«В обществе с преобладанием устойчивых парных связей, развившихся на базе стратегии «секс в обмен на пищу», самка абсолютно не заинтересована в том, чтобы устраивать своему самцу долгие периоды воздержания (кормить перестанет или вовсе к другой уйдет, подлец!). Более того, самке выгодно, чтобы самец вообще никак не мог определить, возможно ли в данный момент зачатие. Многие млекопитающие определяют это по запаху, но у гоминид отбор способствовал редукции множества обонятельных рецепторов. Самцы с ухудшенным обонянием лучше кормили свою семью — и становились более желанными брачными партнерами.
Самец, со своей стороны, тоже не заинтересован в том, чтобы его самка рекламировала свою готовность к зачатию и создавала ненужный ажиотаж среди других самцов — особенно если сам он в данный момент находится «на промысле». Самки, скрывающие овуляцию, становились предпочтительными партнершами, потому что у них было меньше поводов для супружеских измен…
Люди — единственные приматы, у которых самки имеют постоянно увеличенные груди (и некоторым самцам это нравится). Постоянно увеличенная грудь, не дающая никакой информации о способности самки к зачатию, входила в комплекс мер по укреплению моногамии и снижению враждебности между самцами.
По мере укрепления парных связей предпочтения самок должны были постепенно сместиться от самых агрессивных и доминантных самцов к самым заботливым. У тех видов животных, у которых самцы не заботятся о семье, выбор самого «крутого» (доминантного, мужественного) самца часто оказывается для самки наилучшей стратегией. Отцовская забота о потомстве в корне меняет ситуацию. Теперь самке (и ее потомству) гораздо важнее, чтобы самец был надежным кормильцем. Внешние признаки маскулинности (мужественности) и агрессивности, такие как крупные клыки, начинают не привлекать, а отталкивать самок…».
Человечество не только постоянно устраивает бардак, оно, как вид, и происходит от проституции. С нарастанием доли миролюбивых и платёжеспособных моногамных «клиентов».
Но иногда так хочется… по-шимпанзировать. Или — гориллнуть.
Уже оставив нас на Стрелке, двигаясь с караваном Боголюбского, Лазарь попытался снова подкатиться к Цыбе. И получил отлуп. У него хватило ума не совершать резких движений. Она продолжала динамить парня всю дорогу до Боголюбова и первое время там. Только когда купили усадьбу, когда пошла перестройка терема, когда она почувствовала себя полноправной хозяйкой… но и потом, не отказывая своему боярину в усладах, частенько притормаживала «господина посла» в делах, когда он «вёлся» на разные сомнительные обманки.
Я верно сказал о дворе Суздальского князя: «гадючье кубло с патокой». Попытки «оседлать», «взнуздать» посла Воеводы Всеволжского, влезть в карман, в постель, в душу… начались ещё на Оке. Сначала это были просто курвы походные, потом стали подкладываться рангом повыше… Мастерство, напор и ресурсы «седловщиков» росли непрерывно. Чем сильнее поднимался Всеволжск, тем больше серьёзных людей хотели уже и породнится. Ещё была непрерывно растущая стая проповедников и исповедников, блаженных и юродивых, разных купчишек, фокусников, фигляров и просто проходимцев… Несколько раз Цыба, с её манерой замечать мелочи, с её неслышной походкой, с отсутствующим выражением лица, будто она ничего не видит и не слышит — просто спасала ему жизнь. И мне, кстати, тоже.
Караван растягивался и разваливался. Все хотели домой. Но с разной силой. Княжеские дружины шли вперёди — Андрей торопился во Владимир. Война закончилась, но для него и эта война — только эпизод на жизненном пути. «Сильный преодолеет преграду, мудрый — весь путь» — древняя китайская пословица.
Теперь надо выжать из победы по максимуму. Не только ценностей материальных, но и прибылей духовных. Я, по мере возможного, его в этом поддерживал. Пророчествовал по тексту Православной энциклопедии:
«В память заступничества Богородицы через Её Владимирскую икону за войско Андрея Юрьевича Боголюбского в походе против волжских булгар в 1164 году по инициативе князя учреждены праздники — в честь Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября) и Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы (1 августа), вошедшие в литургический обиход Русской Церкви. Был создан ряд произведений (при возможном участии Андрея Юрьевича Боголюбского как автора в некоторых из них)».
— Чего-чего?! Каких таких «произведений»? Чего производить-то?! Опять хрень молотишь?!
— А скажи-ка, разлюбезный мой светлый князь Андрей Юрьевич. А не было ли у тебя мысли сочинить «Слово о победе над волжскими булгарами»? А? Или, к примеру: «Слово на праздник Покрова»? А уж «Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери» — просто обязательно быть должно.
