— Погоди, — он остановился как вкопанный посреди улицы. — То есть, ты не знал? Это не просто проверка? Не шутка, не сюрприз?
— Сюрприз, — повторил я. — Да уж, сюрприз! Триста вурдалаков вам всем в задницу. И мне за компанию. Чтобы отвлечься.
— Ты что, за всё время знакомства ни разу не проверил, спит он или бодрствует? — изумился Нумминорих.
— Во-первых, кто именно у нас «он»?
— Дигоран Ари Турбон, который со мной разговаривал. Остальные ему просто снятся. На самом деле, их нет.
Я сел на тротуар и закрыл лицо руками. Не потому, конечно, что собирался безутешно рыдать. Неплохое было бы решение, но я, увы, не умею. Просто не хотел, чтобы Нумминорих заметил, как я разозлился. Глупо сейчас рычать: «Я тебе дам — их нет!» Он-то в чём виноват.
— Во-вторых, — наконец сказал я, — конечно, я сразу проверил. Ди и всех остальных. В первый же день. Без задней мысли, просто по привычке. Я теперь на всех, с кем знакомлюсь, сразу смотрю боковым зрением: мерцает или нет? Ди не мерцал. И никто из его домашних. С виду все они самые обычные люди. А иных способов отличать спящих от бодрствующих я не знаю.
— Ну да, точно! — оживился Нумминорих. — Бывает же, что нет никаких внешних признаков, ты сам мне говорил. Это когда совсем крутой мастер сновидений за дело берётся, да? А этот твой Ди точно крутой! Чтобы не только его самого, но и всех, кому он приснился, можно было потрогать, да ещё и пищу из их рук есть… О таком мастерстве даже в Тубуре только легенды рассказывают. А ведь они знают про сновидения больше нас всех вместе взятых.
Он сел рядом со мной. Спросил:
— Ты очень огорчился?
— Не огорчился. Это иначе называется. Я в отчаянии.
— Так успел их полюбить?
— Успел, не успел… Как будто только во мне дело. Базилио у них в гостях с утра до вечера пропадает. Меламори ходит спасаться от мрачных мыслей, говорит, впервые в жизни встретила людей, которые успокаивают её самим фактом своего существования. А Малдо, бедняга, ухаживает за Иш…
— За кем?
— За мальчишкой, когда он — девчонка. У неё, понимаешь, пол периодически изменяется, примерно раз в несколько дней. Я-то ещё удивлялся, с чего вдруг Иш так мотает из одной крайности в другую, но теперь ясно. Когда ты просто чей-то сон, поди за собой уследи. Ладно, не важно. А леди Лари…
Тут я наконец прикусил язык, так и не позволив ему произнести Кофино имя. Что бы ни стряслось, это не повод сплетничать. До чего я докатился а.
— Я понял, — кивнул Нумминорих. — Люди, которых ты любишь, успели крепко привязаться к этим фрагментам чужого сна. А теперь тебе придётся собственными руками всё разрушить. Разбудить спящего, потому что он всё равно рано или поздно умрёт, и его сновидения исчезнут в любом случае, верно?
Дырку надо мной в небе. Ещё и это!
О необходимости разбудить спящего ради спасения его жизни я до сих пор вообще ни разу не вспомнил. Только мучительно гадал: это дружище Ди у нас куманский убийца с красным лицом, или всё-таки просто кто-то очень на него похожий? И как бы это поскорее выяснить? А теперь получается, никакой разницы. Всё равно придётся его будить.
— Понимаешь, на самом деле беда даже не в том, что мы полюбили это урдерское семейство, — наконец сказал я. — Просто они же совсем настоящие. Не иллюзорные тела и звуки, а живые люди, совершенно как мы с тобой.
— Но…
— У этих чужих сновидений есть сознание и всё, что к нему прилагается, я точно знаю, потому что подолгу находился рядом с каждым из них. Мы разговаривали, смеялись, играли в Злик-и-злак, утешали друг друга, спрашивали совета, делились воспоминаниями и впечатлениями — всё, что обычно делают люди, собравшись вместе. И моё сердце всякий раз отзывалось на их душевные движения. Значит, было, на что отзываться. Меня обмануть легко, зато его — невозможно. Когда меня окружают наваждения, моё сердце каменеет и умолкает, я уже столько раз проверял, знал бы ты… И тут вдруг выясняется, что этим людям вот-вот придётся исчезнуть. Не просто умереть, а исчезнуть! Совсем. Как будто их никогда не было. Нет, я так не могу.
Нумминорих беспомощно развёл руками, как бы напоминая, что это не он создал Мир. И никакой ответственности за происходящее, к сожалению, не несёт. А то бы, конечно, сразу всё исправил. Без дополнительных уговоров.
— Жалко, что я не сэр Джуффин, — вздохнул он. — Я бы обязательно придумал, как быть.
Ну кстати да. Джуффин — это своевременная идея. Совсем не факт, что он действительно вот так сразу придумает выход, но сообщить ему нашу новость всё равно надо. Не откладывая, прямо сейчас.
