барнеби проводить ритуал. Они приготовили подношения дому: воду для подтверждения чистоты своих намерений, соль для защиты и свечу как просьбу о поддержке. Дом шевельнулся. Массивное каменное перекрытие в комнате пошло рябью, как водная гладь озера. На этот раз Ариану, чтобы сохранить спокойствие, поддержка Кошки не потребовалась. Из вод показались руки, и он поприветствовал дух дома и своих предков. В волнах появилась Белая Дама. Черты лица под капюшоном постоянно менялись, были текучими, как вода. Ариана переполняли тревога и печаль, и он понимал, что Барнеби переживает то же самое. Из волн к ним вниз потянулись множество бледных рук. Две руки, скользнув по лицу магестры, взяли его в ладони, как мать берёт в ладони лицо своего ребнка. Одна рука опустилась к Бьорну: кончики пальцев коснулись его лба, и раненый перестал стонать. Свеча погасла, и Белая Дама осталась лишь воспоминанием.
Всё это время Джес не произнесла ни слова, но губы её всё больше сжимались в тонкую линию. Теперь Бьорн отдыхал в гостиной. Барнеби, впервые не рыская по кухне в поисках еды, сидел с ними за кухонным столом. Мать Ариана сидела в халате рядом со своей тётей. Она заварила чай. Похоже, все женщины семейства Аконит считали чай главным средством от любых проблем.
Джес положила на стол медальоны:
– Все эти годы я искала её, не зная, кто я, откуда родом. Но ты! Ты знала это и молчала! – Рука её сжалась в кулак. Если бы не раненый за стенкой, она бы закричала. Голос её дрожал от гнева.
Магестра взглянула на медальоны. Медленно протянув руку, она взяла их и открыла.
