Пройдясь по залу, кубинка собрала привычную дозу мужского внимания, даже девушка в форме рядовой, выполнявшая функции официантки, разливавшей кофе и чай, и та замерла с кофейником в руке. Затем взгляды мужчин скрестились на мне, и в их печальных глазах явственно читалась глубокая зависть. Не буду же я всем и каждому объяснять, что меня вчера просто поцеловали, и за дверь выставили.
Мария Пилар доела пирожки, выпила все молоко, отдала должное сдобным булочкам с маслом и вареньем. Особенно ей понравилось какое-то ярко красное варенье из совершенно неизвестных мне ягод, она даже пальцы облизала с явным удовольствием. Выпила две чашки кофе со сливками, после чего с радостным блеском в глазах уставилась на меня. Как будто папа должен дочку похвалить, что она такая умница и так позавтракала хорошо, и теперь ее можно в детский сад вести.
Я сказал, что сейчас придет ее машина, а мне надо будет отбыть с прапорщиком Быховым в штаб армии. Мария Пилар кивнула, и хоть и не на совсем чистом, но все же очень русском языке сказала:
– Конечно. И я с тобой, мне тоже туда надо.
Обидно все же. Я эти брюки еще не одевал после прохода через "ворота", полчаса проносил, и целую чашку кофе на них вывернул. Теперь осталось только прийти в себя, и можно топать в номер переодеваться. Рядовая и официантка в одном лице подбежала ко мне с салфетками, собираясь помочь, но в последний момент остановилась. Все же неловко девушке собственноручно там вытирать, тем более, если мужчина с дамой. Подумав, она протянула салфетку мне. Я промокнул все больше и больше разбегающееся по светлым брюкам пятно. Мария Пилар ехидно посмотрела на меня и спросила по-русски же:
– Помочь?
– Спасибо, я справлюсь.
– Выпил кофе?
– Хм,…наверное, и так можно сказать.
– Тогда пойдем в комнату, ты переоденешься. Мне надо взять сумку.
Так, с огромным бурым пятном на брюках, и в сопровождении знойной красавицы, я прошествовал через все кафе.
Пришлось доставать из сумки другие брюки, но времени гладить их уже не оставалось - с минуты на минуту должен был заехать Быхов. Пришлось сделать вид, что они мне кажутся немятыми и вообще у них фасон такой, как будто от Исии Мияке. Рубашку "поло" не залил к счастью, ее можно было не менять.
В дверь постучали, я открыл. Это была Мария Пилар, держащая в руках что-то вроде непромокаемой нейлоновой папки.
– Que pasa, hombre?
– Это была шутка? Я имею в виду незнание русского языка.
– Смешно получилось? Тогда думай что шутка.
Злиться на нее все равно невозможно было, поэтому я махнул рукой, подумал, нужно ли брать с собой оружие, но, представив, как будет выглядеть мой наряд в комплекте с "Парабеллумом" или "Береттой" и решил не выглядеть еще глупее, чем мне уже сегодня удалось.
Едва мы вышли на крыльцо, как на стоянку заехали две машины - джип Марии Пилар и новенький уазик без верха, с красной звездой на борту, вписанной в общевойсковую эмблему. За рулем джипа сидел Быхов, уазик же вел незнакомый мне боец в рубашке с короткими рукавами, черном берете и повязкой "посыльный". Мы с Быховым поздоровались, он даже отпустил Марии Пилар комплимент со всей учтивостью, достойной прапорщика, дескать, приятно, когда служба с утра начинается с представления прекрасной даме, но он вынужден забрать моего спутника, но позже…
Речь осталась незаконченной, потому что я сказал, что сеньорита следует с нами. Быхов удивился, но виду не подал, а просто протянул ей ключи от джипа, и сделал приглашающий жест в уазик. Мария Пилар улыбнулась ему, а затем вышедшему из машины солдату-посыльному. Улыбнулась так, что боец не только распахнул перед ней дверь на заднее сиденье, что было естественным, но и от обалдения отдал честь, что уже было грубым нарушением Устава, согласно которому даже такая красивая девушка не может являться старшим по званию.