Андрей задирал лицо, фыркал. Потом, скрывая своё смущение, начинал насмешничать:
— Ну, ты… Иезикиля недорезанная… Всё пророчествуешь… А кто кричал: «хочу быть ложным пророком!»? Все пророки лишь худое прорекают, одни беды да несчастия…!
— О! Так это, выходит, правда? Сочинительствуешь? Пописываешь? Покажи.
Андрей злился, смущался, снова фыркал. Потом дал свиток. С кучей предупреждений:
— Это ж только самое начало… это ж только что в голову пришло… тут ещё и читать-то нечего…
Боголюбский — графоман?! Ну, типа — «да». В том смысле, что он сочинительствует «из души», а не «чтобы денег заработать».
Чисто для знатоков: написанное здесь называется — «писание», часто — «слово», но не — «произведение».
— Вот, Иване, читаю, по совету твоему, про тёзку своего — «Житие святого Андрея ради Христа юродивого» о явлении Богородицы во Влахернах. И понять не могу: как же можно не вспоминать такое?! Такое чудо чудесное! Греки — дурни неблагодарные! Это ж праздник! Это ж… Богородица!
— А ты напиши. Чтоб людям понятно было. Что о чудесах забывать, о чуде их собственного спасения не помнить… гадство и свинство.
— Вот я и пишу: «Се убо егда слышах, помышлях: како страшное и милосердное видение бысть без празднества. Восхотех, да не без праздника останется святой Покров Твой, Преблагая».
— «Страшное и милосердное…». Божественное — страшно, Богородица — милостива… Круто. Точно. По мне — хорошо.
Моя похвала его радует. Он, конечно, вида не показывает, но по тому, как он пыхтит, как крутит головой, наклоняясь над своими свитками…
— Слушай, брат, а ты двусторонние иконы видел?
— Что?! Какой я тебе брат?! Ты… ты смотри — услышит кто… Какие такие двусторонние?! Они же на стене висят! Какого нах… зачем?!
— Это у других — на стенках висят. А у тебя Богородица — ходит. Или её носят. Ты ж в поход и Спаса Всемилостивого взял? Праздник Покрова — дело обязательное. Но и Богородицу, и Спаса, и Крест Животворящий… тоже. Во одоление и в побеждание.
— Ну ты и болтанул! Крест Животворяший с Крестом Побеждающим смешал! Вот я и пишу тут… где оно… а, вот: «Победоносный явися пресвятый Крест живодавца Христа… отгоняя варварское шатание…». Но самое-то главное — свет! Христос и Богоматерь зримо явили свое покровительство русским полкам в битве с булгарами! Ибо от взятых в поход икон воссияли божественные лучи огнены! Молитва им — это «оружие на брани остро и огнь, опаляющий лица противных наших хотящих с нами брани». Понял, бестолковка гололобая?
— Понял. Лучше напиши: «оружие на брани обоюдо остро…». Острое-то и у них было. А вот мечи с двухсторонней заточкой — только у нас.
Ну, конечно! Припёрся попандопуло и давай святому и благоверному указывать: какие слова — говорить, какие праздники на Руси — ставить! «Сапожник! Рассуждай не выше сапога». Скромнее надо быть, скромнее. Вот я чуток понимаю в заточке оружия, спасибо Будде, вот об этом только и мявкую.
— Насчёт «божественные лучи огнены» это, ты, Андрей, хорошо написал. Это не Покров её, это свет от лица её. Поражающий неверных. Лет шесть назад аналогичный случай был в Бердичеве. Э… виноват: в Малой Азии. Да ты, верно знаешь! Икона Богоматери Силуанской озарила блеском огненных лучей войско Мануила Комнина в битве с сарацинами 1 августа 1158 г.
Андрей откидывается на высокую спинку своего кресла. Снова внимательно, прищурено разглядывает меня в полутьме своего шатра, где мы сидим на очередной стоянке посреди спящего лагеря. Вокруг — тишина. Только две «мыши белые» рассуждают о Царице Небесной. И не только о ней:
— Думаешь, греки на это пойдут?
Речь идёт об изменении календаря, об установлении новых церковных праздников. Это юрисдикция патриарха. Но если император будет «за»…
— Э… «за спрос не бьют». А вот с точки зрения моего пророкизма… таки-да. Только праздники надо разделить. Спаса с Богородицей, Крестом и двусторонними иконами — 1 августа. Как у Комнина. А Покрова Богородицы — 1 октября. А то им Покров в упрёк получается — церковь Влахернская в запустении стоит.