— Очень хорошо, — сказал Джуффин. — Как минимум, это красиво… Сэр Макс, если ты не согласен с моей позицией, тарелки для битья добывай сам из Щели между Мирами, я ими пока не обзавёлся, прости. Ждите меня тут. Оба. Я скоро… Ну, скажем так, в какой-то момент я определённо вернусь.
И исчез. А мы остались в его кабинете. Я мрачно разглядывал стену, стараясь вообще ни о чём не думать. Тщетно. Всё равно прикидывал: а что если найти тело спящего Дигорана Ари Турбона и как-нибудь этак хитро его заколдовать? Чтобы продолжал дрыхнуть и видеть сны… ну хотя бы лет триста. Примерно столько у нас живут нормальные люди. В смысле, не могущественные колдуны. Всё честно.
А может быть, надо подойти к этому делу с другой стороны? Разбудить Ди, но так, чтобы его сновидения при этом остались с нами? Готов спорить, должен быть такой способ, если не у нас, так в Тубуре, они же там со времён сотворения Мира ничем, кроме снов не занимаются, наверняка давным-давно изобрели пару-тройку приёмов на тот случай, когда очень хочется кого-нибудь приснившегося материализовать. Надо бы это выяснить.
— Познакомишь меня со своим тубурским учителем сновидений, если что? — спросил я Нумминориха.
— Конечно! — просиял он, обрадовавшись, что хоть чем-то может помочь.
Я бы на его месте тоже обрадовался. Совершенно невыносимо сидеть, сложа руки, и смотреть, как другой человек сходит с ума. Меня бы наверное разорвало. А он молодец, держится. Даже с утешительными разговорами не пристаёт.
— Нам всем очень повезло, что ты учился в Тубуре, — сказал я Нумминориху. Просто, чтобы его поддержать.
А сам подумал: но это и правда неплохая идея. По крайней мере, на разговоры с тубурским Мастером Снов и его коллегами наверняка понадобится куча времени. Как минимум, несколько дней. И всё это время трактир «Свет Саллари» по-прежнему будет стоять на Сияющей улице, как миленький. Повар Кадди освоит пару новых блюд, леди Лари дождётся к ужину Кофу, Ди, нагулявшись, вернее, наисчезавшись вволю, вернётся домой, достанет доску для Злик-и-злака и пригласит всех присутствующих присоединиться к игре. А я буду бесконечно затягивать консультации с тубурскими специалистами, чтобы дать им всем ещё немного побыть. А там, глядишь, и настоящий выход найдётся. В смысле, меня всё-таки научат, как их материализовать. И всё останется как прежде.
Я уже буквально воочию видел счастливый финал этой истории. Удивительно полезно оказывается порой пялиться в стенку. Или это только в кабинете Джуффина они такие вдохновляющие?
Буривух Куруш неожиданно слетел с верхней полки, на которой до сих пор дремал, уселся мне на плечо и требовательно коснулся клювом уха. Дескать, обрати на меня внимание наконец!
— Прости, — сказал я ему. — Только сейчас сообразил, что мы ничего тебе не принесли. Но у нас смягчающие обстоятельства.
— Да, я слышал, — важно кивнул буривух. — Прими моё сочувствие. Если бы я вдруг узнал, что все вы просто кому-то приснились и вот-вот исчезнете вместе с моими пирожными и орехами, я бы очень огорчился.
— Можно послать заказ в «Обжору», — подал голос Нумминорих. — И угощение само к нам прилетит.
— Я всегда знал, что по вашим человеческим меркам твой интеллект чрезвычайно высок, — похвалил его Куруш.
Но я подозревал, что дело тут вовсе не в интеллекте. А в том, что бедняга Нумминорих не успел позавтракать. И если бы не буривух, так и сидел бы голодным из солидарности со мной. Что, конечно, совсем не дело.
— Обязательно пошли заказ, — сказал я.
И снова уставился в стенку. Подумал: а вдруг в Тубуре есть такие мастера, которым можно заказать видеть сон про наших урдерцев? По очереди, или кто-то один заснёт на пару сотен лет, это пусть сами решают. Интересно, такое вообще хотя бы теоретически возможно? Если да, я им хорошо заплачу. Я нынче чертовски богат, у меня жалование за все годы отсутствия скопилось, Джуффин честно складывал его в специальный сейф — уж не знаю, зачем, моё возвращение в ту пору было крайне маловероятным событием… Или нет? Может быть, мне только кажется, что маловероятным? И про урдерцев сейчас тоже только кажется, что их невозможно оставить жить среди нас? И проклятую Тень Шурфа спасти на самом деле — раз плюнуть? Может быть, вообще всё на свете легко и просто, только мне об этом ещё не рассказали? И я сижу тут, страдаю как последний дурак, пока очевидное решение уже пляшет на кончиках моих пальцев. А даже если не пляшет, я этих людей небытию не отдам. Перетопчется. Пусть вон колбасы поест, если очень неймётся.