Я тоже уселся рядом с кубинкой назад, Быхов забрался на переднее сиденье, и уазик, зафырчав дизелем (новый значит, с завода, а не с НЗ, на складах ВС РФ дизельных нет) рванул с места. До штаба оказалось около пяти минут езды. Дорога вела через расположение какой-то части, застроенное двухэтажными казармами вокруг большого асфальтированного плаца безо всякой наглядной агитации вокруг. В казармах здесь проживало не более трети личного состава, те, кто находился на боевом дежурстве. Остальные жили в городе, приезжая на службу с раннего утра. Издержки не только профессиональной, но скорее даже пожизненной службы.
Мы проехали КПП, покатили вдоль глухого забора парка боевой техники. Заглянуть внутрь было невозможно, но в одном месте я увидел задранные вверх стволы трех "Гвоздик", из чего сделал вывод, что русская Армия делает ставку не только на легкопехотные части. Через мелькнувшие решетчатые ворота со звездами мне удалось разглядеть стоящие в ряд танки Т-62. Перехватив мой взгляд, Быхов сказал, что "шестьдесят вторые Эм Вэ" для местных условий самые подходящие - нет перебора с электроникой, легко чинить, но динамическая защита уже стоит и пушка хорошая. И стоят в несколько раз дешевле современных, что немаловажно. Со слов Быхова выходило, что наиболее используемые в русской Армии танки в настоящий период - вообще ПТ-76, которые хорошо себя зарекомендовали во влажных и заболоченных низинах дельты Амазонки. А накупили их чуть не за бесценок, и денег хватило на установку новых ночных прицелов и современные радиостанции. И чем гонять в разведку и патрули новые БМП-2, лучше старенькие танки. Израсходуют ресурс, и ладно. Против банд с легким оружием вполне хватает его брони, а против РПГ и БМП не выстоит.
И так поступает не только Русская Армия, но и все остальные. Англичане даже старые двухместные броневики "феррет" и "сарацин" со складов покупают, еще в Старом свете меняют в них старые бензиновые моторы на новые дизели, ставят новую трансмиссию, ночные прицелы и радио, и очень за недорого получают отличную машину для местных условий, вооруженную мощной пулеметной "спаркой", мобильную и проходимую. А платить столько, сколько стоит современная военная техника из Старого Света, здесь позволить себе мало кто может, даже Орден так не размахивается. Все же не те здесь пока доходы.
Забор парка закончился, впереди показался еще один КПП части. Я бросил взгляд в боковой проезд, и увидел вдалеке бетонное поле со стоящими вертолетами, Ми-8 и Ми-24.
– Наш "золотой фонд". Одна треть летает, две трети - только профилактика! Держим на случай, если наступит "последний и решительный".
Показав на забор следующей части, Быхов сказал:
– Гренадерский полк, мотопехота фактически. Все тяжелое вооружение у нас в составе гренадерских частей, танки те же, саушки, боевые машины пехоты. А проехали сейчас - наш, легкопехотный. Мы больше конвоями занимаемся сейчас, у нас сплошь - БТР и БРДМ, только колесная техника, чтобы далеко кататься и дороги не убивать окончательно. Тут рода войск совсем другие, не как раньше были. А штаб дивизии - в егерском, егеря - самая элита у нас. Создали на страх врагам. Еще горно-егерский полк есть во второй дивизии. Артиллерия всегда приданная, но может выделяться в отдельные сводные части, этому тоже здесь учат. Тяжелая самоходная артиллерия, реактивная и буксируемые гаубицы - в гренадерских частях, а колесные "Ноны-СВК"[26] - в легкопехотных. Есть отдельный разведбат, там три роты егерей, это уже элита из элит. К ним постоянно приписана эскадрилья Ми-восьмых, и звено "крокодилов", а вот уже никакой тяжелой техники нет. Они у нас "легче" всякой легкой пехоты даже. Нет даже бронетранспортеров, а есть только "Водники" с "Тиграми", с комплексами легкого вооружения на них. За тяжелое вооружение - ПТУР "Корнет", как носимый, так и на машинах, ну и "Метисы" с "Фаготами". Они в оперативном подчинении у Разведуправления. Раньше были горные егеря, егеря и легкая пехота, как бы три отдельных разведроты, но на самом деле разделение было условное, отменили его. Вот в разведбат мы и едем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
